2.     Социально-ролевая. Большое значение имеет профессиональная подготовка и водительский стаж. Наибольшее количество пре­ступлений приходится на лиц, имеющих водительский стаж от 1 до 2 лет (32-34%) и соответственно не имеющих достаточного профессионального опыта. Среди нарушителей довольно высок удельный вес лиц, ранее привлекавшихся к административной ответственности (80%), уголовной ответственности (12%). Характерно распределение лиц, для которых ДТП оказались по­вторными, в зависимости от рода их занятий: рабочие — 9,7%, фермеры — 5,3%, служащие — 5,8%, пенсионеры — 3,7%, иные за­нятия — 15%. Удельный вес группы неработающих правонаруши­телей — 3,3%, на нее приходится около 33% ранее привлекавших­ся к уголовной ответственности.

Одним из важнейших показателей социальной позиции нарушите­лей Правил дорожного движения являются цели и мотивы совершае­мых преступлений. Большинство из них приходится на лихачество (73%); стремление проявить неоправданную удаль, смелость, силу (65%). Значительному количеству неосторожных преступников свой­ственно пренебрежительное отношение к правилам безопасности и другим правовым нормам (42%); легкомысленное стремление любым способом быстрее окончить работу (35-40%).

3.     Нравственно-психологические характеристики неосторожных пре­ступников. Выявление негативных свойств личности позволяет оп­ределить лежащие в их основе социальные потребности, ценностные ориентации для надлежащей организации профилактической дея­тельности. Анализ нравственно-психологических свойств осужден­ных за дорожно-транспортные преступления показал следующее: беспечность, легкомыслие стали причиной преступлений у 64% осужденных; излишняя самоуверенность — у 90%; неумение, пра­вильно оценить ситуацию — у 43%; явная неосторожность — у 4,4%.[10]

Большинство лиц, совершивших неосторожные преступления, имеют положительную (либо нейтральную) социально – нравственную ориентацию личности (87%), что можно расценивать как показатель их невысокой общественной опасности. Наряду с этим имеются лица (9%), характеризующиеся антисоциальной направленностью.

Изучение дел о неосторожных преступлениях, связанных с использованием техники, показывает, что техническое состояние водителей, совершивших транспортное преступление выражается в следующем: повышенная нервно – психологическая напряженность –15%, растерянность – 35%, сильное утомление – 4%, психические аномалии, не исключающие вменяемости – 2%.[11]

          Следует заметить, что 75% всех неосторожных преступлений совер­шаются по самонадеянности. По существу механизм самонадеянного поведения близок к умышленному, поскольку виновным осознается сам факт нарушения норм предосторожности. Дефекты правовых ус­тановок и ориентации лиц, совершивших неосторожные преступле­ния, проявляются и в мотивах, и в целях поведения, причем значимы мотивы и цели, как использования транспортных средств, так и нару­шения Правил безопасности движения.[12]

В науке и практике встречаются трудности в отграничении косвенного умысла от преступного легкомыслия. Расчет, а в законе употребляется именно этот термин, на предотвращение общественно опасных последствий своего деяния означает отсутствие у лица положительного (свойственного обоим видам умысла), одобрительного отношения к наступлению этих последствий. Наоборот, он означает отрицательное отношение к ним, нежелание их наступления, стремление избежать их. Таким образом, отсутствие у субъекта расчета на определенное обстоятельство или группу обстоятельств исключает преступное легкомыслие и дает основание для признания наличия косвенного умысла. Если же в конкретном деле отсутствуют реальные факторы, на которых строился расчет виновного избежать общественно опасных последствий, то в уголовно-правовом смысле данное преступление не может быть признано совершенным по неосторожности.

          Нельзя считать, что лицо действует по неосторожности, когда оно надеется на случайное стечение обстоятельств, полагая, что все обойдется благополучно. В этих случаях самонадеянность и беспечность достигают такой степени, которая дает основание думать, что лицо допускает наступление общественно опасного последствия. Определенный расчет, связанный с желанием предотвратить последствие, свидетельствует об ином психическом состоянии лица и обосновывает другую уголовно-правовую оценку деяния.

            Представляется, что расчет виновного на предотвращение преступных последствий и проявление при этом самонадеянности следует рассматривать раздельно. Расчет сам по себе имеет и интеллектуальную, и волевую стороны. Интеллектуальные его признаки: представление виновного о наличии противодействующих факторов, уверенность в ненаступлении последствий, ошибка в оценке данных факторов. Из этих трех элементов и слагается расчет виновного на предотвращение общественно опасных последствий с интеллектуальной стороны. Из того факта, что виновный совершает свои действия (бездействие) только в расчете на предотвращение общественно опасных последствий (а в ином случае он от такого поведения воздержался бы) вытекают два признака волевого момента расчета и легкомыслия в целом: отсутствие у виновного желания, чтобы вредные последствия наступили, и отсутствие сознательного допущения их наступления. Проявление виновным самонадеянности при расчете на предотвращение преступных последствий целиком входит в волевой момент легкомыслия, образуя третий его признак. В самонадеянности проявляется определенное волевое отношение виновного к охраняемым уголовным законом чужим интересам, свойственное всякой неосторожности и заключающееся в отсутствии должной осмотрительности, заботы об этих интересах. Не желая и сознательно не допуская наступления преступных последствий, виновный в то же время не проявляет должной внимательности при оценке ситуации, оценить которую он имеет возможность, и самонадеянно, без достаточных к тому оснований преувеличивает роль факторов, способных предотвратить последствия.

         Что касается небрежности это — единственный вид вины, при котором отсутствует предвидение общественно опасных последствий.

При этом возможны три варианта психологического отношения виновного к своему действию или бездействию: а) субъект сознает, что он нарушает определенные правила предосторожности; б) совершая деяние, носящее сознательный волевой характер, субъект не сознает, что нарушает правила предосторожности; в) само деяние лишено сознательного волевого контроля. Сознательное нарушение правил предосторожности в первом варианте сближает интеллектуальный момент небрежности с интеллектуальным моментом легкомыслия, но при небрежности виновный считает отступление от норм предосторожности настолько несущественным, что не предвидит даже абстрактной возможности наступления вредных последствий.

Волевой момент небрежности обозначен в законе указанием на проявленное виновным отсутствие необходимой внимательности и предусмотрительности. Ранее в законодательстве этот признак небрежности выявлялся путем толкования закона. Прямое указание на него в УК является достоинством новой формулировки.[13]

          Особую, специфическую для неосторожного поведения группу мо­тивов составляет расчет на те или иные обстоятельства, которые, по мнению субъекта, могут предотвратить возможный вред его действий. Эти мотивы по-разному характеризуют личность преступников. Так, среди лиц, совершивших ДТП по самонадеянности, 2/3 ориентирова­лись преимущественно на внешние обстоятельства (надеялись, что неисправная автомашина не подведет; рассчитывали, что препятствий и помех движению не будет и ничего не случится; полагали, что другие участники движения уступят им дорогу, среагируют на сигнал, сами успеют принять меры безопасности и т.п.). Эти мотивы можно связать с проявлением пренебрежения к безопасности других лиц, переклады­ванием по существу на них заботы о собственной жизни и здоровье, а также в определенной мере и с расчетом на собственную неуязвимость. Подтверждением сказанного могут служить, в частности, данные о том, что 3/5 обследованных лиц, совершивших неосторожные преступления некоторых видов, связанных с профессиональной деятельностью, ранее уже допускали сходные нарушения правил предосторожности. Показа­тельно и то, что в значительной части случаев неосторожные преступ­ления совершаются в нетрезвом виде, например, свыше трети неосто­рожных убийств. В ДТП по вине водителей в нетрезвом состоянии погибает почти пятая часть от всех погибших в дорожных происше­ствиях.[14]

          Поводя криминологическую классификацию лиц совершивших преступления по неосторожности, Дягель Н. С. выделяет среди них три основных группы: случайных, неустойчивых и злостных преступников.

          К случайным неосторожным преступникам можно отнести лиц, впервые совершивших неосторожные преступления, нарушивших правила безопасности небрежно или под влиянием либо провоцирующей ситуации, либо особого психофизиологического состояния. Эта категория неосторожных преступников характеризуется общей положительной направленностью личности; ранее правонарушений они не совершали. Удельный вес такой категории составляет 50-60%.

          К неустойчивым  неосторожным преступлениям следует отнести, как правило, впервые совершивших неосторожные преступления в нормальной ситуации, нарушивших правила безопасности сознательно и не вынужденно, ранее допускавших правонарушения. Их общая направленность  личности неустойчивая, отчасти отрицательная. Удельный вес этой категории 30-40%.

          К злостным неосторожным преступлениям правомерно отнести тех, кто ранее осуждался за совершение преступлений, неоднократно допускал нарушение правил безопасности, за что привлекался к административной ответственности, характеризуется отрицательно, считает, что за нарушение правил безопасности можно “откупится” и уйти от ответственности. Их доля невысока, примерно 10-15%.[15]

Надо иметь в виду, что сдвиги и искажения нравственно-психологи­ческих свойств личности неосторожных преступников происходят на фоне регресса нравственного состояния общества. Рост нео­сторожной преступности в этих условиях становится закономерным.[16]

Также хотелось бы отметить верной точку зрения ряда авторов указавших на то что, в будущем при конструировании норм Особенной части Уголовного Кодекса  эта работа  может производиться не только по признакам родового объекта, но и по характеру антисоциальных побуждений к совершению преступления, а также по общим криминологическим свойствам личности субъекта.[17]

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6