внутренней, оно тоже не слишком знаемо и понимаемо, но это уже какая-то

другая тайна, т. е. никак не связанная с тем, что принято называть не

просто тайной, но и таинством. Возникает совсем другая тайна — пустая, в

которой себя привольно чувствует как раз то, что обычно называется

бессмыслицей — не то что бы с отсутствием вообще всякого смысла, а с

обильным присутствием каких-то обессмысленных смыслов или антисмыслов. Тут

уже какое-то погружение в антимир, в котором свои особые смыслы,

становящиеся тайными именно из-за своей бессмыслицы. Речь здесь уже идет не

о заложенных в мир, в жизнь, в человека, в его хозяйство глубинных смыслах,

составляющих в основе сакральную тайну, а о возникающих в бешеном верчении

освобожденного от внутренней тайны мире неясностях, вообще не имеющих

возможности быть проясненными вне сакрального уровня, — и только в поле

сакрального прояснения они оказываются как раз тем, что они и есть на самом

деле — именно антисмыслами, в игривой тесноте наполняющими антимир.

Есть хозяйство, которое как раз и есть собственно хозяйство, а есть

хозяйство, которое уже и не совсем хозяйство, а точнее, совсем и не

хозяйство, а антихозяйство. Это и есть то самое хозяйство, которое

стремится проскочить мимо сакральности, быть ей вопреки, имея и громкие

достижения. А вот как и когда сказывается отчетливо свойственная тайному

безбожному хозяйству пустота, то это уже дело обстоятельств и сроков, т. е.

когда обычно наступают кризисы, крахи, катастрофы, революции, реформы,

войны, в общем, всякие неурядицы, называемые иной раз весьма «красиво», но

пустотно, то энтропиями, то бифуркациями, то еще какими-нибудь физического

свойства эффектами. Так что у антихозяйства есть своя тайна, однако не

приходящая откуда-то, а возникающая прямо здесь, идущая не от полноты

вовсе, а как раз от пустоты, не от Бога, а уже от самого человека.

Антихозяйство по существу ведь инфернально, ибо антимирово, а

инфернальность не просто от отрицательного и темного, но и от

бессмысленного. Отсюда тайна антихозяйства — отрицательная тайна, в то

время как тайна собственно хозяйства, т. е. сакрализованного хозяйства

—положительная тайна. Одна тайна—хорошо запутанный кроссворд, другая же —

вечность, входящая в виде тайны в сознание человека (чело-века, где чело —

сознание, а век — вечность).

Тайна хозяйства включает в себя не только сам факт хозяйства и

хозяйствования, но и то, что выходит из этого факта как его следствие — для

человека и его жизни, для природы и мира. И если ближайшая цель-задача

хозяйства вроде бы ясна — поддержание жизни, как и ее реализация, то уже

при простом вопросе, какое же поддержание и какой жизни? — сразу же

возникает неясность, обязанная как раз присутствующей в человеке, жизни и

хозяйстве тайне.

Вот та же эксплуатация человека человеком в хозяйстве и в жизни, что

это, железная необходимость, кстати, не исчезающая, или же желанная

возможность, охотно и настойчиво воспроизводимая? А можно ли вообще

преодолеть эксплуатацию, не впадая в иллюзию ни примитивного общинного

братства, ни столь же наивного «от каждого по труду, каждому по

потребностям»? Или, к примеру, как поступить человеку хозяйствующему, — и

стало быть в чем-то свободному и творческому, — с природой, т. е. с миром,

ему данным? Опять же, если хозяйственно расширяться и развиваться, то до

каких пределов, и можно ли эти пределы отодвигать и отодвигать? Тогда для

чего все-таки творческое, т. е. и обновленческое, хозяйство? Что значит в

таком разе хозяйственная демиургия и каковы ее великие, а не повседневные,

цели? Зачем все-таки человек упорно создает и пересоздает искусственный

мир, замещая им мир естественный, т. е. мир данный, преодолевает тяготение

мира данного, устремляясь даже и в Космос? Чего хочет, чего добивается, к

чему стремится хозяйствующий человек, куда ведет человека его хозяйство?

Только не задумывающемуся ни над чем «трудным» человеку все кажется

вполне ясным. Однако философия такой «ясностью» удовлетвориться не может: в

ее задачу входит как-то отвечать на такого рода вопросы — из разряда

вечных, мало того, сознавая, что последнего ответа все равно нет, ибо здесь

господствует тайна.

Тайна хозяйства — от небытия к жизни.

3. Что такое философия хозяйства

Что такое философия хозяйства? О, это очень странная «вещь»! С одной

стороны, если начать с размышлений о философии вообще, затем о хозяйстве

вообще, наконец, объединить эти два слова — все кажется ясным. А с другой

стороны, «философия хозяйства» по-прежнему сохраняет свою тайну и не желает

ее открывать. Может, так оно и должно быть?

Науки о хозяйстве реально существуют (даже если в них хозяйство не

всегда прямо упоминается). Религия тоже о хозяйстве вещает, хотя зачастую и

иносказательно (но за мифичностью сюжетов скрыт огромный смысл). Но

скользкий уж больно сам по себе феномен хозяйства, ни в одно определение не

укладывается, всегда какой-то стороной ускользает от взгляда исследователя!

Хозяйство тесно связано с жизнью, но разве вся жизнь, во всех своих

проявлениях есть хозяйство? Хозяйство предполагает действие («хождение») по

реализации этой самой жизни. Но и здесь недосказанность чувствуется:

хождение — кого? Ладно, если только человека (это привычно говорить о

хозяйстве применительно к человеку), а если и животных, и растений, и

природы вообще? Можно сказать, что они сомохозяйствуют, но не слишком ли

тогда расплывчатым получается сам термин «хозяйство»? Если же назвать мир

хозяйством Бога», то в этом смысле термин «хозяйство» вполне приемлем (есть

субъект, хоть и трансцендентный, есть объект, есть и действие, также во

многом трансцендентное). Что же получается? А получается, что «хозяйство»

непосредственно связано с трансцендентностью, если мы это самое «хозяйство»

в самом начале не ограничили своими заранее сданными рамками (но тогда и

философия хозяйства вряд ли у нас получится, разве что хозяйство ведение,

может быть, даже и экономика).

Вот и получается, что изначально философия хозяйства встречается с

трансцендентностью и взаимодействуете ней. И иначе быть не может при покой

постановке вопроса о хозяйстве. И тогда становится понятно, почему

философия хозяйства в определенном смысле .близка к религии больше, чем к

науке.

Вопрос: а разве в науке о хозяйстве не присутствует философия хозяйства?

Ведь выше мы показали, что никакая наука полностью избавиться от философии

не может.

Ответ: да, в науках о хозяйстве своя философия хозяйства есть. И за

примерами далеко ходить не надо. Возьмем Аристотеля, ведь почти все науки

видят в нем своего основателя. Рассуждения Аристотеля об «экономике» и

«хрематистике» велись вполне в философическом духе, а, следовательно, его

«экономические» сочинения вполне можно причислить к работам по философии

хозяйства. А Адам Смит, который перешел к экономике от философии? И у

Маркса есть своя «философия хозяйства», и у Маршалла, и у Кейнса, и даже у

тех экономистов, которые вообще никакой философии в экономике не признают.

«Философия хозяйства» всегда в науке присутствует, но она может быть очень

разной.

Тогда что же из себя представляет булгаковская «философия хозяйства»,

которая теперь возрождается в России? Нам кажется, что отличительной чертой

этой «философии хозяйства» (ФХ) является именно стремление представить

такую философию в «чистом виде». Отметим ряд существенных, на наш взгляд,

черт философии хозяйства:

1. Философия хозяйства принципиально не ограничивает понятие «хозяйство»

никакими заранее придуманными рамками, поэтому поле ее деятельности

максимально широко.

2. В силу особенности, философия хозяйства не является какой-нибудь

«отраслевой философией», а представляет собой достаточно целостное

мировоззрение, сравнимое с великими философскими системами прошлого.

3- В силу особенности, а также в силу трансцендентности, неразрывно

сопряженной с феноменом «хозяйства», философия хозяйства отчасти близка к

религиозному мировоззрению. Поскольку С.Н. Булгаков, основатель философии

хозяйства, был православным христианином и даже принял сан священника,

философия хозяйства «контактирует» преимущественно с «полем» православия и

несет в себе определенный православный императив.

Наконец, в силу всех вышеуказанных черт, философия хозяйства является

таким мировоззрением, которое может быть «заложено» в науку о хозяйстве

(результат уже есть — появление «Теории хозяйства»). Философия хозяйства

способна к изменению сложившейся науки о хозяйстве (замене «научной

философии хозяйства», подспудно присутствующей в любом хозяйствоведении,

«философией хозяйства булгаковского направления»). Произойдет ли такая

замена, осуществится ли синтез «науки» и «философии хозяйства», и если да,

то к чему это приведет, в конечном счете, покажет будущее.

4. О философии хозяйства

Философия хозяйства это прежде всего путь или, иными словами, метод.

Поэтому философия хозяйства имеет исходный, иначе начальный, и конечный

моменты, а также длину, точнее полноту пути. Эти параметры обретают особое,

глубокое содержание. Во-первых, это путь к новому и более полному пониманию

человека. Философия хозяйства претендует на гармоничное и объемное

представление о человеке. То, какой аспект или даже сфера человеческой

деятельности интересуют философию хозяйства, — отдельная проблема. Тем не

менее можно утверждать, что в предельном случае предметом философии

Страницы: 1, 2, 3