отношение («то, что, как представление, может предшествовать любому акту

мышления о чем - либо — это созерцание; и, если оно не содержит ничего,

кроме отношений, форма созерцания…»): всякое временное «теперь» в

непрерывности синтеза чистого воображения есть «уже не теперь», но все-таки

«теперь». Идентификация настоящего с собой самим «растягивается» на прошлое

и будущее. Время всегда тождественно в первичных сознательных актах в себе

самом, оно полагается как «теперь», но эта тождественность всегда есть

более, чем она сама. Всегдашняя тождественность вещности «развертывается» в

текучести времени, в каковой не утрачивается идентичность, всегда

«превышающая» себя в себе самой. Чтойность во временном горизонте во всякую

часть времени соотносится с самой собой, удостоверяя собственную

тождественность, и этим соотношением открывает чистую возможность

дальнейших соотношений, имеющихся в сознании непрерывным образом. Всякая

абсолютная тождественность в сознании «переживается» во времени:

«схватывание» тождественности есть всегда в «теперь», которое в своей

текучести есть «уже не теперь» и «еще не теперь». Всякий феномен вещи как

отдельной выстаивает в единстве смысла в «черте» временного горизонта как

всегдашней действительной возможности отношения в себе самом к себе самому.

Вещность вещи как «непрерывная» тождественность в себе самой есть

необходимым образом отношение: лишь в отношении возможно «всегдашнее»

тождество: тождество удостоверяется в своей тождественности в непрерывной

чистой различенности, которая и есть самым близким образом тождество, но в

«ускользании» от себя самого. Полагание вещности во временном горизонте

сознания и есть чистая возможность феномена в выстаивании в единстве смысла

собственного.

Синтез времени в «опытной» установке сознания есть и синтез «реального

содержания» феномена — пассивный синтез «многообразного вообще» в

эстетическом горизонте времени: всякое качество и количество, имеющееся как

отнесенное к «реальному содержанию» феномена, т. е. идущее от ощущения,

сополагается в определенный момент времени как действительное феномена, «в

определенном месте во времени» как «связанное» с вещностью вещи как

необходимым феномена: феномен «наполняется» предикатами, которые есть как

преходящее, несобственное, не имеющее себя во всякий момент времени, но все-

таки есть «в связи» с вещностью в «определенном месте» во времени. Качество

и количество сам Кант относит к категориям математическим: «эту таблицу,

содержащую в себе четыре класса рассудочных понятий, можно прежде всего

разделить на два раздела, из которых первый касается предметов созерцания

(как чистого, так и эмпирического), а второй — существования этих предметов

(в отношении или друг к другу, или к рассудку) Категории первого класса я

бы назвал математическими, а категории второго — динамическими. Первый

класс категорий не имеет никаких коррелятов, их можно найти только во

втором»[34]. Это и есть прямая возможность различения в вещи «в связи» с её

собственным, но при полной самотождественности чтойности вещи самой себе.

«Главная особенность сущности — это, надо полагать, то, что, будучи

тождественной и одной по числу, она способна принимать противоположности,

между тем об остальном, что не есть сущность, сказать такое нельзя, что,

будучи одним по числу, оно способно принимать противоположности»[35]. И

качество, и количество «редуцируются» к схеме отношения в прояснении

структуры собственного феномена. Всякое онтическое полагание онтологично:

феномен «располагает» бытием как собственным, оно и есть вещность феномена

— то, в чем удерживается феномен «вне» возможных различений, вне

действительных модификаций феномена как «выявлений» несобственного. Всякое

различение в структуре феномена есть как «временное» в постоянстве себя-

удерживания феномена в своем собственном. Акт полагания бытия как

необходимости есть удерживание феномена в основании своей структурности, в

своем собственном, и в недействительных бытийных модификаций,

раскрывающихся в существовании феномена как реально определенного.

Необходимость есть собственно бытийное определение феномена, полагание «во

всякое время», так как необходимость и есть чтойность феномена, которая

имеется в себе самой как отношение. Действительность как акт полагания

бытия в «определенное» время раскрывает действительное феноменальное бытие,

которое есть всегда на основании бытия необходимого, но «связанное» с

реальными различениями в структуре феномена: эстезис как возможность

различений «актуализируется» в «определенный момент времени» как «реальное

содержание» феномена. Феномен полагается в действительном бытийном статусе,

в полноте «собственного» присутствия в неразличенности фигурного синтеза

как конституирующего временность сознания с синтезом схватывания, имеющим

собой структурирование реального содержания феномена. Выстаивание сущего в

действительности, опыт, словами Канта, есть как сбывающийся в «открытости»

временного «теперь»: временное «теперь» как чистое отношение, само-от-себя-

ускальзывание, есть всегдашняя возможность отождествления чтойности сущего

с самой собой, оно же через себя конституирование конституирует «себя-

наполненность» — реальное содержание феномена в действительности полагается

в всегда ускальзывающим настоящем. Сущее в действительном бытийном стоянии

есть как «настоящее», в определенности временного «теперь», этим и

разводится полагания бытия как действительного от полагания бытия как

возможного.

Время и трансцендентальная способность воображения. Время.

Трансцендентальная способность воображения в фигурном синтезе

позволяет «сбыться» времени: время есть вещь чисто воображаемая (ens

imaginarium) — акт полагания созерцаемого чистой интуиции времени есть

именно акт полагания, собственное созерцаемое времени есть воображаемое.

Трансцендентальная субъективность сознания через чистое воображение

конституирует время как последовательность неразличимых, но не слиянных в

себе «теперь».

Существо, «начало» времени покоится в его постоянстве (Кант

прописывает: «стало быть, время, в котором должна мыслиться всякая смена

явлений, само сохраняется и не меняется…»[36]), но которое есть в

определенной текучести. Постоянство в текучести определяет собственный

бытийный статус времени, которое есть, собственным образом, горизонт

сознания. Трансцендентальная способность воображения не синтезирует время в

его подлинном бытии. Под трансцендентальной способностью воображения

имеются акты сознания, которые «открывают» время в его всегдашних

идентичных друг другу «теперь»: чистое воображение есть всегдашнее

выстаивание времени в его собственном настоящем. Но время в своем существе

есть горизонт сознания. Время временит себя — именно здесь бытийность

времени. Через онтологичность времени онтические полагания сущего

субъективности сознания имеют себя как онтологические: субъективные

представления полагаются в определенном бытийном статусе, в том числе и как

действительные «объективно значимые» словами Канта.

Трансцендентальная способность воображения в существе собственного

имеет тенденцию «назад-вперед»: «для всякого эмпирического знания необходим

синтез многообразного посредством воображения, который всегда

последователен во времени, т. е. представления в нем всегда следуют друг за

другом. Но в воображении порядок этой последовательности (что должно

предшествовать и что следовать) вовсе не определен, и ряд следующих друг за

другом представлений может быть взят в одном и другом направлении — назад и

вперед»[37], — всякое субъективное полагание есть как отдельное без

соотнесенности в связи вообще со своим предыдущим и последующим, которых

попросту нет — временность сознания не временит себя в «открывании» времени

априорным воображением. Всегдашнее «теперь» есть без всякой связи в себе

самих: время лишается собственной определенной последовательности в

текучести себя самого. «Допустим, что событию не предшествует ничего, за

чем оно должно было бы следовать по правилу; в таком случае всякая

последовательность восприятий определялась бы исключительно лишь в

схватывании, т. е. только субъективно; этим, однако, вовсе не было бы

объективно определено, что именно в восприятии должно быть предшествующим и

что последующим. Подобным образом мы имели бы только игру представлений,

которая не относилась бы ни к какому объекту…»[38] Связь восприятий в

модусе бытийной действительности есть лишь во временении времени самим

собой: в наличествовании во временном горизонте собственных прошлого и

будущего, что и, собственно, открывает время в его горизонте.

Действительное бытийное выстаивание феномена даже как отдельного — вне

рассмотрения феноменологии события — есть при действительной возможности

постоянного отношения чтойности феноменального сущего в себе самой,

действительность чего и открывает временной горизонт сознания. Время всегда

определено из себя самого: «…последующее время с необходимостью

определяется предыдущим временем (так как я не могу дойти до последующего

иначе как через предшествующее)…»[39]. Именно этой определенностью, которая

есть в себе самой чисто временное отношение, отношение времени из себя

самого, есть всякая действительность предмета сознания вообще, объективация

конституируемого сущего.

Временное «теперь», возможное как действительности фигурного синтеза

априорного воображения, определено предыдущим «теперь» и определяет

последующее «теперь», каковыми оно собственно и имеется в постоянной

текучести времени, это и есть связь времени в самом себе. Связь времени в

себе самом самим собой есть именно то, что нарек Хайдеггер «чистой

самоаффектацией» времени: «время по своей сущности есть чистое

аффицирование себя самого. Более того, оно есть именно то, что вообще

образует нечто такое, как «от-себя-к…», причем образующиеся таким образом

оглядывается назад на «из-чего» и вглядывается в предназначаемое «к-

чему»[40]. Время аффицирует себя, но это аффектация не есть как чистая

самоаффектация времени, каковой её усмотрел Хайдеггер. Аффицирование

времени есть как действительность временных отношений во временном

горизонте сознания. Время есть всегдашнее отношение временных «теперь» в

себе самом, имеющее себя в определенной последовательности. Но время не

конституирует свое «теперь», за чем стоит активность трансцендентальной

способности воображения. Время лишь течет во всегдашнем воображаемом

«теперь», воссоздавая тем самым временной горизонт самого временного

«теперь» времени, что и есть неизменное, но пребывающее время.

Феноменология события — вторая аналогия опыта Канта — в ответе на

вопрос «что значит происходить?», тематизируя связь феноменов,

осуществляемую субъектом сознания, но полагаемую им как природа, Кант

открывает существо времени: «последующее время с необходимостью

определяется предыдущим временем». Во временении времени самим временем,

имеющимся всегда в «опытной» установке сознания — время конституируется

априорным воображением, но при этом время есть величина экстенсивная: «то

же самое относится и ко всякой, даже малейшей части времени. я мыслю в нем

лишь последовательный переход от одного мгновения к другому»[41], —

трансцендентальная способность воображения в эмпирическом синтезе

схватывания «приобретает» временный характер: эмпирическое воображение

временит себя — каждое восприятие, имеющееся как неопределенное в

эстетическом горизонте времени приобретает свое «место во времени» из

временения времени самим собой. Кант пишет: «для всякого опыта и

возможности его необходим рассудок, и первое действие рассудка состоит

здесь не в том, что он делает отчетливо представление о предметах, а в

том, что он вообще делает возможным представление о предмете. Это

происходит потому, что он переносит временной характер на явления и их

существование, приписывая каждому из них как следствие место во времени a

priori определенное в отношении к предшествующим явлениям, без чего они не

согласовались бы с самим временем, которое a priori определяет место для

всех своих частей». Временение синтеза схватывания через фигурный синтез

воображения и есть объективация феноменального сущего, и отдельного

феномена и феноменально происходящего.

Время имеет собственный горизонт и удерживает субъект сознание в нем.

Горизонт времени есть всегдашняя потенциальность последующего в предыдущем:

«…поэтому так как есть нечто последующее, я необходимо должен относить его

к чему-то другому вообще, что предшествует и за чем оно следует по какому-

то правилу, т. е. необходимым образом»[42]. Непрестанно в жизни сознания

акт полагания временного «теперь» априорным воображением, временение

временного «теперь» временем и есть прямым образом бытийное стояние

феноменального сущего.

От основного вопроса

Чистое Ничто, с чем и имеет дело сознание непосредственно,

оборачивается бытием в его видах[43] в сознании лишь при наличествовании

временного горизонта сознания. Время есть то, через что и в чем бытие кажет

себя: «…оно [бытие] есть полагание вещи или некоторых определений самих по

себе»[44]. Бытие есть всегда бытие сущего. Сущее же возможно, действительно

или необходимо лишь во временном горизонте сознания: онтические полагания

есть в онтологическом измерении лишь при врепменении сознания.

Время есть посыл бытия, но и то, в чем бытие сбывает себя как сущее.

Библиография

Аристотель. Соч. в 4-х тт. /т. 2, М. , 1978.

Виндельбанд В. История философии. , Киев, 1997.

Кант И. Критика чистого разума, М. , 1994.

Кассирер Э. Жизнь и учение Канта, СПб, 1997.

Рикер П. Кант и Гуссерль

Хайдеггер М. Кант и проблемы метафизики, М. 1997.

Хайдеггер М. Положения об основании, СПб, 1999.

-----------------------

[1] Основной вопрос мог быть выраженным следующим образом: «как возможно

сущее в статусе того, что есть?», то ест иметь темой прояснения основания

бытия сущего. Но возможная неоднозначность прочтении проблемы основного

вопроса удерживает от данной постановки его, прямым образом. В любом

случае, основной вопрос в своём основании имеет как разумеющееся проблему

прояснения оснований феноменального бытия, оставляя при этом наличествующим

в вопросе пункт о бытии самом по себе, бытие абсолютным образом, то есть

вещь-в-себе. Рикёр: «Знания о бытии не существует, это невозможность

рассматривается некоторым образом как активное и даже позитивное. В той

точке, в которой знание о бытии характеризуется как невозможное, Denken

продолжает полагать бытие как то, что ограничивает стремление принять

феномены за подлинную реальность» - Рикёр П. Кант и Гуссерль – с. 8.

[2] Виндельбанд В. История философии, с. 452.

[3] Кассирер Эрнст Жизнь и учение Канта, с. 115.

[4] Здесь речь не столько о синтезе понятия вещи с той познавательной

способностью, в которой оно возникает и находится, сколько о

конституировании самого сущего и объективации его.

[5] Кант И. Критика чистого разума, с. 48.

[6] Там же, с. 48.

[7] Там же, с. 48.

[8] Там же, с. 55.

[9] Там же, с. 49

[10] Но отношение не как категория рассудка: время есть как отношение еще

до всякого рассудочного «истолкования».

[11] Положение об отношении как созерцаемого в чистой интуиции времени есть

не случайным образом; сам Кант определяет созерцаемое в чистом созерцании

как «единство многообразного», но всякое единство имеет себя только в

отношении.

[12] КЧР, с. 153.

[13] КЧР, с. 70.

[14] Рикёр П. Кант и Гуссерль, с. 5.

[15] КЧР, с. 57.

[16] Хайдеггер: «Для Канта бытие означает предметность предмета. И хотя для

Канта предметом является именно природа, а греческое имя ?v???? для бытия

переводится как natura и природа, и хотя, следовательно, под ?v???? в одном

случае и под предметностью в другом, по всей видимости, подразумевается

бытие природы, мы все же не сразу находим то, что посылает себя в качестве

того же самого и в раннем и в нововременном посыле судьбы бытия, и в

?v????, и в предметности. Это отнюдь не то, что называется «природой». И

всё же можно привести те бытийно-исторические черты, по которым мы узнаем

то, каким образом такие далеко отстоящие друг от друга ключевые слова как

?v???? и предметность, говорят о том же самом». — Хайдеггер М. Положение об

основании, с. 156.

[17] КЧР, с. 80.

[18] Там же, с. 85.

[19] Там же, с. 99.

[20] Там же, с. 102.

[21] Там же, с. 213.

[22] Там же, с. 149.

[23] Хайдеггер М. Кант и проблемы метафизики, § 34.

[24] Полагание рассудком бытия в модусе действительности, бытия феноменов,

было «увидено» Кантом от естественной склонности полагания рассудка вообще:

«вневременные» — вне временного «теперь» как в себе самом времени —

полагания рассудка, — акт формально логического суждения.

[25] КЧР, с. 55.

[26] Там же, с. 110.

[27] Там же, с. 110.

[28] Там же, с. 102.

[29] Там же, с. 117.

[30] Там же, с. 118.

[31] Там же, с. 55.

[32] Там же, с. 138.

[33] Аристотель Категории, с.с. 61-62.

[34] КЧР, с. 89.

[35] Аристотель, Категории, с. 60.

[36] КЧР., с. 148.

[37] Там же, с. 150.

[38] Там же, с. 156.

[39] Там же, с. 159.

[40] Хайдеггер М. Кант и проблемы метафизики, с. 109.

[41] КЧР, с. 137.

[42] Там же, с. 156.

[43] См. категории модальности и схемы категорий модальностей.

[44] КЧР, с. 362.

Страницы: 1, 2, 3