теоретической деятельности по объяснению и систематизации эмпирического

материала. Аналогичный смысл имеет и понятие «исследовательская программа»,

вводимое в методологию науки И. Лакатосом. Исследовательская программа

также понимается Лакатосом как определенного рода метатеоретическое

образование, содержащее набор исходных идей и методологических установок,

обусловливающих построение, развитие и обоснование определенной теории.

В литературе по методологии научного познания за последние 15—20 лет

также возник целый комплекс понятий, в которых нашли отражение различные

элементы метатеоретического или экстратеорстического уровня научного

познания. Одним из первых попытку введения подобного рода понятия

предпринял А. А. Ляпунов в одной из своих статей, посвященных выявлению

особенностей строения научного знания. В частности, он предложил выделить в

составе научно-теоретического знания такой элемент, как «интертеория». К

интертеорстическому знанию он относит «тот общий комплекс сведений, которые

необходимо принимать во внимание при рассмотрении данной теории». Однако

более широкое хождение в нашей литературе для обозначения

метатеоретического фона научно-исследовательской деятельности получило

понятие «стиль мышления». Первоначально понятие стиля мышления

употреблялось в узком смысле этого слова и связывалось с фиксацией лишь

отдельных сторон теоретической деятельности на разных исторических этапах

развития науки. Так, Ю. Сачков, одним из первых в нашей литературе

попытавшийся уточнить смысл этого понятия, связывает стиль мышления с

определенными представлениями о структуре отношений детерминации и

соответственно выделяет в истории пауки три стиля мышления: однозначно-

детерминистский, вероятностно-статистический и кибернетический М. Борн

связывает понятие стиля мышления с определенной системой взглядов на

структуру субъект-объектных отношений в науке. Однако со временем смысл

понятия стиля мышления расширяется настолько, что оно становится по своему

объему и содержанию сопоставимым с куновским понятием парадигмы, и в нем

пытаются охватить всю совокупность метатеоретических предпосылок научно-

исследовательской деятельности. Именно так, например, определяет понятие

стиля мышления С. Б. Крымский. Под стилем мышления он понимает определенный

исторически возникший тип объяснения действительности, «который, будучи

общим для данной эпохи, устойчиво выявляется в развитии основных научных

направлений и обусловливает некоторые стандартные представления в

метаязыковых контекстах всех фундаментальных теорий своего времени». Еще

более широкое понимание стиля мышления содержится в работе Л. А. Микешиной

«Детерминация естественнонаучного познания».

Известного рода конкурентом понятия «стиля мышления» в литературе при

фиксации метатеоретического уровня исследования выступает также понятие

«картина мира». В работах некоторых авторов она определяется таким образом,

что стиль мышления выступает лишь ее составной частью, хотя, как и понятие

стиля мышления, первоначально картина мира понималась в узком смысле слова

и связывалась только с фиксацией определенных исторически возникших

представлений о структуре объективной реальности.

Наряду с понятиями стиля мышления и картины мира для фиксации

метатеоретического (или интертеоретического) уровня знания в литературе

используются также такие понятия, как «собственные и философские основания

науки» (С.Т. Мелюхин, Ю.А. Петров), «теоретический базис научного познания»

(М. В. Мостепаненко), «условия познания» (П.С. Дышлевый) и др.

Сведение всех подобного рода понятий свидетельствует о том, что и в

нашей литературе по методологии науки давно уже назрела необходимость

выделения в составе научного знания того, что мы пока условно называем

метатеоретическим уровнем знания, введения новой методологической единицы,

которая вместе с понятиями теоретического и эмпирического позволила бы

составить более полное и правильное представление о структуре

исследовательской деятельности в научном познании.

Признание существования в составе научного знания метатеоретического

уровня сразу же поднимает целый комплекс проблем, касающихся

гносеологической природы этого знания, его структуры, особенностей и тех

функций, которые оно выполняет в ходе теоретического освоения

действительности, и ряд других проблем.

Встает вопрос о тех основаниях, на которых можно проводить

демаркационную линию между теоретическим уровнем исследования и его

метатеоретическим основанием. Для решения этого вопроса прежде всего

следует наложить некоторые ограничения на использование понятий

«теоретическое мышление» и «теоретический уровень исследования». В широком

смысле слова теоретическое мышление отождествляется с научным мышлением и

противопоставляется в этом отношении обыденному мышлению. Ясно, что при

таком понимании теоретического мышления то, что мы имеем в виду под

метатеоретическим уровнем систематизации знания, относится к теоретическому

мышлению. В более узком смысле слова под теоретическим мышлением понимают

мышление, направленное «на совершенствование и развитие концептуальных

средств науки», на построение «теоретического мира» в противоположность

эмпирическому мышлению, которое направлено «на установление связей

концептуального аппарата науки с реальностью, выявляемой в эксперименте и

наблюдении». Но и три таком понимании теоретического мышления

метатеоретическая деятельность не выходит за его рамки. Ограничить понятие

теоретического мышления можно, если связывать его с определенными

предполагаемыми результатами. В частности, можно считать, что результатом

собственно теоретического мышления, в узком смысле слова, является научная

теория. Тогда содержание теоретического мышления будет зависеть от

понимания научной теории. Существует множество подходов к определению

понятия «научная теория». Возьмем за основу определение научной теории,

даваемое в «Философской энциклопедии» М. В. Поповичем и В. Н. Садовским.

«Теория — форма достоверного научного знания о некоторой совокупности

объектов, представляющая собой систему взаимосвязанных утверждении и

доказательств и содержащая методы объяснения и предсказания явлений данной

предметной области». В теории в форме законов выражается знание о

существенных связях, обусловливающих возникновение и существование тех или

иных явлений, и это позволяет в функциональном отношении трактовать теорию

как систему описания, систематизации, объяснения и предсказания явлений

определенной предметной области.

Если ограничивать теоретическое мышление процессами построения теорий,

то в его состав следует включать всю ту совокупность познавательных

процессов, которые направлены на выдвижение, развитие и обоснование

теоретических гипотез, а также тех мыслительных процедур, в которых

реализуются основные познавательные функции научных теорий: описание,

объяснение, предсказание. В противоположность этому, на метатеоретическом

уровне познания на основе определенных философских установок, обобщения

результатов теоретической деятельности и самой практики научного познания

фиксируются общие предпосылки теоретической деятельности. Если основным

элементом теоретического знания является закон, утверждение о необходимых

существенных связях между явлениями, то метатеоретическое знание

формулируется в виде принципов различного порядка, в которых утверждается

нечто уже о самой теории и практике теоретической деятельности. В форме

принципов формулируются требования, предъявляемые к самой научной теории.

Кроме того, можно добавить, что если теоретическое знание всегда выступает

в определенном контексте исследования как проблематическое знание, знание,

подлежащее обоснованию и проверке, то метатеоретическое знание в том же

контексте условно рассматривается как непроблематическое, предпосылочное

знание, эмпирическому обоснованию и проверке не подлежащее. В связи с этим

можно теперь пояснить смысл приставки «мета» в понятии «метатеоретический

уровень знания». Она имеет несколько смысловых оттенков: прежде всего

аристотелевский смысл — это знание, лежащее «за» теоретическим знанием.

Далее, эта приставка законно может ассоциироваться и с ее семантическим

смыслом, поскольку метатеоретическое знание фиксируется в метаязыковых

контекстах по отношению к языку теории. И наконец, приставка «мета» может

связываться с предпосылочным, непроблематическим характером этого знания.

Страницы: 1, 2