это сознательный компонент психики, собственно Я, которое пытается
согласовать бессознательные влечения человека с требованиями внешней среды,
общества. Наконец, это интериоризированные требования общества, обретающие
форму совести, моральной цензуры, ценностных норм,— так называемое сверх-Я.
Бессознательное, согласно фрейдизму, является ведущим и асоциальным
началом. Психоаналитики считают, что с точки зрения современной биологии
оно должно быть отнесено к генотипу, поскольку в основе своей является
наследуемым комплексом инстинктов. В силу этого оно не поддается
преобразованию под воздействием социальных факторов. Напротив, оно
автономно и само является ведущим фактором человеческого поведения.
Для объяснения механизма взаимодействия человека и общества сторонники
фрейдизма выдвинули две концептуальные схемы: «принцип удовольствия» и
«принцип реальности».
Постоянное столкновение принципов «удовольствия» и «реальности» порождает
в Я невротическое состояние, угнетающее человека и чреватое опасностью
резко негативной реакции либидо на социальные запреты. Исторически неврозы
возникали со становлением цивилизации как последствия табу на инцест,
каннибализм, убийство соплеменника. Самые ранние социальные запреты — не
достояние истории, они действуют и сегодня, негативно влияя на психическое
здоровье. «Влечения и желания, изнывающие под игом этих запретов, рождаются
заново с каждым ребенком,—писал Фрейд, — существует класс людей,
невротики, которые уже на эти лишения реагируют антисоциально».
Таким образом, фрейдовский человек оказался сотканным из целого ряда
противоречий между биологическими влечениями и сознательными нормами,
сознательным и бессознательным, инстинктом жизни и инстинктом смерти. Но в
итоге биологическое бессознательное начало оказывается у него определяющим.
Человек по Фрейду, — это, прежде всего эротическое существо управляемое
бессознательными инстинктами.
Как видно, истоки социального, в том числе духовного творчества, человека
сводится к биологическим механизмам его жизнедеятельности.
Один из ведущих неофрейдистов, Э. Фромм, попытался представить человека
как результат взаимодействия психобиологических и общественно-исторических
факторов. Однако устранить биологистские пороки теории Фрейда ему не
удалось. Дело в том, что Фромм исходит из тех же посылок. Несмотря на
стремление усилить значение социальной среды в формировании человека, даже
что-то позаимствовать из марксизма (он оперирует такими понятиями, как
«общественные отношения», «базис», «надстройка»), Фромм не преодолел
изначального разрыва между личностью и обществом. Человек сохраняет у него
фрейдистскую трехчленную структуру психики, продолжает оставаться носителем
неизменных свойств и потенций, которые социальная среда может лишь
реализовать, выявить или заблокировать. По Фромму, человеку противостоит
общество, ограничивающее свободную игру инстинктов требованиями социальной
дисциплины, и, поскольку человек живет в обществе и только в нем
удовлетворяет свои жизненные потребности, он вынужден принимать
репрессивные условия существования, ограничивая свою свободу.
Человек по Фромму, биологически не приспособленный индивид, следствием
чего является его социальное развитие.
Вопрос о научной несостоятельности биологизаторских концепций должен
рассматриваться в плане претензий не только на описание того, что есть
человек, но и на обоснование определенной программы социальных действий —
будь то оправдание и защита существующих в данном обществе порядков, либо
подчинение и даже истребление «менее приспособленных» представителей
человечества и т. п.
Социологизаторские концепции.
В полной мере это требование относится и к концепциям, тяготеющим к
другому полюсу, то есть концепциям социологизаторским. Все то, что
относится к биологии человека, к естественным предпосылкам его
существования, наконец, к человеческой индивидуальности в ее
многообразнейших проявлениях в рамках этих концепций, воспринимается как
нечто второстепенное, от чего можно отвлекаться при изучении человека, и
более того, как сырой материал, обладающий бесконечной пластичностью, коим
можно безгранично манипулировать во имя достижения того или иного
социального идеала.
Для философского осмысления тех опасностей, которые таят в себе
социологизаторские трактовки человека, очень многое дает популярный в нашем
столетии жанр антиутопий — литературы, описывающей вымышленное общество, в
котором господствует примитивный, одномерный социальный идеал. Ярким
примером антиутопии может служить роман английского писателя О. Хаксли «О
дивный новый мир» (1932 г.), повествующий о стране, в которой искусственным
путем воссоздаются разные типы человеческих существ, заранее
приспособленных к тем или иным видам труда, но ограниченных во всех других
отношениях... Впрочем, систематическое истребление миллионов людей, своего
рода выбраковка «неполноценного человеческого материала», проводившаяся,
например, гитлеровцами,— это, увы, не вымысел, а реальность XX столетия.
Особо надо сказать о тех концепциях, к которых при всем внешнем признании
важности биологическою фактора высказываются оптимистические утверждения о
возможности быстрого и необратимого изменения человеческой природы в нужную
сторону за счет одних только внешних воспитательных воздействий. История
знает много примеров того, как с помощью мощных социальных рычагов менялась
общественная психология (вплоть до массовых психозов), но всегда эти
процессы были кратковременны и, главное, обратимы. Человек после временного
исступления всегда возвращается к своему исходному состоянию, а иной раз и
теряет при этом даже достигнутые рубежи. Культурологическая штурмовщина и
краткосрочные изматывающие рывки не имеют никакого исторического и
социального смысла — они только дезориентируют политическую волю и
ослабляют действенность самих социальных рычагов.
Характерное для социологизаторских трактовок пренебрежение к
биологическому в человеке отчасти коренится в христианской традиции, в
которой духовное резко противопоставлялось телесному, плотскому как
возвышенное — низменному. И хотя в целом различения социального и
биологического, с одной стороны, духовного и телесного — с другой, не
совпадают, однако между ними есть и определенные пересечения. Например,
влияние этой традиции явственно ощущается, когда в социологизаторских
трактовках человека социальное не только противопоставляется
биологическому, но и оценивается как нечто более высокое, более
«благородное».
Какова же позиция марксизма в вопросе о соотношении социального и
биологического в человеке? К. Маркс, как уже говорилось, подчеркивал, что
определяющим в человеке является социальное. Человек и общество неразрывны:
только в обществе, в рамках конкретных социальных образований, он
реализуется как человек, всегда оставаясь «сущностью всех этих социальных
образований, но эти образования выступают также и как его действительная
всеобщность, поэтому также и как общее всем людям». Сознание и мышление
человека возникают как общественный продукт и, следовательно, оказываются
вторичными по отношению к его общественному бытию. На этой основе
формируются и специфически человеческие материальные и духовные
потребности, которые наряду с другими характеристиками также определяют
сущность человека.
Определяя социальную сущность человека, подчеркивая значение его
общественных связей и характеристик, марксизм отнюдь не нивелирует
особенностей отдельных индивидов, не принижает их специфических качеств как
личностей, наделенных характером, волей, способностями и страстями.
Напротив, обращая внимание на общие закономерности, он стремится рельефнее
оттенить, научно объяснить эти личностные качества людей. И здесь важно
обращение не только к социальной сущности, но и к биологической природе. Не
случайно Маркс придавал очень большое значение рассмотрению человека как
предметного, чувственного существа, характеризуя отдельные особенности и
влечения которого (страсть и т. п.) также как его «сущностные силы».
«Человек,— писал он,— является непосредственно природным существом. В
качестве природного существа... он... наделен природными силами, жизненными
силами, являясь деятельным природным существом; эти силы существуют в нем в
виде задатков и способностей, в виде влечений...».
Такой подход нашел разностороннее обоснование и развитие в трудах
Энгельса, подчеркивавшего, что мы не властвуем над природой, «наоборот,
нашей плотью, кровью и мозгом принадлежим ей и находимся внутри ее...».
Биологическая природа человека принималась Энгельсом как нечто исходное,
хотя, безусловно, недостаточное для объяснения истории и самого человека. В
письме К. Марксу он отмечал, что «мы должны исходить из «я», из
эмпирического, телесного индивида, но не для того, чтобы застрять на
этом... а чтобы от него подняться к «человеку».
Заключение
Биологическая и социальная формы движения материи «соседствуют» в
эволюционной картине мира: в ходе поступательного развития материи на базе
ее биологической формы возникает качественно новое явление — общество.
Поэтому взаимодействие закономерностей этих уровней действительности
создает сложный комплекс проблем, касающихся роли и места каждого из них в
различных сферах социального.
Будучи биосоциальным существом, человек испытывает на себе взаимодействие
генетической и социальной программ. Носителем генетических свойств служат
молекулы ДНК, носителем же социальной программы является опыт человечества,
который передается новым поколениям путем обучения и воспитания.
Естественный отбор уже давно не имеет решающего значения в
жизнедеятельности людей. Это обстоятельство погасило для них биологическую
эволюцию в виде расо- и видообразования. Генетика свидетельствует о том,
что наследственный потенциал человека неисчерпаем и может сохраняться
неограниченно долгое время. В то же время социальные условия существования
людей стали все больше определять их развитие и развитие общества.
Человек представляет собой целостное единство биологического
(организменного), психического и социального уровней, которые формируются
из двух: природного и социального, наследственного и прижизненно
приобретенного. При этом человеческий индивид ( это не простая
арифметическая сумма биологического, психического и социального, а их
интегральное единство, приводящее к возникновению новой качественной
ступени – человеческой личности.
Литература
1. Каримский А.М. Социальный биологизм: природа и идеологическая
направленность.—М.: Мысль, 1984.
2. Карпинская Р.С., Никольский С.А. Социобиология: критический анализ.
– М.: Мысль, 1988.
3. Кемеров В.Е. Введение в социальную философию.—М.: Аспект Пресс,
1996.
4. Социальная философия. / Под ред. Лавриненко.—М.: Культура и спорт,
1995.
5. Спиркин А.Г. основы философии.—М.: Политиздат, 1988.
6. Фрейд З. Психоанализ. Религия. Культура.—М.: Ренессанс, 1992.
7. Фрейд З. Психология бессознательного.—М.: Просвещение, 1990.
Страницы: 1, 2, 3, 4