диалектична. И наоборот: если она диалектически развивается, значит в ней

живет "душа", ее внутренний "мастер". Получается, что если природа несет в

себе то же начало, которое составляет Я в человеке, если в ней проявляется

тот же принцип, что и в духовном мире, то к ней можно применить

диалектический анализ (фихтеанский, естественно, преобразованный т.к.

система Фихте, как уже говорилось, налагала запрет на рассмотрение природы

в таком ключе).

У романтиков есть две "природы": эмпирическая и воображаемая,

существующая и долженствующая быть. Одна - видимая человеком извне, дикая и

суровая, лишенная разумности; другая дана во внутреннем созерцании -

облагороженная и "окультуренная", не такая, "какова она на деле, но какой

она возможна и какой она должна быть" (Новалис). Первая перевоплощается

творческой фантазией во вторую. Процесс переработки - это привнесение в

природу "души". В преобразованном виде природа выступает наделенной

самостоятельностью, даже "первичной" и определяющей, а не определяемой.

Представление Фихте о природе сводились к первой, представляющую собой

внешнюю оболочку с ее безынициативностью, отсутствием собственной

устремленности к "очеловечению". Шеллингово понимание сущности природы

содержит в себе обе смысловые нагрузки, их смесь. Объективный мир

представляется Шеллингу "не чем иным, как первоначальной, еще

бессознательной поэзией духа", а "мировая душа" несет в себе "некоторый

спиритуалистический оттенок". Поэтому природа выступает у него как субъект

и объект одновременно или как объективный субъект-объект в отличие от

принципа наукоучения - субъективного субъект-объекта. Природа у Шеллинга

(как у Фихте Я) есть сама деятельность, бесконечный само созидательный

процесс, вечное становление.

У Фихте деятельность прекращается в продукте (поэтому природные

предметы оказываются у него всего лишь пассивными "объектами"), а у

Шеллинга только замирает, чтобы вновь оживиться в нем уже в новой форме и

далее быть продолженной и перенесенной на следующий продукт и т.д.

Та противоположность Я, которая у Фихте присоединяется к Я

"логическим актом в виде антитезиса, существующего рядом с тезисом", у

Шеллинга развертывается в процесс. Он стремится показать, как

противоположность становится противоположностью.

Фихте хотел придать понятию становления универсальную значимость, но

для этого нужно было устранить "косный элемент" в своей системе, а именно

"противоположение становлению", "объект", что приводило к разрушению

диалектики самосознания, исчезновению реальности Я. Поэтому ему приходилось

постоянно предполагать, что "победному шествию духа" каждый раз должна

противостоять устойчивая в себе природа.

У Шеллинга противоположность развитию, стабильность, которая создает

необходимый фон для него - это не нечто внешнее и совершенно чуждое

развитию - это лишь определенная форма его, заторможенное, но не

исчезнувшее вовсе становление, и потому в ней не внешний фон развития, как

у Фихте, а внутренний, который находится не за пределами того, что

развивается, а постоянно создается самим движением, не абсолютно

неподвижный, не одноликий, а меняющий свои тона и обогащающийся всякий раз

с достижением более высокой формы движения, развивающийся по степеням.

Таким образом Шеллингу удалось избежать тех затруднений, которые

наблюдались в системе учения Фихте.

Поскольку у Фихте не было имманентного рассмотрения природы, то он и

не мог осмыслить ее с этой деятельной ее стороны. Природа есть для него

нечто однажды и навеки застывшее, безусловная противоположность

деятельности (субъекта), "объект", а для Шеллинга - самодеятельность,

только затаившаяся и готовая воспламениться вновь, возродиться в новых

формах. По Шеллингу все в природе открывает себя через противоположность:

общее - через особенное, продуцирование - через продукт. Природа сама ведет

свой продукт через противоположности и на высочайшей вершине подвергает его

в первоначальное тождество, где борьба противоположностей "замирает". Такою

она и должна представляться в том пункте своего развития, где ее активность

уже перенесена на новый продукт, на человека, тогда как самое себя на этой

вершине развития она выражает фихтеанской формулировкой: " Я есть только

деятельность, и ничего более", т.е. изначально, в чистом виде, по своей

сути природа есть сама деятельность, и эта всеобщая ее определенность

наиболее универсально представлена в особенном продукте природы, в

человеке. Однако Фихте вкладывал в слова "Я есть деятельность" несколько

другой смысл: он имел в виду уже сознающее себя, субъективное Я, для

которого природа стала не-я, объектом.

Философия Фихте, принимающая сознание за отправной пункт, никогда не

может дойти до единства сознания с природой, до тождества Я и не-Я, т.к.

она начинает с отделенности сознания от природы, и поэтому принцип исходной

тождественности остается за пределами сознания.. Таким образом, согласно

учению Фихте люди не обязаны и им нет надобности познавать природу, она не

должна иметь к ним никакого отношения, люди не желают считаться с тем, что

она есть "в себе", назначение природы - быть "для них", чтобы подчиниться

их власти над нею, их людской воле, призванной к господству над природой.

Природа признается только в образе врага всего разумного, и поэтому "разум

находится с природой в постоянно продолжающейся борьбе", установкой разума

является обуздание природы, как дикого зверя, не мир и согласие с нею, а

вражда и навязывание ей своей воли. В это же время Шеллинг, в отличие от

Фихте, делает попытки взглянуть на природу "не заинтересованно",

бескорыстно, подойти к ней чисто теоретически, без вражды и насилия над

нею, с готовностью к согласию и чувством дружбы, возможно даже любви.

У Фихте Я делает природу противоположностью себе, у Шеллинга же

природа сама своим собственным развитием превращает себя в

противоположность себе самой: становление - в ставшее, бессознательное - в

сознающее себя.

Согласно Фихте, природа только "негативное", а по Шеллингу, она нечто

положительное. Оба мыслителя называют натурфилософию и трансцендентальную

философию противоположностями, но именно здесь они их взгляды расходятся:

по Фихте противоположность заключается в том, что философия может быть

только наукоучением, а не натурфилософией, а по Шеллингу то и другое

составляют два полюса одной философии. вся система философии, утверждает

Шеллинг, находит завершение "в двух основных науках, взаимно себя

восполняющих и друг друга требующих, несмотря на свою противоположность в

принципе и направленности".

Фихте полагал, что противоположность (натурфилософия) есть попытка

отвергнуть и уничтожить положительное (наукоучение), он усматривал здесь

одно только отрицание, для него противоположность - ничто, ничего не

утверждающее. Шеллинг же видит в противоположном нечто содержательное само

по себе, не "отрицающее", а "негативное"; подлинное противопоставление есть

вместе с тем и сопоставление не наличного с отсутствующим (не

существующим), а реального в реальным: "отрицание положительного невозможно

через одно только лишение, но здесь обязательно требуется реальное

противопоставление..." Натурфилософия подвергается у него испытанию со

стороны трансцендентального идеализма. Фихте никогда не брался проверить

подобным же способом свой принцип субъективности: Я у него всегда

неоспоримо, оно всегда есть безусловная реальность. Шеллинг же не боится

подвергнуть сомнению реальность "объективного", т.е. того, что в качестве

предмета науки о природе было у него "безусловной реальностью". Он хотел

завершить внутри фихтеанского принципа Я ту часть работы, которая у того

никак не могла реализоваться.

Фихте имел серьезное основание "отодвигать в бесконечность полное

торжество" принципа субъективности и оставлять все свое построение

незавершенным в заключительном пункте: с достижением цели Я=Я, к которой

стремится субъект, исчез бы он сам как таковой. Имея альтернативу: готовый

результат или бесконечное стремление к нему, Фихте избирать второе,

отказываясь от первого. Шеллинг же отвергает в такой дилемме безусловность

"или - или" и решает соединить обе ее стороны: "как то, так и другое

вместе". У Фихте тождество субъекта и объекта вечно становится, но никогда

не устанавливается и остается для субъекта недостижимой целью, к которой он

тщетно стремится. Для Шеллинга же это тождество не только бесконечное

чаяние, но и удовлетворительность в тождестве, не только то, что должно

быть, но и то что есть, т.е. реализация данного тождества.

Итак, Фихте поставил вопрос о развитии знания, о диалектически-

противоречивом отношении теории и практики, он также "довел до предела"

субъективизм, вследствие чего природа была сведена к не-Я, не имеющему

какой бы то ни было самостоятельной, независимой от Я характеристики.

Внешний мир для него - материал для осуществления людского долга. "В этом

именно и состоит истинная сущность вещей, субстанция всего видимого".

Шеллинг, отвергнув фихтеанский субъективный идеализм, пытался с

позиций объективного идеализма разработать учение о происхождении

человеческого интеллекта путем развития "бессознательного духовного

первоначала", которое не есть ни субъект, ни объект, а их "изначальное

абсолютное тождество". В своей натурфилософии он высказал много

диалектических идей и впервые в истории философии попытался (с позиций

идеализма) дать целостную систематическую картину развития природы.

Список литературы:

. "Иммануил Кант" Ойзерман Т.И.

. "Шеллинг" Лазарев В.В.

. "Философия" Губина В.Д., Сидорина Т.Ю., Филатова В.П.

. "Антология мировой философии"

Страницы: 1, 2