Министерство образования РФ
Ульяновский государственный технический университет
Кафедра Философии
РЕФЕРАТ
Философские игры постмодернизма
Выполнил: студент гр. xxxxxxxxxxx.
Проверил: ст.преподаватель xxxxxxxxx
.
Ульяновск 2004
Оглавление:
Введение 3
1. Определение игры. 4
2. Определение постмодернизма. 12
3. Игра в постмодернизме. 22
Заключение. 30
Список используемой литературы 31
Введение
Размышляя над темой реферата, мы сталкиваемся сразу с несколькими
проблемами. Во-первых, понятия «игра» и «постмодернизм» требуют подробного
рассмотрения, так как «игра» это одна из главных и древнейших форм
эстетической деятельности, т. е. неутилитарной, совершаемой ради нее самой
и доставляющее, как правило, ее участникам и зрителям эстетическое
наслаждение, удовольствие, радость. Принципиально непродуктивный и
внерациональный характер игры издревле связывал ее с сакральными и
культовыми действами, с искусством, наделял таинственными, магическими
смыслами. С древности игра использовалась также в качестве эффективного
средства воспитания детей, обучения охотников, воинов, спортсменов и т. п.;
а «постмодернизм» это «глобальное состояние цивилизации последних
десятилетий, вся сумма культурных настроений и философских тенденций» [2,
3], данное понятие служит для обозначения: 1) нового периода в развитии
культуры; 2) стиля постнеклассического научного мышления; 3) нового
художественного стиля, характерного для различных видов современного
искусства; 4) художественно-эстетической системы, сложившейся во второй
половине ХХ в.; 6) теоретической рефлексии на эти явления (в философии,
эстетике). Во-вторых, «игра - и постоянно уточняемая концепция, и настоящий
язык мысли постмодернизма, пристрастие к ней - и в теоретическом, и в
практическом плане - общее место в культуре постмодерна; не случайно,
конечно, игра была в центре мышления таких значительных авторов
современности, как Г. Гессе, В. Набоков, Х.-Л. Борхес, X. Кортасар.»[6,
14].
Задачи реферата: определение игры, а также постмодернизма.
Основной целью реферата, я считаю, анализ концепций игры в философии
постмодернизма.
1. Определение игры.
Человеческий дух уже разработал многочисленные формулы для того, чтобы
утвердиться в своей исключительности и необыкновенной весомости, чтобы
дистанцироваться от всех прочих природных созданий. Так вот такое
утверждение уникальности многие ученые находят в способности человека
играть. Но в этом вопросе возникают некоторые разногласия, ведь нельзя же
оспаривать тот очевидный факт, что у животных есть свои игры. По мнению
Хёйзинги, играть способны и животные, они «не ждали появления человека,
чтобы он научил их играть. Да, можно со всей решительностью заявить, что
человеческая цивилизация не добавила никакого сколько-нибудь существенного
признака в понятие игры вообще. Животные играют – точно так же, как люди.
Все основные черты игры уже воплощены в играх животных».[9, 9-10]
Достаточно понаблюдать за щенятами, чтобы, убедиться в этом: они приглашают
друг друга к игре с помощью некоторых церемониальных жестов и поз;
соблюдают правила – например не прокусывать партнеру ухо; они притворяются,
изображают себя ужасно злыми; и главное – они, очевидно, испытывают
огромное удовольствие и радость. А ведь такая игра щенят – одна из самых
простых; у животных существуют значительно более сложные и высокоразвитые
формы игры. Игра распространяется одновременно на мир животных и мир людей,
значит, она не опирается по своей сущности на какой-нибудь рациональный
фундамент, она не связана ни с определенной ступенью культуры, ни с
определенной формой мировоззрения. Финк расходится с Хейзингой в
представлении, будто животные тоже могут предаваться играм. Он считает, что
игра есть исключительная возможность человеческого бытия. Играть может
только человек. Ни животное, ни Бог играть не могут. «Каждый знает игру по
своей собственной жизни, имеет представление об игре, знает игровое
поведение ближних, бесчисленные формы игры, знает общественные игры,
развлекательные игры и несколько более напряженные, менее легкие и
привлекательные, нежели детские игры, игры взрослых: каждый знает об
игровых элементах в сферах труда и политики, в общении полов друг с другом,
игровые элементы почти во всех областях культуры».[8, 361] Однако отрицать
за животным способность к игре весьма трудно. Это во многом очевидный факт.
Здесь следует поставить вопрос иначе: чем отличается игра животных от игры
человека? Разумеется, можно найти некоторые отличия. Игра животного
обусловлена инстинктом. Игра человека свободнее, раскованнее,
универсальнее. Разве не бесспорно наличие в животном царстве многочисленных
и многообразных способов поведения, которые, совершенно не задумываясь,
можно назвать «играми»? Поведение детей и поведение детенышей животных
кажется особенно близкими одно другому. Взаимное преследование и бегство,
игра в преследование добычи, проба растущих сил в драках и притворной
борьбе, беспокойное, живое проявление энергии и радости жизни – все это мы
замечаем как у животного, так и у человека. Но Финк видит главное различие
между ними в наличии у человека фантазии. «Животное не знает игры фантазии
как общения с возможностями, оно не играет, относя себя к воображаемой
видимости».[8, 371]
Несомненно, сила воображения относится к основным способностям
человеческой души; она проявляется в ночном сновидении, в полуосознанной
дневной грезе, в представляемых влечениях нашей инстинктивной жизни, в
изобретательности беседы, в многочисленных ожиданиях, которые сопровождают
и обгоняют, прокладывая ему путь, процесс нашего восприятия. Тысячью
способами фантазия пронизывает нашу жизнь. Фантазия открывает нам
возможность забыть на время невзгоды и бежать в более счастливый мир грёз.
Фантазия открывает великолепный доступ к возможному как таковому, к общению
с «быть-могущим», без неё наше бытие оказалось бы безрадостным и лишённым
творчества.
Проницая все сферы человеческой жизни, фантазия всё же обладает особым
местом, которое можно считать её домом: это игра. Игра, являясь феноменом
человеческого бытия, наряду со смертью, трудом, господством и любовью,
охватывает всю человеческую жизнь, овладевает ею и существенным образом
определяет бытийный склад человека, а также способ понимания бытия
человеком. Она пронизывает другие феномены человеческого существования,
будучи неразрывно переплетённой и скреплённой с ними.
Трактуя игру как основной феномен человеческого бытия, Финк выделяет ее
значительные черты. Игра в его трактовке – это импульсивное, спонтанно
протекающее вершение, окрыленное действование, подобное движению
человеческого бытия в себе самом. Чем меньше мы сплетаем игру с прочими
жизненными устремлениями, чем бесцельней игра, тем раньше мы находим в ней
малое, но полное в себе счастье.
Понятие игры странным образом остается в стороне от всех остальных
интеллектуальных форм, в которых можно выразить структуру духовной и
общественной жизни. Игра – это поведение, определяемое ролями, правилами,
ритуалами, целями, стратегиями, ценностями, языком, типичной
пространственно- временной локализацией и типичными моделями движения.
Игровые элементы присутствуют во «взаимоотношениях» человека со смертью
(похоронные и поминальные ритуалы; игра создает замкнутый, самодостаточный
мир, не впускающий в себя непостижимую бесконечность бытия), с одиночеством
(человек «убегает» от одиночества в игру), с любовью (любовь, по Сартру, –
игра взаимоотражений личностей) и с другими феноменами. Хейзинга дает
следующую формулировку: «Игра есть добровольное действие, либо занятие,
совершаемое внутри установленных границ места и времени, по добровольно
принятым, но абсолютно обязательным правилам, с целью, заключенной в нем
самом, сопровождаемое чувством напряжения и радости, а также сознанием
"иного бытия", нежели «обыденная» жизнь».[9, 41] Гадамер идет в этом
вопросе дальше и распространяет явление игры даже на неживую природу. Так,
мы говорим об игре красок, волн, имея в виду целостный процесс, в котором
воспроизводится во множестве вариаций движение «туда-сюда». Для игры,
считает Гадамер, неважно даже, кто или что выполняет такие движения.
Главное не то, кто играет, а сами игровые движения: «игра играется» – она
будто сама по себе является субъектом и управляет тем, кто или что втянуто
в нее.
Игра есть такое измерение существования, которое многочисленными нитями
сплетено с другими измерениями. Всякий человек играл и может высказаться об
игре, опираясь на собственный опыт. Основные экзистенциальные феномены – не
просто бытийные способы человеческого существования: они также и способы
понимания, с помощью которых человек понимает себя как смертного, как
трудящегося, как борца, любящего и игрока и стремится через такие смысловые
горизонты объяснить одновременно бытие всех вещей.
Играет ли по-настоящему и в подлинном смысле слова только дитя, а во
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
