Рефераты. Философия любви






неразумному», героическая, огненная страсть, окрыляющая человека в его

борьбе и стремлении к познанию великих тайн природы, укрепляющая его в

презрении к страданиям и страху смерти, зовущая на подвиги и сулящая

восторг единения с могучей, неисчерпаемой и бесконечной Природой. «Любовь —

это все, и она воздействует на все, и о ней можно говорить все, ей можно и

все приписывать». Под пером Джордано Бруно любовь превращается во

всепроникающую космическую силу, которая делает человека непобедимым.

Человеком овладевает горячее желание быть причастным к божественной, в

смысле ее величия, Природе, то есть пребывать в интеллектуальной «любви к

Богу (amor dei intellectualis)».

В XVII в. подули новые ветра... В антитезе к унаследованному от времен

Реформации и Контрреформации и на заре Нового времени далеко еще не

исчезнувшему мистическому пониманию любви как религиозного или религией

окрашенного чувства складываются совсем иные концепции. Рене Декарт в

трактате «Страсти души» (1649) утверждает, что «любовь есть волнение души,

вызванное движением «духов», которое побуждает душу добровольно соединиться

с предметами, которые кажутся ей близкими, а ненависть есть волнение,

вызванное «духами» и побуждающее душу к отделению от предметов,

представляющихся ей вредными».

Апогей гуманистического толкования любви и ее роли в жизни человечества

в периоды немецкого Просвещения и литературного движения «Буря и натиск»

был достигнут в творчестве Иоганна Вольфганга Гёте. Любовь чувственная и

трагическая, возвышенная и надуманная, искренняя и недоверчивая,

прекраснодушная и легкомысленная — все эти и другие ее оттенки и изгибы

живописует поэт, демонстрируя неисчерпаемую палитру состояний человеческих

душ в разные эпохи, у разных народов и в разных жизненных коллизиях, в

широчайшем диапазоне времени и пространства (например, «Книга любви» в

лирическом «Западно-восточном диване», «Трилогия страсти»). Любовь

формирует личность, окрыляет ее и вселяет в нее мужество, делая ее

способной идти наперекор всему, даже собственной жизни (роман «Страдания

молодого Вертера»), бросая вызов ханжеству и предрассудкам (роман

«Избирательное сродство»), губит в своей роковой судьбе (драма «Мария

Стюарт»), но и спасает и очищает (трагедия «Фауст»).

Любовь как способ существования человека.

Согласно Ницше, любовь всегда эгоистична, альтруизм невозможен, его

соучастие в любви противоестественно. В этом смысле любовь и мораль

исключают друг друга, любовь оказывается «по ту сторону добра и зла». Если

одухотворенность и возможна в любви, то это лишь одухотворенность

чувственности в смысле ее острой осознанности, «пронзительности». Так как

любовь есть способ самоутверждения Воли, то она проявляет себя не только

как любовь к существу противоположного пола, но и как любовь к жизни вообще

и любовь к власти особенно. Но эти два последние измерения присутствуют и в

половой любви как стремление к преодолению налично существующего, как

желание победить партнера в любви, сломать его и подчинить себе. Преодолеть

существующее — значит преодолеть и свое прежнее существование: любовь

способствует жизненному творчеству, но также и отрицанию уже существующей

жизни, так что она оказывается преамбулой смерти, вводит на ее порог.

Страсть любить, отмечает в книге «Искусство любить» американский

социолог Э. Фромм, это самое существенное проявление человеческих

положительных, жизнеутверждающих влечений. «Любовь – единственный

утвердительный ответ на вопрос о проблеме существования человека». Однако,

продолжает он, большая часть людей не способна развить ее до адекватного

уровня возмужания, самопознания и решимости. Любовь вообще – это искусство,

требующее опыта и умения концентрироваться, интуиции и понимания, словом,

его надо постигать. Причиной того, что многие не признают этой

необходимости, являются, по мнению Фромма, следующие обстоятельства: 1)

большая часть людей смотрит на любовь с позиции «как быть любимым», но не

«как любить», не с позиции возможности любви; 2) представление, что

проблема в самой любви, а не в способности любить; 3) смешиваются понятия

«влюбленность» и «состояние любви», в результате чего доминирует

представление о том, что нет ничего легче любви, в то время как на практике

это совсем иначе. Чтобы преодолеть это состояние, надо осознать, что любовь

– искусство (равно как человеческая жизнь вообще), что его необходимо

постичь. Прежде всего, надо понять, что любовь нельзя сводить только к

отношению между противоположными полами, мужчиной и женщиной. Любовью

отмечена вся человеческая деятельность во всех ее проявлениях (любовь к

труду, родине, удовольствиям и т.п.), более того, любовь может быть

побудительницей этой деятельности, ее стимулом, источником энергии. «Любовь

становится более плодотворной от наших внутренних переживаний, - пишет Х.

Ортега-и-Гассет, - она рождается во многих движениях души: желаниях,

мыслях, стремлениях, действиях; но все то, что прорастает из любви, как

урожай из семени, еще не сама любовь; любовь – это условие, чтобы названные

движения души проявились». Поэтому в каждую эпоху выделились разные виды и

аспекты любви, делались попытки систематизировать формы ее проявления,

расположив их по мере значимости и смыслу.

Любовь – и в этом проявляется ее уникальная роль в жизни – одна из

немногих сфер, в которых человек способен почувствовать и пережить свою

абсолютную незаменимость. Во многих социальных ролях и функциях конкретного

человека можно заменить, заместить, сменить, только не в любви. В этой

сфере жизни индивид имеет, таким образом, высшую ценность, высшее значение

по сравнению со всем остальным. Здесь человек не функция, а он сам, в своем

конкретном и непосредственном абсолюте. Именно поэтому только в любви

человек может прочувствовать смысл своего существования для другого и смысл

существования другого для себя. Это высший синтез смысла существования

человека. Любовь помогает ему проявиться, выявляя, увеличивая, развивая в

нем хорошее, положительное, ценное.

И, наконец, любовь – это одно из проявлений человеческой свободы. Никто

не может заставить любить – ни другого, ни самого себя. Любовь – дело

собственной инициативы, она основа самой себя.

Специфику любви Ортега-и-Гассет характеризует так: «Любовь – и именно

любовь, а не общее состояние души любящего – есть чистый акт чувств,

направленный на какой-либо объект, вещь или личность. Как одно из

чувственных проявлений памяти, любовь сама по себе отлична от всех

составных памяти: любить – это не соотносить, наблюдать, думать,

вспоминать, представлять; с другой стороны, любовь отлична и от влечения, с

которым она зачастую смешивается. Без сомнения, влечение – одно из

проявлений любви, но сама любовь не есть влечение… Наша любовь – в основе

всех наших влечений, которые, как из семени, вырастают из нее».

Любовь всегда означает новое видение: с приходом любви и ее предмет, и

все его окружение начинают восприниматься совершенно иначе, чем раньше. Это

выглядит так, как если бы человек в один момент был перенесен на другую

планету, где многие объекты ему незнакомы, а известные видны в ином свете.

Новое видение, сообщаемое любовью, это, прежде всего видение в ауре, в

модусе очарования. Оно придает объекту любви особый способ существования,

при котором возникает ощущение уникальности этого объекта, его подлинности

и незаменимости. Любовь, создающая ореол вокруг любимого объекта, сообщает

ему святость и внушает благоговение. О том, сколь сильным может быть

благоговение, говорит, к примеру, то, что даже самые уродливые изображения

богоматери находили себе почитателей, и даже более многочисленных, чем

хорошие изображения.

А. Шопенгауэр и 3. Фрейд полагали, что любовь ослепляет, притом

настолько, что в любовном ослеплении человек способен совершить

преступление, ничуть не раскаиваясь в этом. Но любовь не ослепление, а

именно иное видение, при котором все злое и дурное в любимом предстает

только как умаление и искажение его подлинной природы. Недостатки любимого,

замечает С. Л. Франк,— это как болезнь у больного: ее обнаружение вызывает

не ненависть к нему, а стремление выправить его.

Ситуация, создаваемая любовью, парадоксальна: два человека становятся

одним и одновременно остаются двумя личностями. Это ведет к тому, что

любовь приобретает не только облик совпадения и согласия, но и облик

конфликта и борьбы. Эту внутреннюю противоречивость любви хорошо выразил Ж.-

П. Сартр, считавший конфликт изначальным смыслом «бытия-для-другого».

Единство с другим неосуществимо ни фактически, ни юридически, поскольку

соединение вместе «бытия-для-себя» и «другого» повлекло бы за собой

исчезновение отличительных черт «другого». Условием отождествления

«другого» со мною является постоянное отрицание мною, что я — этот

«другой». Объединение есть источник конфликта и потому, что, если я ощущаю

себя объектом для «другого» и намереваюсь ассимилировать его, оставаясь

таким объектом, «другой» воспринимает меня как объект среди других объектов

и ни в коем случае не намеревается вобрать меня в себя. «...Бытие-для-

другого,— заключает Сартр,— предполагает двойное внутреннее отрицание».

Список литературы

1. Философия любви. Ч. 1/Под общ. ред. Д. П. Горского; Сост. А. А.

Ивин. – М.: Политиздат, 1990.

2. Василев К. Любовь. М.: Прогресс, 1992.

3. Жуховицкий Л. Счастливыми не рождаются... М.: Просвещение, 1989.

4. Соковня И. Бессонница в ожидании Любви. М.: Просвещение, 1992.

5. Фромм Э. Искусство любви. Минск: Полифакт, 1990.

6. А. Рубенис. Сущность любви. М.: Политиздат, 1989.

Страницы: 1, 2, 3



2012 © Все права защищены
При использовании материалов активная ссылка на источник обязательна.