В чем же состоят особенности российской цивилизации? Представляется,
что эти особенности заключаются в особой организации российской
общественной и государственной жизни; в существе и структуре власти,
методах ее реализации; в особенностях национальной психологии и
мировоззрения; в организации труда и быта населения; в традициях, культуре
многочисленных народов России и пр. и пр. Очень важной чертой (пожалуй,
даже важнейшей) российской цивилизации является особое соотношение между
материальным и духовным началами в пользу последнего. Правда, сейчас это
соотношение меняется в пользу первого. И все же, с моей точки зрения,
высокая роль духовности в России сохранится. И это будет во благо как ей
самой, так и остальному миру.
Это утверждение вовсе не должно означать, что уровень жизни россиян
должен оставаться невысоким и быть ниже, чем в передовых странах. Наоборот.
Весьма желательно, чтобы он динамично повышался и в конце концов сравнялся
с мировыми стандартами. Для достижения этой цели у России есть все
необходимое. Но, повышая уровень комфортности своего быта и труда, человек
обязан оставаться существом высокодуховным и гуманным.
Исходя из изложенного, правомерно поставить под сомнение утверждение
Сахарова о том, что «Россия в силу ряда исторических причин... оказалась на
обочине европейского мира». Особая цивилизация со своим путем развития не
может находиться на обочине другого пути. Сказанное вовсе не исключает
возможности сопоставления уровней развития различных цивилизаций как
прошлых, так и нынешних времен, их достижений и ценности для всего
человечества. Но говоря об уровнях цивилизованности тех или иных обществ,
надо учитывать конкретный этап их развития.
В конце XX века, благодаря перестройке и постперестройке, российское
общество, по существу, впервые в своей истории (1917 год и годы нэпа были
первой попыткой прорыва к свободе, но, к сожалению, неудачной) обрело пусть
еще не совсем полные и не вполне гарантированные, но все же свободы:
экономическую, духовную, информационную. Без этих свобод не родится интерес
– важнейший двигатель всякого прогресса, не состоится нация и т. д.
Но одно дело – иметь право или сами свободы, а совсем другое дело –
уметь пользоваться ими, сочетая свободу с самоограничениями, жестко
подчиняясь закону. К сожалению, наше общество еще не вполне подготовлено к
тому, чтобы рационально и расчетливо практиковать обретенные свободы в
повседневной жизни себе и другим во благо. Но оно быстро учится, и есть
надежда, что результаты будут впечатляющими.
Устойчивое длительное использование свобод должно иметь своим конечным
итогом то, что Россия как «особая цивилизация» явит миру весь свой
потенциал и всю свою мощь и наконец-то повернет ход своей истории в
эволюционное русло. Именно в этом состоит основной смысл и высшая цель
того, что происходит в наше время.
Многомерное видение истории
Как уже отмечалось, в ходе современных дискуссий явно наметилась
тенденция решать вопрос о перспективах применения и самой судьбе
формационного и цивилизационного подходов по принципу «или — или». Во всех
подобных концепциях историческая наука, по сути дела, исключается из сферы
действия общенауковедческих закономерностей и, в частности, не подчиняется
принципу соответствия, согласно которому старая теория не отрицается
полностью, поскольку она обязательно чему-то соответствует в теории новой,
представляет ее частный, предельный случай.
Возникшая в исторической науке и обществоведении в целом проблема
может быть и должна быть решена по принципу «и — и». Необходимо
целеустремленное исследование и нахождение такого сопряжения формационной и
цивилизационной парадигм, которое может быть плодотворно приложено к
решению задачи крупномасштабного членения исторического процесса, что
позволит сделать само видение истории более многомерным.
Каждая из рассматриваемых парадигм необходима и важна, но недостаточна
сама по себе. Так, цивилизационный подход сам по себе не может объяснить
причины и механизм перехода от одной ступени цивилизации к другой. Подобная
недостаточность обнаруживается и при попытках объяснить, почему
интеграционные тенденции в прошлой истории тысячелетиями, начиная с
рабовладельческого общества, прокладывали себе путь в дезинтеграционных
формах.
И «формационщики» и «цивилизационщики» обладают обширными
возможностями для преодоления односторонности и обогащения своих концепций.
В частности, «формационщикам» наряду с задачей освобождения своей концепции
от того, что не выдержало проверку временем, предстоит наверстать длившееся
десятилетиями отставание марксизма в разработке проблем, связанных с
цивилизацией.
Взаимосвязь между формационным (с его экономическим базисом) и
цивилизационным (с его технико-технологическим базисом) реальна и осязаема.
Мы убеждаемся в этом, как только начинаем сопрягать два линейных
схематических изображения: процесса цивилизационного развития человечества
и процесса его формационного развития (см. схему). Прибегая к схемам,
уместно вспомнить К. Ясперса: «Попытка структурировать историю, делить ее
на ряд периодов всегда ведет к грубым упрощениям, однако эти упрощения
могут служить стрелками, указывающими на существенные моменты».
социализация
|Формацион|Первобытное |Рабовлад|Феодал|Капитализм |
|ное |общество |ение |изм | |
|развитие | | | | |
|Цивилизац|Дикость |Варварс|Земледельческая |Индустриал|Информационно-ком|
|ионное | |тво | |ьная |пьютерная |
|развитие | | | | | |
Доцивилизационный
период Волны цивилизации
В одних случаях, как мы видим, на одном и том же технико-
технологическом базисе (земледельческой волны цивилизации) вырастают,
последовательно сменяя друг друга, либо параллельно — у разных народов по-
разному — две принципиально отличные друг от друга общественно-
экономические формации. В верхней строке схемы общественно-экономическая
формация (капитализм) «не вписывается» в казалось бы положенную ей волну
(индустриальную) и «вторгается» в следующую, пока свободную от обозначения,
клеточку. Не проименована эта клеточка потому, что нигде в мире еще не
обозначился четко и определенно формационный строй, следующий за
капитализмом, хотя в развитых странах рельефно вырисовывались процессы
социализации.
И все же существенное наложение друг на друга двух линейных рядов
исторического развития схема позволяет обнаружить, хотя связь эта и не
является жесткой, а тем более автоматической. Она опосредована целым рядом
моментов (природных, этнических, наконец, социально-психологических). Не
последнюю роль среди этих опосредствующих звеньев играет форма организации
общественного хозяйства, детерминированная технико-технологическим базисом
данной волны цивилизации в совокупности с соответствующей ему степенью
общественного разделения труда и степенью развития информационно-
транспортной инфраструктуры.
Анализ исторического процесса показывает, что при всей теснейшей
взаимосвязи технико-технологического базиса (и технических революций) связь
эта весьма и весьма опосредована, реализуется через сложный передаточный
механизм.
Сопряжение формационного и цивилизационного носит диалектически-
противоречивый характер, который обнаруживается уже при анализе перехода к
цивилизации как социального переворота.
Здесь сразу же возникает вопрос: тождествен ли упомянутый переворот
той социальной революции, которая вобрала в себя основное содержание
перехода от первобытного общества к первой классовой формации? О полном
тождестве (совпадении) говорить вряд ли приходится хотя бы потому, что
начало перехода к цивилизации — и в этом была определенная логика —
предшествовало началу перехода к классовому обществу.
Но тогда возникает вопрос второй: если два этих социальных переворота
не тождественны, то в какой степени они все же накладываются друг на друга
в социальном пространстве и как соотносятся во времени? Очевидно, первый
переворот предшествует второму только в какой-то степени, ибо, возникнув в
целях интегративных, цивилизация в тех конкретно-исторических условиях
могла выполнять эту свою основную функцию только в дезинтегративной
(антагонистической) форме. Отсюда противоречивость социальных институтов,
их функций и деятельности в условиях классово-антагонистического общества.
Для того, чтобы глубже понять взаимосвязь двух анализируемых
переворотов и движущую силу их слияния, целесообразно хотя бы пунктирно
обозначить сущность каждого из них.
Толчком к кардинальному социальному перевороту, именуемому переходом к
цивилизации, послужила техническая революция, давшая жизнь культурному и
оседлому земледелию, то есть исторически первому типу производящего
хозяйства. Такова была исходная позиция цивилизации земледельческой.
Сущность перехода к цивилизации заключалась в вытеснении кровно-родственных
связей и отношений (производственных, территориальных и т. д.) сугубо и
собственно социальными, надбиологическими, и именно переход к производящему
хозяйству обусловил и возможность и необходимость такого вытеснения.
Что касается прибавочного продукта, то он сам тоже явился следствием
перехода к производящему хозяйству, следствием его возрастающей
экономической эффективности. Связи между процессом перехода к цивилизации и
появлением прибавочного продукта можно определить как функциональные,
производные от одного и того же причинного фактора. Другое дело, что,
появившись на свет, прибавочный продукт поставил вопрос о той конкретно-
исторической — а потому единственно возможной — форме, в которой будет
продолжено развитие цивилизации. Такой конкретно-исторической формой в тех
условиях могла быть только антагонистическая, причем об антагонизме здесь
приходится говорить в двух смыслах. Во-первых, всем своим дальнейшим
развитием цивилизация закрепляла возникший в недрах общества антагонизм, во-
вторых же, сложилось определенное антагонистическое противоречие между
интегрирующей сущностью цивилизации и дезинтегрирующей формой ее
функционирования в рамках целой серии общественно-экономических формаций.
Возникавшие классы для закрепления своего господства использовали уже
сложившиеся в процессе начавшегося перехода к цивилизации социальные
институты. Это стало возможным потому, что а) сами социальные институты в
потенции содержали в себе возможность отчуждения; б) возможность эта в тех
исторических условиях не могла быть «приглушена». Для того, чтобы
«приглушить» ее в зародыше, требуется зрелая политическая культура общества
и прежде всего масс. На пороге же цивилизации политическая культура (как и
сфера политики в целом) только еще возникала.
Классы, прибравшие к рукам социальные институты, тем самым получили
возможность наложить существенный отпечаток на многие другие
цивилизационные процессы и подчинить их своим корыстным классовым
интересам. (Поскольку же классы суть явления формационного порядка, их
воздействие на цивилизационные процессы выражает существенную сторону
сопряжения формационного и цивилизационного). Так получилось с процессом
отделения духовного производства от материального (привилегия занятий
умственным трудом была закреплена за эксплуататорами), с процессом
урбанизации (различия между городом и деревней превратились в
противоположность, характеризующуюся эксплуатацией деревни со стороны
господствующих классов города), с процессом кристаллизации личностного
элемента в истории (прозябание широчайших народных масс веками служило
фоном для деятельности выдающихся личностей из эксплуататорских слоев).
Таким образом, оба исторических процесса — переход к цивилизации и
переход к первой классовой формации самым существенным образом наложились
друг на друга и в совокупности составили такой переворот, который по своей
кардинальности можно сравнить только с происходящими ныне процессами
социализации в развитых, цивилизованных странах.
Заключение
Подключение цивилизационного компонента к анализу позволяет сделать
наше видение и исторической перспективы и исторической ретроспективы более
панорамным, глубже понять те элементы социума, которые на поверку
оказываются более тесно связанными скорее с цивилизационным, чем с
формационным.
Возьмем, к примеру, процесс эволюции социально-этнических общностей.
При сопряжении социально-этнического ряда только с формационным невольно
напрашивается вывод, что связь между ними является причинно-следственной,
основополагающей. Но при этом возникает несколько вопросов. И главный из
них: если конкретная форма социально-этнической общности определяющим
образом зависит от экономического способа производства, причем от обеих его
сторон — и от уровня производительных сил, и от типа производственных
отношений, то как объяснить, что в одних случаях данная общность
сохраняется и при принципиальном изменении типа производственных отношений
(народность характерна и для рабовладения, и для феодализма), в других же —
тип общности сохраняется и при переходе к новой волне цивилизации, к новому
технико-технологическому базису (такова нация, которая по всей видимости
сохранится на все обозримое время и в условиях набирающей силу
информационно-компьютерной волны цивилизации)?
Очевидно, и в том и в другом случае действуют факторы более глубинные
по сравнению с формационными, но менее глубинные, чем цивилизационные,
производные от последних. И в случае с народностью, и в случае с нацией
конечной причиной (causa finalis) выступают определенные типы технико-
технологического базиса, лежащие в фундаменте последовательно сменяющих
друг друга земледельческой, индустриальной и информационно-компьютерной
волн цивилизации. Так, технико-технологический базис земледельческой волны,
обусловливая сохранение на протяжении всей волны натурально-товарной формы
организации производства, не позволяет сложиться единой хозяйственной
(экономической) жизни, то есть накладывает запрет на превращение народности
в нацию. Во втором случае гарантом сохранения нации как адекватной данным
социально-экономическим условиям форме общности выступает опять-таки в
конечном счете технико-технологический базис, а непосредственно — лежащие
над ним (но глубже формационного) и генетически с ним связанные формы
организации общественного хозяйства. Товарная в ee классическом виде,
товарно-планомерная и планомерно-товарная формы организации общественного
хозяйства едины в том смысле, что они санкционируют появление, сохранение,
консолидацию и развитие нации, ибо для всех трех указанных форм характерно
наличие товарности при нарастании от нуля до оптиума степени его
регулируемости (планомерности).
Итак, сопряжение формационного и цивилизационного отчетливо
прослеживается на примере генезиса и развития социально-этнических
общностей.
Библиография
Крапивенский С.Э. Социальная философия. – Волгоград, Комитет по печати,
1996.
В.А. Канке. Философия. М., «Логос», 1996.
Основы философии. Под ред. Е.В. Попова, М., «Владос», 1997
Философия. Учебное пособие. Под ред. Кохановского В.П., Р/Дон., «Феникс»,
1998.
Страницы: 1, 2, 3
