Критическое осмысление новейшей отечественной истории, открывшиеся возможности объективного воссоздания облика первых лиц коммунистической партии и Советского государства расширили рамки политического портрета как жанра публицистики. В различных центральных газетах и журналах появились очерки В. Решетникова («Александр Керенский. Правда и вымысел»), Н. Васецкого («Л.Д. Троцкий. Политический портрет»), Ф. Бурлацкого («Хрущев. Штрихи к политическому портрету» и «Брежнев и крушение оттепели. Размышления о природе политического лидерства») и т.д. Кузнецов И.В. История отечественной журналистики. - М., 2008. - С.512.

Реалии переходного периода требовали максимального ограничения давления цензуры. Изменения в цензурной политике привели к тому, что официально за цензурой сохранялось лишь право контроля за неразглашением государственных тайн. Но в действительности Главлит зачастую препятствовал восстановлению правды, обнародованию фактов истории. В течение многих десятилетий представители Главлита -- цензоры -- тщательно прочитывали все выходившие в стране печатные издания и убирали с их страниц любую, на их взгляд, неблагонадежную

Долгое время неприкосновенной оставалась тема личности Ленина. Даже тогда, когда в 1988 г. в Москве вышел роман В. Гроссмана «Жизнь и судьба», из его текста были изъяты места, где высказывалась критика в адрес Ленина. Прошел лишь год, и под воздействием гласности и нового политического мышления в печати стали появляться многочисленные документы, развенчивавшие миф о человеколюбивом Ленине, заботливом «отце народов» Сталине, добром «всесоюзном старосте» Калинине, «первом маршале» Ворошилове, «выдающемся» советском дипломате Молотове, обо всем сталинском окружении, причастном к репрессиям и гибели миллионов людей -- узников гулаговских лагерей.

Восстанавливалась правда о жестокости большевиков с первых дней их прихода к власти по отношению к имущим классам, к царской семье, духовенству, казачеству, о введении в Красной Армии смертной казни в годы гражданской войны, преследованиях и массовых репрессиях за инакомыслие. В «Известиях», «Литературной газете», «Московских новостях», «Комсомольской правде», «Труде», «Правде», в журналах «Новый мир», «Огонек» и других изданиях были опубликованы под рубриками «Уроки истории», «Страницы истории», «Взгляд сквозь годы» статьи, воскресавшие правду о кронштадтском мятеже, о развернувшемся в России после революции красном терроре о революции и царской семье, ее аресте и уничтожении, о личности последнего русского царя Николая II.

Впервые в советской историографии и периодической печати была предпринята попытка объективной оценки военных руководителей белого движения: генералов П. Врангеля, А. Деникина, А. Колчака, Л. Корнилова, Н. Юденича, лидеров различных политических партий, не принявших Октябрьскую революцию: П. Милюкова, Б. Савенкова, М. Спиридоновой, П. Струве, В. Чернова и др.

События середины 80-х годов в советской стране открывают новую, важнейшую страницу в отечественном историко-публицистическом и литературном процессе. Новые тенденции в общественно-политической жизни активно воздействовали на ход интеграции литературы и публицистики русского зарубежья в отечественную культуру. Начинается долгожданное возвращение на Родину творческого наследия эмиграции.

В различных газетно-журнальных публикациях позитивно оценивалось не только творчество ранее запрещенных авторов -- М. Алданова, Н. Бердяева, Н. Гумилева, 3. Гиппиус, Б. Зайцева, Е. Замятина, В. Набокова, Д. Мережковского, И. Бунина и многих других, но и высказывалась назревшая необходимость издания их произведений.

В 1986 г. советский читатель впервые получил возможность прочесть роман В. Набокова «Защита Лужина», спустя два года в журнале «Дружба народов» появился еще один его роман -- «Приглашение на казнь». В журналах стали печататься его эссе, литературно-критические статьи о творчестве Н. Гоголя, А. Пушкина.

год возвратил Родине имена и творения, ставшие гордостью отечественной литературы и публицистики. В этом году в двух номерах журнала «Знамя» публиковался роман Е. Замятина «Мы», находившийся в течение 65 лет под запретом. В целом 1988-1989 гг. приподняли завесу над тайнами русского зарубежья. Выходят «Лето Господне» Н. Шмелева, однотомник избранных произведений В. Зайцева, в числе которых и «Преподобный Сергий Радонежский». Увидела свет трилогия Д. Мережковского «Христос и Антихрист». В журнале «Звезда» появляется несколько стихотворений возвратившейся из Парижа в Ленинград Ирины Одоевцевой.

Благодаря журналу «Нева» было нарушено многолетнее молчание о «Несвоевременных мыслях» М. Горького, содержавших критику революционных устремлений большевиков. Журнал «Октябрь» опубликовал конфискованный в свое время органами КГБ роман В. Гроссмана «Жизнь и судьба».

1989 год стал событием в литературной и общественно-политической жизни страны. Вышла книга А. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ», стали доступны произведения В. Максимова, В. Аксенова, Г. Владимова, В. Войновича, А. Синявского, В. Некрасова... Политические и цензурные послабления изменили отношение и к жившим в стране писателям и поэтам. В журналах «Смена», «Октябрь», «Дружба народов» появились стихи Б. Ахмадулиной подчеркнуто христианского содержания, журнал «Юность» опубликовал ее политическое стихотворение, посвященное памяти О. Мандельштама.

Впервые увидел свет в журнале «Дружба народов» роман В. Тендрякова «Чистые воды Китяжа», раскрывший затхлую, прислужническую атмосферу в редакционных коллективах некоторых советских газет. Благодаря «Литературной России» к нашему читателю пришли «Колымские рассказы» В. Шаламова, воскрешавшие ужасы жизни узников ГУЛАГа, а в журнале «Нева» появилась пьеса И. Дворецкого «Колыма», действующими лицами которой были узники лагерей, а среди них и сам автор пьесы.

Литературная реабилитация пришла и к Н. Гумилеву. В журнале «Огонек» была опубликована его драма «Отравленная туника» и несколько стихотворений. Вернулась Нина Берберова со своими мемуарами -- «Железная женщина», «Люди и ложи», «Курсив мой». Ее печатали в «Дружбе народов», «Вопросах литературы». В первом номере «Литературного обозрения» за 1990 г. опубликовано исключительное по силе эмоционального воздействия на читателя интервью с Берберовой «Не прошло и семидесяти лет...».

«Литературное обозрение» ввело постоянную рубрику «Русское зарубежье». Здесь публиковалась беллетристика, печатались эссе, критические статьи, касавшиеся различных сторон философской, общественной и эстетической мысли, волновавших эмиграцию. Своеобразным продолжением раздела «Русское зарубежье» стали материалы рубрики «Литературный архив». Среди них публиковавшиеся в 1989 г. «Окаянные дни» И. Бунина. Это его дневниковые записи, сделанные в1918--1919 гг. Они представляют собой страстную исповедь неприятия октябрьских событий 1917 г. Бунин рассказывал об ужасах, ставших реальностью в братоубийственной войне.

Впервые за многие годы читатели нашей страны получили возможность познакомиться с творчеством Елизаветы Кузьминой-Караваевой, эмигрировавшей во Францию в 1919 г. Немногие знали о ее поэтическом творчестве, но помнили как Мать Марию, погибшую в фашистских застенках 31 марта 1943 г. Подборка, предложенная читателю журналом «Новый мир» (1990. № 5), взята из сборника «Монахиня Мария. Стихи», вышедшего в 1937 г. Одно из самых впечатляющих ее стихотворений «Убери меня с Твоей земли». Кузнецов И.В. История отечественной журналистики. - М., 2008. - С.520.

Демократизация жизни советского общества, гласность позволили, наконец, распахнуть наглухо закрытые двери перед литературным наследием русского зарубежья. Настала долгожданная пора его возвращения на Родину. Огромный литературно-публицистический мир, вобравший в себя культурные процессы разных исторических периодов, разных волн русской эмиграции, стал доступен народам нашей страны. Все меньше становится «белых пятен» в едином отечественном литературно-публицистическом процессе, все более осязаемо величие творческого наследия русского зарубежья.

Появились произведения творческой интеллигенции, покинувшей страну или изгнанной за ее пределы уже в брежневские годы власти: И. Бродского, А. Галича, В. Некрасова, А. Солженицына и многих др.

К концу 80-х гг. увидели свет многие произведения, запрещенные ранее цензурой. Среди них -- «Реквием» А. Ахматовой, «Мастер и Маргарита» М. Булгакова, «Софья Петровна» Л. Чуковского, «Доктор Живаго» Б. Пастернака, дневник К. Симонова «Глазами человека моего поколения», воспоминания Е. Драбкиной, А. Жигулина, И. Твардовского (брата поэта) и др.

Процессы демократизации оказали огромное воздействие на рост национального самосознания. Десятилетиями прятавшиеся вглубь противоречия требовали откровенного признания. Деформации в межнациональных отношениях стали одной из ведущих тем всей многонациональной советской журналистики. В публикациях центральной и местной печати говорилось о том, что в союзных республиках остро встали проблемы изучения родного языка, развития сети национальных школ, что союзные и автономные республики и области, лишенные должной самостоятельности, не могут решить вопрос о выпуске новых изданий на национальном или русском языках, не обладают правом увеличить объем теле- и радиопередач.

В новой политической ситуации печать не могла скрывать, что в республиках по-прежнему сохраняется национальная, культурная, социальная ущемленность представителей других народов, проживающих здесь. Как писали «Известия» в июне 1989 г., даже партийные руководители ряда республик вынуждены признать наличие деформаций в национальных отношениях в Азербайджане, Армении, Грузии, Узбекистане, Молдавии, Таджикистане.

В печати, на телевидении и радио шел серьезный разговор об исторической памяти. С ней связывали историю национальной государственности, споры в области исторической географии, в ней видели предмет национального притеснения, источник формирования «образа врага».

В советской журналистике предметом широкого обсуждения стали проблемы совершенствования национальной государственности республик, их суверенитета, государственного устройства СССР. Летом 1989 г. в прессе развернулось обсуждение конституционных основ Советского Союза, а тем самым и его дальнейших судеб. «Дискуссионные трибуны» ввели «Правда», «Известия». Основной разговор шел вокруг альтернативы государственного устройства СССР: федерация или конфедерация республик.

В «Правде» одна за другой появились статьи: «Федеративный Союз», «Федерация или конфедерация», «Остановить негативные процессы, защитить перестройку» и др. «Известия» опубликовали цикл статей, связанных с политическим решением проблем создания нового Союза.

Дискуссии на заседаниях Верховного Совета СССР и в печати продолжались, а тем временем в прессе публиковались сообщения, что Литва, Латвия, Эстония приняли решения о провозглашении суверенитета, что к такому же шагу склонны и некоторые другие республики. Даже результаты проведенного в марте 1991 г. референдума о целесообразности сохранения СССР не могли повлиять на дальнейший ход жизни.

Августовские события 1991 г. положили начало окончательному распаду Союза ССР. В первых числах сентября в центральной печати было обнародовано совместное заявление М. Горбачева и высших руководителей 10 союзных республик. Они предложили образовать союз по типу конфедерации, форму участия в котором каждая суверенная республика определит самостоятельно. В течение последующих месяцев суверенитет провозгласили все союзные республики бывшего СССР. В начале декабря 1991 г. в резиденции «Вискули» под Брестом руководители Республики Беларусь, Российской Федерации, Украины подписали Соглашение о создании Содружества независимых государств (СНГ). Через несколько дней состоялась Ашхабадская встреча глав азиатских республик -- Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана, принявших заявление о готовности стать равноправными соучредителями СНГ. 22 декабря СМИ сообщили об Алма-Атинской встрече глав девяти независимых государств. В тот же день была обнародована подписанная ими накануне декларация. Она провозглашала окончательное прекращение существования СССР.

С образованием СНГ был сделан первый шаг к созданию нового сообщества -- содружества суверенных наций, первый шаг в поисках путей сохранения единого информационного пространства.

Заключение

Демократизация и гласность, ставшие реальностью для средств массовой информации в середине 80-х гг., явились мощным рычагом начавшейся перестройки, проводником новых реалий в жизни общества. Вместе с тем журналистика до конца 80-х гг. оставалась органической структурой однопартийной политической системы. Несмотря на все деформации, происходившие в ее деятельности, она продолжала развиваться, а развернувшаяся перестройка привела к заметному росту тиражей печати, авторитета телевидения и радио. Изменения, происшедшие в информационной службе страны, способствовали возникновению новых информационных агентств.

Важнейшей закономерностью, обусловившей положение СМИ в демократизирующемся обществе, стало их воздействие на внедрение в сознание масс нового политического и экономического мышления как во внутренней жизни страны, так и в международных отношениях, их причастность к активизации процессов, приведших к слому административно-командной системы. Перестройка в прессе оказала воздействие на перестройку сознания всего общества. Курс на перестройку, демократизацию и гласность привел к отказу от традиционной однопартийности и переходу к новой, демократической, системе печати. Важнейшей закономерностью функционирования прессы в условиях демократизации и гласности явилось развитие неформальной и альтернативной печати, возникновение изданий новых партий и политических образований, положивших начало формированию системы многопартийной журналистики.

Процесс демократизации и гласности создал новые условия политического развития общества, раскрепостил журналистику. В ее деятельности получили развитие специфические проявления, ставшие возможными в новых общественно-политических условиях, такие, как: утоление информационного голода, десятилетиями испытываемого обществом; стремление к удовлетворению потребностей аудитории в правдивом слове; гласность в системе межнациональных отношений; возрождавшееся доверие народа к прессе. Воспитание историей стало неотъемлемой чертой журналистики, разбуженной гласностью.

Демократизация и гласность вызвали к жизни новые жанры и формы газетно-журнальной, теле- и радиопублицистики: политический портрет, дискуссию, «Телемост», «Прожектор перестройки», «Взгляд», «Актуальное интервью» и другие. Публицистика второй половины 80-х -- начала 90-х гг. стала самой читаемой, самой волнующей за все послевоенные десятилетия.

Список использованной литературы

1. Об общественных организациях. Закон Союза Советских Социалистических республик. 12 июня 1990. - М., 1990.

2. О печати и других средствах массовой информации. Закон Союза Советских Социалистических республик. 12 июня 1990. М. 1990.

3. IV съезд Союза журналистов СССР. Стенографический отчет. - М., 1987.

4. Аргументы и факты. 1990. №19.

5. Ильиченко С.Н. Отечественное телевещание постсоветского периода: история, проблемы, перспективы. - СПб., 2008.

6. Кузнецов И.В. История отечественной журналистики. - М., 2008.

7. Московские новости. 1990. №15.

8. Овсепян Р.П. История новейшей отечественной истории. - М., 2005.

9. Суетов А. Справочник периодических изданий самиздата. Библиография. - М., 1990.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7