После подсчета голосов избирателей участковая избирательная комиссия заполняет в двух экземплярах протокол об итогах голосования. При подписании протокола об итогах голосования члены участковой избирательной комиссии, не согласные с его содержанием, вправе составить особое мнение, прилагаемое к протоколу, о чем в протоколе делается соответствующая запись.
По требованию любого члена участковой избирательной комиссии или наблюдателя участковая избирательная комиссия обязана предоставить им заверенную копию протокола об итогах голосования. Один экземпляр протокола участковой избирательной комиссии об итогах голосования после подписания его всеми присутствующими членами участковой избирательной комиссии с правом решающего голоса немедленно направляется в вышестоящую избирательную комиссию.
На основании подлинных протоколов участковых, территориальных (районных, городских и других) избирательных комиссий путем сложения содержащихся в них данных окружная избирательная комиссия в соответствии с федеральными законами, законами и иными нормативными правовыми актами законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации устанавливает результаты выборов по избирательному округу. Члены окружной избирательной комиссии с правом решающего голоса устанавливают результаты выборов лично. О результатах выборов по избирательному округу составляется протокол, который подписывается всеми присутствующими членами окружной избирательной комиссии с правом решающего голоса. Окружная избирательная комиссия признает выборы недействительными, если допущенные при проведении голосования или установлении итогов голосования нарушения не позволяют с достоверностью установить результаты волеизъявления избирателей. По требованию любого члена окружной избирательной комиссии или наблюдателя окружная избирательная комиссия предоставляет им возможность ознакомиться с протоколом о результатах выборов и снять с него копию в помещении окружной избирательной комиссии. Копия протокола заверяется окружной избирательной комиссией.
Установление итогов голосования и результатов выборов в избирательных комиссиях всех уровней осуществляется в присутствии наблюдателей, представляющих кандидатов и избирательные объединения, а также иностранных (международных) наблюдателей.
При подписании протокола о результатах выборов члены окружной избирательной комиссии, не согласные с содержанием протокола, вправе составить особое мнение, прилагаемое к протоколу, о чем в протоколе делается соответствующая запись. Вся документация избирательных комиссий всех уровней, включая избирательные бюллетени, подлежит хранению в течение сроков, установленных федеральными законами, законами и иными нормативными правовыми актами законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации. При этом устанавливаемые сроки хранения избирательных бюллетеней не могут быть менее одного года, а протоколов избирательных комиссий - менее одного года со дня объявления даты следующих выборов.
Итоги голосования по каждому избирательному участку, результаты выборов по избирательному округу в объеме данных, содержащихся в протоколе соответствующей избирательной комиссии и непосредственно нижестоящих избирательных комиссий, должны предоставляться для ознакомления любому избирателю, кандидату, наблюдателю и представителю средств массовой информации.
ГЛАВА 3. СПЕЦИАЛЬНЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЫБОРНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ
«Черный PR», «спецтехнологии», «грязные технологии», «информационные войны», «спецпропаганда», «контрпропаганда» — эти понятия все чаще попадаются нам в средствах массовой информации, обсуждаются на встречах специалистов по избирательным кампаниям, с настороженностью поднимаются во время встреч с клиентами и потенциальными кандидатами. Что же стоит за этими понятиями? Грязные методы ведения предвыборной войны, которые используются беспринципными кандидатами и технологами, или неотъемлемая часть практики управления общественным мнением, громкие слова, добавляющие внушительности мифу о всемогуществе избирательных технологов, или особая сфера технологий, зародившаяся и разрабатываемая военными и спецслужбами, незаконные формы предвыборной борьбы, являющиеся предметом внимания судебной власти, или одна из разрешенных форм агитации?
Методы «спецтехнологий» и «контрпропаганды» не являются новыми. В практику избирательных технологий они пришли из военной пропаганды, «психологических» или «идеологических войн», практики активных мероприятий по линии пропаганды и др.
Основную задачу избирательной системы, избирательных кампаний можно рассматривать как определение тех людей, которые в наибольшей степени соответствуют представлениям населения о защите их интересов в выборных органах власти. Однако с «технологической точки зрения» избирательные кампании, а вернее, избирательные технологии «призваны произвести запланированные результаты», а именно обеспечить «избрание» того или иного кандидата.
Принципиальным является и то, что распространение любых сведений о кандидате, которые характеризуют его в глазах избирателей негативно, однако соответствуют действительности, не является нарушением. Таким образом, с точки зрения закона агитация, имеющая целью голосовать против тех или иных кандидатов, является легитимным и законным видом предвыборной агитации.
К «спецтехнологиям» можно отнести и практику регистрации кандидатов с одинаковыми фамилиями, именами и отчествами («двойники», «клоны»), имеющую целью отвлечь голоса избирателей от «оригинальных» кандидатов.
Использование «клонов» связано с предположением о том, что избиратели не разберутся, какой из однофамильцев является «оригинальным», и проголосуют за того, кто идет первым по алфавитному списку. При этом первым оказывается именно «клон» или «двойник».
Интересно, что во время этих же выборов в г. Санкт-Петербурге появился «клон» объединения «Яблоко» под названием «Яблоко — Санкт-Петербург».
Необходимо отметить, что такого рода действия на момент их использования также не являлись нарушением избирательного законодательства.
Однако нам хотелось бы специально отметить, что нередко, используя «спецтехнологии» и «контрпропаганду», их инициаторы идут на нарушения других статей избирательного законодательства. Например, широкое распространение получила практика организации мероприятий по срыву выборной деятельности других кандидатов. Так, практика уничтожения агитационной печатной продукции является широко распространенной как в российских, так и зарубежных избирательных кампаниях. При этом, как в России, так и за рубежом такого рода действия являются незаконными. Например, согласно российскому законодательству, организованное уничтожение или повреждение агитационных печатных материалов является нарушением закона. Согласно статье 4010 КоАП, умышленное уничтожение или повреждение агитационных печатных материалов является противоправным действием. Однако с точки зрения российской практики привлечение по статье 4010 является крайне редким случаем, а величина налагаемого штрафа много меньше того эффекта, который может принести деятельность по уничтожению агитационной продукции.
В практике российских избирательных кампаний встречались и такие примеры, как оказание давления и подкуп работников типографий, редакций газет с целью нарушения циклов производства и распространения агитационной продукции кандидатов. Встречаются также попытки помешать под теми или иными предлогами проведению публичных мероприятий кандидатов. Особенно часто это имеет место со стороны действующих глав исполнительной власти в регионах.
Организация мероприятий по срыву выборной деятельности других кандидатов нередко связывается с различными приемами из практики «контрпропаганды», которые направлены на разрушение положительного и создание отрицательного имиджа кандидатов.
Хотелось бы отметить, что «негативные кампании» являются частым, но отнюдь не обязательным элементом любой избирательной кампании. «Политические партии и деятели нередко отказываются от ведения негативных кампаний. Основным соображением в этом случае выступает опасение, что общественное мнение отнесется к использованию контрпропаганды негативно и это нанесет ущерб самим ее инициаторам.
ГЛАВА 4. МНОГОПАРТИЙНОСТЬ В ВЫБОРАХ
В настоящее время наблюдается явный всплеск интереса к проблематике многопартийности, ее нынешнего состояния и перспектив развития. Это, в частности, проявляется в той дискуссии, которая развернулась вокруг проектов закона о политических партиях, в самом факте проведения общественных слушаний на эту тему.
За многими специфическими факторами, порождающими многопартийность, стоит один общий, который с ними взаимодействует: этот фактор — избирательный режим. Можно утверждать, что мажоритарная система в один тур ведет к двухпартийности. И наоборот: мажоритарное голосование в два тура и система пропорционального представительства приводят к многопартийности. Механизм ее достаточно прост: при этой системе различие близких партий не мешает их совместному представительству, потому что во втором туре (при перебаллотировке) они всегда могут перегруппироваться. Феномены поляризации и заниженного представительства не играют здесь большой роли или играют ее лишь во втором туре; каждая партия полностью сохраняет свои шансы в первом.
Со времен бурного роста количества политических партий в нашей стране прошли три цикла избирательной кампании на многопартийной основе, и уже сегодня можно говорить об определенной традиции альтернативных выборов. Проблема, однако, состоит в том, что по мере своей реализации идея и главным образом сама практика многопартийности постепенно девальвировались. Три состава Государственной Думы, сформированные на многопартийной основе, так и не смогли повлиять на реальное положение дел в стране, включая действия исполнительной власти, сползание в глубокий экономический кризис и т.д.
Не случайно россияне, сохраняя приверженность основным демократическим ценностям, в частности, свободе слова, выборности органов власти, одновременно весьма скептически относятся к идее многопартийности. Так, за последние три года, по данным опросов Российского независимого института социальных и национальных проблем, число считающих многопартийность важным элементом демократии сократилось с 39% до 26%, тогда как доля придерживающихся противоположной точки зрения выросла с 36% до 50%.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
