Таким образом, под формой правления подразумевают организацию верховной государственной власти, в особенности высших и центральных ее органов, структуру, компетенцию, порядок образования этих органов, длительность и объем их полномочий, взаимоотношения с населением, степень участия последнего в их формировании. В связи с этим выделяют монархические и республиканские формы правления.
Форма государственного правления дает возможность уяснить:
как создаются высшие органы государства, и какого их строение;
как строятся взаимоотношения между высшими и другими государственными органами;
как строятся взаимоотношения между верховной государственной властью и населением страны;
в какой мере организация высших органов государства позволяет обеспечивать права и свободы гражданина.
По указанным признакам формы государственного правления подразделяются на:
монархические (абсолютные, конституционные)
республиканские (президентские, парламентские)
II.2 Особенности российской республики.
Республиканская форма правления в России имеет особенности по сравнению с типичными формами президентской и парламентской республик. “Гибридный” характер новой формы правления обусловлен спецификой исторической эволюции института главы российского государства, социально-политических и социально-экономических условий проведения реформ. Сочетая черты президентской и парламентарной республики, форма правления сохраняет большинство компонентов дуалистического режима с доминированием президента в системе органов государственной власти.
В современных демократических государствах обоснованию государственной власти служит такой принцип конституционализма, как суверенитет народа и связь государственной власти с народом. Возникший в ходе демократических революций XVIII-XIX вв., он был направлен против феодального абсолютизма и приходил на смену монархическому принципу. Закрепляемый в конституциях современных демократических государств принцип конституционализма, согласно которому вся власть принадлежит народу, не означает, однако, полной неограниченности власти народа. В противоположность теории неограниченного или неконтролируемого суверенитета, которая предлагалась, например, Ж.-Ж.Руссо [8; 168-169, 171] и в соответствии с которой политическая власть народа должна быть практически неконтролируемой, конституционализм основывается на ограниченном характере народовластия.
Развивая теорию конституционного государства, одним из первых в русской правовой мысли на это указывал Б.А.Кистяковский. Опасность формального характера неограниченного народного суверенитета видел русский мыслитель Н.А.Бердяев, который писал: “Остается неизвестным, чего захочет суверенный народ, когда все будет предоставлено его воле, какой строй жизни пожелает создать он” [9; 159].
С другой стороны, деспотический для прав личности характер может иметь государство, построенное на принципе народовластия, если такое государство конституционно не ограничено. Об этом свидетельствует опыт диктатуры якобинцев в эпоху Великой французской революции или диктатуры пролетариата после Октябрьской революции. Суверенитет народа должен быть ограничен правами личности. Этот демократический принцип требует толерантности к правам меньшинства. Понимая под народом в юридическом смысле совокупность всех граждан, следует учитывать, что интересы и потребности социальных слоев различны. Поэтому политическое представительство должно отражать многообразие общественных интересов, препятствовать росту неравенства и концентрации власти в руках одной партии или узкой группы людей.
Парадоксальность всех теорий суверенитета отмечал К.Поппер. Отдельные разновидности теории суверенитета, согласно которым “править должен мудрейший или наилучший, или закон, или большинство”, противоречивы, т.к., например верховная воля народа может быть использована для попрания сначала законов, а потом и самой свободы [10; 163-164]. Следовательно, принцип народного суверенитета может быть принят только с ограничениями. В то же время он должен означать решающее участие народа в создании государственных учреждений, организации и осуществлении государственной власти через институты представительной и непосредственной демократии.
III. Форма государственного устройства России:
III.1 Понятие формы государственного устройства.
История существования государства свидетельствует о том, что во всех века разные государства отличались друг от друга внутренним строением, т.е. способом территориального деления (административно-территориальные единицы, автономные политические образования, государственные образования, обладающие суверенитетом), а также степенью централизации государственной власти (централизованные, децентрализованные, организованные по принципу демократического централизма). Все выше перечисленные явления в современной юридической теории принято объединять в один термин – форма государственного устройства, под которой понимается «территориальная организация государственной власти, соотношение государства как целого с его составными частями»[3].
При всем многообразии форм государственного устройства двумя основными среди них являются унитарная и федеративная. Третья форма государственного устройства – конфедерация, но на современной политической карте мира она фактически не встречается.
Также необходимо добавить, что форма государственного устройства делится на две группы: внутренние и межгосударственные устройства. К внутренним можно отнести унитарную и федеративную форму государственного устройства, а к межгосударственным – конфедерацию. Конфедерация государств не рассматривается, как внутренняя форма государственного устройства, потому что является союзом государств, объединением международно-правового характера с международным договором. Также стоит заметить, что многие авторы полагают, что конфедерация не является самостоятельным государством, а всего лишь содружеством, «союзом абсолютно независимых государств, созданным для достижения каких - либо конкретных целей (оборона от общего врага, экономическое развитие, политическое объединение и т. д.)»[4].
III.2 Особенности российского федерализма.
Федерализм в России во многом уникален. Ему трудно подобрать аналоги в истории и современном мире. Он не сводится ни к национально-государственному устройству (что отличало советскую модель), ни к территориальному (свойственному многим странам). Попытки копировать опыт США, Германии и других государств не имели успеха, потому что расходились с российскими реалиями и противоречили интересам развития страны. Ассиметрия, присутствующая в конституционных положениях о федеративной организации России, отразила сложный состав и прошлое страны. В этой связи ссылки на международный опыт, примеры других государств, а тем более аргументы в пользу использования зарубежного опыта, - очень условно. Как правило, они используются российскими политиками и учеными для подкрепления идеологической позиции. Например, “развитие принципов федерализма, является укреплением принципов демократии”. В международной практике, однако, происходит наоборот.
Поскольку почти три четверти субъектов Федерации не обладают статусом государства в составе РФ, а 32 субъекта образованы по этническому признаку, Россия, провозгласившая федеративное устройство, оправданно сохраняет немало конструкций, присущих унитарному государству. При этом важно подчеркнуть, что в мире более типичны случаи, когда при формировании федерации субъекты объединяются, создают центр и передают ему часть своих полномочий. В России согласно Конституции полномочия передаются сверху вниз, от центра – субъектам, самостоятельность которых неравномерно увеличивается. Причем предметы ведения и полномочия между органами государственной власти Федерации и ее субъектов разграничиваются Конституцией, Федеральным и иными договорами. “Иные договоры” так и остались бы гипотетической возможностью, не востребованной практикой, - как это и происходит в других федерациях, если бы в отношениях центра с отдельными субъектами Федерации не возникли серьезные проблемы.
Сепаратистские настроения в регионах во многом зависят от нестабильности центральной власти. Но эта стабильность, в свою очередь, обусловливается региональным сепаратизмом. Большей или меньшей самостоятельности хотят все. Каждый субъект РФ, исходя из своих возможностей давления на центр, выстраивает собственную модель взаимоотношений с ним, пытаясь закрепить ее двусторонним договором. Поэтому каждый субъект федерации имеет аргументы и примеры, опираясь на международный опыт. Используется, однако, не все, а только то, что подходит под политическую задачу.
В международном опыте широкое признание в правовых доктринах и на практике получила территориальная автономия. В настоящее время сложилась территориальная автономия двух видов.
Первый - наделение части территории государства более широкими правами, чем другие, принимая во внимание особенности исторического, экономического характера, а также наличие компактно проживающей группы, подпадающей под понятие "национальное меньшинство".
Второй - придание специального статуса территориальным образованиям в рамках всей страны.
В числе стран, где созданы автономии первого вида, можно отметить Великобританию, Францию, Финляндию, Данию, Португалию.
В Финляндии специальный статус предоставлен Аландским островам, в Дании - Фарерским островам и Гренландии, в Португалии- островам Азорского архипелага и Мадейре, во Франции- Корсике, в Великобритании - Северной Ирландии.
В частности, автономные образования Финляндии и Дании, несмотря на определенные особенности, имеют общие моменты, которые заключаются в порядке их формирования. В этих странах автономные образования были созданы на основании специального закона, в разработке которого принимали участие представители как центра, так и автономий, что дало возможность на начальной стадии согласовать спорные моменты. Следует отметить, что автономии в Финляндии и Дании являются примером создания политико-территориальных единиц с учетом этнического состава населения.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6
