Характерный для настоящего времени интенсивный распад старых общественных институтов, сочетающийся с формированием новых, усиливает трудовую и социальную обильность. В связи с этим заметно повышается роль таких личных человеческих качеств, как одаренность или талант, уровень социализации, качество образования, компетентность, способность к овладению новыми знаниями, культурный кругозор и т.д. Повышается ценность профессионализма, а значит, и роль социокультурного капитала. Но все это - лишь тенденция, поскольку восходящей социальной мобильности в равной мере способствуют качества, слабо связанные с культурным потенциалом - молодость, энергия, воля, амбициозность, наличие организационных способностей, готовность к риску, физическая сила, агрессивность, моральная неразборчивость и т.д. К тому же сегодня российское общество востребует лишь ту часть культурного потенциала, которую можно использовать "здесь и сейчас". Отсюда - сравнительно высокий спрос на квалифицированных и опытных инженеров, врачей и учителей при растущей невостребованности ученых, работников культуры и искусства, разного рода гуманитариев.
На мой взгляд, в России сейчас существуют две относительно обособленные системы общественной оценки социокультурного потенциала работников. Первая действует в негосударственном секторе, испытывающем актуальную потребность в квалифицированных специалистах и готовом высоко оплачивать их работу. Вторая, традиционно сохраняющаяся в государственном секторе, по-прежнему несет отпечаток уравниловки и нигилистического отношения к умственному труду. В результате происходит расслоение российской интеллигенции на страты, существенно различающиеся своим положением. Таковы, например, высокооплачиваемые квалифицированные специалисты управленческого и экономико-юридического профиля, занятые в частном секторе экономики: более или менее поддерживаемые "на плаву" специалисты научно-технического профиля, занятые в топливно-энергетическом комплексе и других экспортных отраслях; работающие в бюджетных организациях и предоставленные самим себе специалисты социального и гуманитарного профиля.
В целом структура российского общества претерпела заметные изменения по сравнению с советским временем, но вместе с тем сохраняет многие прежние черты.
Для ее существенной трансформации необходимо системное преобразование институтов собственности и власти, которое займет многие годы. Тем временем стратификация общества будет и далее терять жесткость и однозначность. Границы между группами и слоями станут "размываться", возникнет множество маргинальных групп с неопределенным или противоречивым статусом. На первый взгляд эта тенденция напоминает размывание социально-классовой структуры, наблюдаемое в современных западных обществах, но думаю, это сходство формально. Дело в том, что возникновение относительно однородных "обществ среднего класса" характерно для постиндустриализма. Россия же не только не переросла индустриальной стадии развития, но и переживает тяжелейший кризис, отбросивший ее экономику далеко назад. В этих условиях социально-классовые различия в положении общественных групп приобретают особую значимость. Они прорисовываются даже резче, чем прежде, во многом определяя другие стороны социального статуса.
Исследования последних лет заложили фундамент объективного изучения социальной структуры общества, однако российская наука пока не располагает надежным знанием последней. Анализу различных аспектов этой структуры посвящены сотни работ, но большинство из них либо ограничивается теоретическим анализом проблемы, либо посвящается изучению отдельных, пусть очень важных, общественных групп вне связи с более широким целым. В научной литературе достаточно широко представлены социальные портреты групп и слоев, занимающих важные места в общественной иерархии. Особенно пристальному анализу подвергаются недавно возникшие, интенсивно развивающиеся и социально активные группы, принадлежащие к так называемому "среднему слою" (в первую очередь предприниматели), а также федеральная и региональные элиты. В крупных социологических центрах накапливаются данные о социальной структуре населения разных регионов России, других стран бывшего СССР, а также Восточной и Центральной Европы. Однако на их углубленный анализ нередко не хватает сил и возможностей. Динамический аспект социоструктурных исследований часто ограничивается анализом сдвигов в численности и составе общественных групп. Еще слабее изучены связи и взаимодействия общественных групп, отражающие системность социальной структуры, глубинные механизмы функционирования и развития общества.
Большинство социоструктурных исследований относится, скорее, к "анатомии", чем к "физиологии" общества. Поэтому их предмет оказывается лишенным внутренней жизни и механизмов саморазвития.
Цель проводимого мною исследования состоит в изучении социальной структуры российского общества как системы групп и слоев, деятельность и взаимодействия которых лежат в основе социального механизма трансформации российского общества. Некоторые из этих групп являются "акторами" (инициаторами, организаторами) реформ, активность других заключается в выборе личных стратегий адаптации к изменениям, в то время как третьи, скорее, оказываются жертвами происходящих процессов. Общие задачи исследовательского проекта заключаются в том, чтобы:
- идентифицировать общественные группы, оказывающие или способные оказывать существенное влияние на ход трансформационного процесса в России;
- выяснить особенности социальной стратификации современного российского общества, сравнительную значимость ее критериев, направления происходящих в этой области сдвигов;
- изучить интересы, установки и взгляды, а также способы активности различных групп населения, "акторов", "стихийных участников" или "пассивных жертв" трансформационного процесса;
- проанализировать систему общественных отношении, связывающих эти группы друг с другом, способы их взаимодействий;
- дать эскизное описание общего социального механизма трансформации российского общества.
Современные представления о факторах, критериях и закономерностях стратификации российского общества позволяют выделить слои и группы, предположительно различающиеся как социальным статусом, так и местом в социально-трансформационном процессе. Согласно принятой мною гипотезе, российское общество состоит из четырех социальных слоев: верхнего, среднего, базового и нижнего, а также десоциализированного "социального дна". Под верхним слоем понимается прежде всего реально правящий слой, выступающий в роли основного субъекта реформ. К нему относятся элитные и субэлитные группы, занимающие наиболее важные позиции в системе государственного управления, в экономических и силовых структурах. Разные формирующие этот слой группы элит и субэлит нередко имеют разные интересы и преследуют разные цели. Но всех их объединяют факт нахождения у власти и возможность оказывать прямое влияние на трансформационный процесс, особенно на те его стороны, которые инициируются реформами "сверху".
Второй слой назван средним, во-первых, с учетом его положения на социальной шкале и, во-вторых, потому что он является зародышем "среднего слоя" в западном понимании этого термина. Правда, большинство его представителей не обладают ни обеспечивающим личную независимость капиталом, ни уровнем профессионализма, отвечающим требованиям постиндустриального общества, ни высоким социальным престижем. К тому же пока этот слой слишком малочислен, чтобы служить гарантом социальной стабильности. Однако полноценный средний слой в России может сформироваться лишь на основе социальных групп, сегодня образующих соответствующий протослой. Это мелкие предприниматели, полупредприниматели, менеджмент средних и небольших предприятий, среднее звено бюрократии, старшие офицеры, наиболее квалифицированные и дееспособные специалисты и рабочие. Роль, выполняемая. В данной статье излагаются итоги работы в первых двух направлениях. Средним слоем в трансформационном процессе, определяется его высоким (для условий России) профессионально-квалификационным потенциалом, способностью адаптироваться к меняющимся условиям, активным участием в преобразовании устаревших общественных институтов, относительно благоприятным материальным положением, заинтересованностью в продолжении реформ. В настоящее время этот слой несмотря на свою маломощность является и социальной опорой, и главной движущей силой реформ, реализуемых преимущественно его усилиями. Если верхний слой воплощает целеполагание и волю общества, то средний слой служит носителем энергетического начала и массовой повседневной социально-преобразовательной деятельности.
Базовый социальный слой очень массивен. Он охватывает более двух третей российского общества. Его представители обладают средним профессионально-квалификационным потенциалом и относительно ограниченным трудовым потенциалом.
Основные его усилия направляются не на преобразование действительности в соответствии с собственным интересом, а на адаптацию к тем изменениям, которые происходят по инициативе других, часто - на поиск путей выживания. Тем не менее формы и способы адаптационного поведения этого слоя оказывают большое влияние на ход трансформационных процессов. В одних случаях оно может тормозить их, в других - ускорять, в третьих - изменять социальную направленность институциональных сдвигов по сравнению с тем, что проектировалось "верхними". К базовому слою относится основная часть интеллигенции (специалистов), полуинтеллигенция (помощники специалистов), служащие из технического персонала, работники массовых профессий торговли и сервиса, а также большая часть крестьянства. Хотя социальный статус, менталитет, интересы и поведение этих групп различны, их роль в трансформационном процессе достаточно сходна. Это в первую очередь приспособление к изменяющимся условиям с целью выжить, по возможности сохранить достигнутый статус, поддержать близких, поставить на ноги детей. Невозможность реализовать эти жизненно важные цели мобилизует представителей базового слоя общества на выражение массового социального протеста, включая самые острые формы.
Структура и функции нижнего слоя, замыкающего основную, социализированную часть общества, представляются наименее ясными. В рамках современного трансформационного процесса этот слой выступает, скорее, жертвой, чем активным участником инноваций. Отличительными чертами его представителей являются низкий деятельностный потенциал и неспособность адаптироваться к жестким социально-экономическим условиям переходного периода. В основном этот слой состоит либо из пожилых, малообразованных, не слишком здоровых и сильных людей, не заработавших достаточных пенсий, либо из тех, кто не имеет профессий, а нередко и постоянного занятия, безработных, беженцев и вынужденных мигрантов из районов межнациональных конфликтов. Эмпирически идентифицировать данный слой можно на основе таких признаков, как очень низкий личный и семейный доход, малое образование, занятие неквалифицированным трудом или отсутствие постоянной работы.
Страницы: 1, 2, 3, 4
