«Хезболлах». «В число религиозных лидеров входят также ливийские исламисты, например, шиит Мо­хаммед Хусейн Фадлалла, руководитель "Хезболлах". Хусейн Фадлалла родился в 1936 году. Будучи по происхождению иракцем, он приехал в Ливан до 1976 года и основал там "Кру­жок братства" и "Легальный исламский институт". "Хезболлах", вне всякого сомнения, пред­ставляет собой одну из наиболее хорошо структурированных организаций экстремистско­го исламского движения, исключительную организацию, которая резко отличается от всех других движений, существующих в мусульманском мире. "Хезболлах" переводится как "Партия Аллаха", а само это слово встречается в одном из стихов Корана: "Ваинна хезбол-лах хум аль-галибун", то есть "воистину партия Аллаха станет семьей-победительницей". Первого февраля 1979 года в Тегеране эта фраза была написана на сотнях плакатов, привет­ствовавших возвращение имама Хомейни после вынужденного многолетнего пребывания во Франции, в Нофль-ле-Шато. Вскоре после возвращения в Иран лидера исламской рево­люции была создана иранская "Хезболлах". Во имя исламской революции иранские руко­водители хотели в то время экспортировать движение "Хезболлах" во все шиитские страны. Весной 1984 года Тегеран обратился к ливийским исламским фундаменталистам с просьбой создать свою собственную организацию "Хезболлах". Очень скоро "Хезболлах" Ливана за­явила о себе насильственными действиями и попытками очистить Бейрут и Ливан от ино­странных "дьяволов": от не-мусульман, и особенно от христиан, уроженцев западных стран и евреев. Если все предыдущие диверсии были направлены против иностранцев, то "Хезболлах" расширила пропаганду террора и, таким образом, заставила дрожать коренное ливан­ское население, которое уже не знало, какой армии или группировке доверять. На террито­рии Ливана "Хезболлах" вскоре приобрела особую специальность: ее руководители довели до совершенства технику похищения людей. Начиная с 1985 года "Хезболлах" неоднократ­но брала в заложники журналистов, дипломатов или религиозных деятелей, чтобы привлечь к себе внимание международных средств массовой информации. И это ей удалось. Перепись личного состава "Хезболлах" позволяет предположить, что около 14 тысяч человек, вклю­чая суннитов, регулярно субсидируются ею. Основное ее ядро составляют около семи ты­сяч человек, пять тысяч из которых получают зарплату. В финансовом отношении "Хезбол­лах" ни от кого не зависит. Она иолучает доходы от торговли наркотиками, выращенными в долине Бекаа, от вымогательства у торговцев, владельцев ресторанов или предпринимате­лей, которые живут в зоне ее влияния и имущество которых будет уничтожено, если они откажутся платить "революционный налог"*.

У «Хезболлах» имеются многочисленные отделения за пределами территории Ливана, с официальными представительствами в других арабских странах: в Саудов­ской Аравии, Кувейте и в Ираке. Насчитывается около 20 организаций, подотчет­ных ливанскому движению, — например, «Исламский джихад» Хуссейна Муссави или «Организация революционной справедливости» Имада Мугние. Эти две по­следние группировки, открыто занимающиеся терроризмом, реально управляют мно­жеством мелких экстремистских группировок в Ливане: «Знаменем Ислама», «Не­зависимым движением за освобождение похищенных людей» (Хезболлах-Палести-на), «Организацией божественной справедливости» или, наконец, самой известной группой во Франции — «Комитетом солидарности с арабскими политическими уз­никами, находящимися в тюрьмах Европы» (КСАПУ). Этот комитет, во главе кото­рого стоял тунисец Фауд Али Салех, взял на себя ответственность за прогремевшие во Франции взрывы в декабре 1985 года, а затем в феврале, марте и сентябре 1986 года. Вскоре после этого КСАПУ был ликвидирован французскими контрразведы­вательными службами.

«Ан-Нахда». «У североафриканских исламистов есть собственный лидер — Рашид Ганнуши. Влияние этого интеллектуала всегда выходило за границы Туниса, его родной страны, а сам он все­гда представлял собой своего рода движущую силу магрибского панисламизма. В 1990 году Рашид Ганнуши лично написал предвыборную программу Исламского фронта спасения (ИФС) для муниципальных выборов, происходивших в том году в Алжире. В 1990 и 1991 годах созданное им близкое к "братьям-мусульманам" религиозное движение "Ан-Нахда" посылало в Алжир многочисленных агентов, чтобы поддержать активистов ИФС на выборах. Наконец, "Аи-Нахда" и ее руководитель помогли ИФС найти источники финансирования среди арабских монархий накануне войны в Персидском заливе».

Два завершающих персонажа из числа действующих наиболее известных религи­озных террористических лидеров ислама — афганцы.

«Хезб-и-ислами». Это одна из старейших исламистских структур, базирующаяся в Афганистане и отчасти в Иране. Исторически она всегда была связана с Афгани­станом.

"... 1973 год. До Апрельской революции оставалось еще долгих пять лет. После антимо­нархического переворота власть в стране перешла в руки Мухаммада Дауда. Именно тогда уроженец провинции Кундуз, выходец из семьи крупных землевладельцев-феода­лов, "инженер" Гульбеддин Хекматиар создал свою "партию" и начал терроризировать население.

Биография его характерна для многих главарей душманов. Родился в 1944 году. За хули­ганство, непристойное поведение и неуспеваемость был исключен из кабульской школы. Вернулся в Кундуз, где при содействии богатых родителей получил-таки среднее образо­вание. В 1970 году поступил, не без помощи влиятельных родственников, на инженерный факультет Кабульского университета. С той поры почему-то везде именуется не иначе как "инженер", но это не более чем кличка — из университета он также был исключен, высше­го образования не имеет. В начале 70-х годов Гульбеддин создает молодежную организа­цию "братьев-мусульман", устраивает систематические беспорядки и террористические акты против правительства, а также демократических, прогрессивных и патриотических деятелей всех направлений.

В 1973 году Гульбеддин был арестован, однако через полгода освобожден и выслан в Па­кистан, где уже находилось около 5 тыс. ранее эмигрировавших его сторонников. Здесь он и начал активно сколачивать отряды террористов. Вот так началось то, что потом стало называться "контрреволюцией"».

По свидетельству индийского журналиста Д. Гойяла, группы организуемых импе­риалистическими и реакционными кругами «инсургентов» стали формироваться в Пакистане как минимум с 1973 года. Перед наемниками уже тогда ставилась задача превратить Афганистан в пылающий кордон, предохраняющий Средний Восток от всякого прогрессивного влияния. Именно с того времени, выполняя волю нанимате­лей, бесчинствуют Гульбеддин и подобные ему элементы, кого западная пропаганда рекламирует как «борцов за свободу».

В свое время «Хезб-и-ислами» входила в объединение семи террористических организаций, именовавших себя «Исламским союзом моджахедов Афганистана». Этот противоречивый альянс в годы борьбы против советского присутствия в Афгани­стане имел более 150 лагерей подготовки боевиков в Пакистане и Иране. За 1980-85 годы он получил свыше двух миллиардов долларов только от США. С ним работали иностранные инструкторы, он воевал современным западным оружием, включая зе­нитные ракеты «Стингер». Позднее «альянс семи» распался, но «Хезб-и-ислами* со­хранилась.

«Талибан». Особое место в современном исламизме очень быстро занял мулла Омар — лидер афганского движения «Талибан». Основа движения — «солдаты ислама», пре­тендующие также на звание студентов-теологов или воинствующих монахов. Они активно проявились в исламистской среде только летом 1994 года. Это сунниты, по­следователи направления «деобанди» (по названию одного факультета исламской тео­логии в Индии, возле Дели). Реально костяк движения составили сироты — дети аф­ганцев, убитых во время гражданской войны, в том числе жертвы советских войск. Оказываясь в Пакистане, они поступали на учебу в тамошние медресе, финанси­ровавшиеся Саудовской Аравией и пакистанской военной разведкой ИСИ и ЦРУ США, а опекавшиеся структурами У. бен-Ладена. Вскоре после своего оформления движение широко открыло двери самым разным народностям Афганистана: среди талибов встречаются пуштуны, таджики, узбеки, белуджи, хазарейцы и т. д. Каковы бы ни были истоки движения Талибан — махинации спецслужб или инициатива афганских масс, — оно меньше чем за четыре года изменило облик Афганистана. В талибском Афганистане очень быстро воцарился порядок, основанный на доно­сах и терроре. Даже уйдя в подполье после контртеррористической акции США в Афганистане в 2001-02 годы, оно сохранило достаточный религиозно-террористиче­ский потенциал.

«Мулави Мохаммед Омар - бывший пуштунский боевик. Он командовал отрядом моджа­хедов и имеет героический послужной список. За десять лет освободительной войны не­сколько раз был ранен: его приближенные рассказывают, что в одном бою с советскими вой­сками осколок снаряда попал ему в глаз. Понимая, что глаз не спасти, и опасаясь заражения, Мохаммед Омар сам вырвал его из глазницы, а затем вытер окровавленную руку о стену мечети в Сингесаре — деревне, находящейся километрах в пятидесяти к западу от Кандага­ра; этот кровавый след там до сих пор благоговейно сохраняют, как реликвию. Его религиозная миссия была открыта ему в 1994 году в видении. Он удалился в ту самую деревню Сингесар, дабы посвятить себя изучению Корана, подальше от хаоса, в который погрузилась его страна. И там пророк Магомет якобы явился ему во сне, повелев положить конец террору, развязанному местным полевым командиром, развратником, вором и насиль­ником. С полусотней бойцов, служивших раньше иод его началом, Мохаммед Омар унич­тожил тирана, конфисковал его имущество и раздал населению. По другой, более прозаи­ческой версии, как-то раз, когда он молился, пришли соседи и сообщили, что моджахеды с одного контрольного поста похитили, обрили и изнасиловали двух девушек. Мохаммед, желая отомстить, встал во главе небольшой группы ветеранов и с несколькими старыми "Калашниковыми" атаковал провинившихся вояк, после чего повесил их главаря на пушке трофейного советского танка.

Неизвестно, где здесь легенда, а где действительность, но, так или иначе, родилось движе­ние "Талибан"... За несколько недель сотни оставшихся не у дел моджахедов влились в ряды его воинства, прельстившись этим горским Робин Гудом, поднявшим знамя ислама и не гнушающимся действовать. Меньше чем через три года тот, кого отныне станут звать Амир уль-Моминин, будет контролировать двадцать из тридцати двух провинций Афга­нистана».

После этого Афганистан под руководством муллы Омара при помощи породнив­шегося с ним У. бен-Ладена (одна из его дочерей — жена Омара) стал, по общему мне­нию, «рассадником мирового терроризма».

Однако исламский терроризм силен не только в Афганистане, Ливане, Тунисе или Судане. 17 февраля 1995 года из секретного доклада, представленного президиуму Евросоюза специально созданной рабочей группой «Терроризм», стало известно, до какой степени вся Европа, без исключения, уязвима для террористических организа­ций. Группа экспертов, на протяжении многих лет анализировавшая поведение клас­сических террористических групп, таких, как ЕТА или ИРА, допускает, что исламист­ская фундаменталистская угроза носит абсолютно иной характер.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6