Индустрия распространения информации связана с созданием и управлением сетями распространения информации: телекоммуникационными компаниями, сетями кабельного телевидения, системами спутникового вещания, радио и телевизионных станций.

Индустрия обработки содержания охватывает производителей компьютеров, телекоммуникационного оборудования и потребительской электроники. В информационном секторе лидирует индустрия содержания. Именно в ней производится большая часть добавленной стоимости, что привело в середине 90-х к интенсивному процессу слияния и поглощения компаний информационного сектора экономики.

В 90-е годы понятие информационного общества стали отождествлять с понятием постиндустриального общества, и не случайно – на волне начавшейся в 80-е годы третьей научно-технической революции происходит стремительное развитие микроэлектроники, которое вызвало появление новых средств хранения, обработки и передачи информации; в частности, компьютерной техники.

Развитие промышленности одновременно потребовало и вызвало развитие высоких технологий, и, в частности, микроэлектроники. Здесь прослеживается замкнутый круг – для дальнейшего развития промышленности требовались научные знания, и, одновременно, лишь развитая промышленность позволила создать технические средства для их накопления и распространения.

Становление постиндустриального общества началось в 90-е годы. К началу 90-х окончательно сформировались предпосылки для того, чтобы знания заняли свое уникальное место в производственном процессе. Революция в сфере связи и обработки информации качественно изменила характер доступа к ней, резко увеличила производительность труда в сфере сбора и обработки информации, выкинула на свалку истории множество архаичных промежуточных форм, а с ними и традиционных малопроизводительных информационных технологий.

В этих условиях изменился характер мотивации хозяйствующих субъектов. Традиционные ориентиры стали размываться уже в конце индустриальной эпохи, на этапе так называемого «нового индустриального общества», когда стало все ярче проявляться преобладание третичного сектора.

На протяжении последней трети XX века в США, лидере постиндустриального развития, 9 из 10 вновь созданных рабочих мест были созданы в бесприбыльном секторе экономики. Очевидно, при оценке эффективности инвестирования в эти проекты принимались во внимание менее определенные и более комплексные характеристики, нежели дивиденды на вложенный капитал.

Если приглядеться к ситуации на высокотехнологических рынках в США и (менее пока развитых) в Германии и Франции, то увидим, что капитализация котирующихся там фондов мало коррелирует с их прибыльностью и даже с ожидаемой прибыльностью. Очевидно, инвесторы ждут от своих инвестиций несколько иной отдачи, чем прибыль. Аналогичные процессы наблюдаются в Японии.

Это изменение мотивации неслучайно. Производству стал необходим не столько образованный или информированный работник, сколько креативный деятель, творец, умеющий привносить в каждый процесс нечто новое, из известного извлекать нечто, ранее не существовавшее. Личность такого типа качественно отличается от господствовавшего в индустриальном обществе типа. Это качественное отличие лежит в сфере мотивации.

Креативная мотивация стала главным признаком принадлежности к новому господствующему классу. Успех в постиндустриальной среде способствует людям, имеющим креативную, а не накопительскую мотивацию. Креативные ценности активно укореняются в сознании элиты постиндустриального ядра современной цивилизации.

На рубеже тысячелетий наблюдается все более быстрый рост креативно мотивированного класса современного общества, в который перерождается прежняя элита индустриального мира. Вне зависимости от состоятельности родителей, людей, принадлежащих к этой группе, с радостью принимают в лучшие колледжи, затем в лучшие университеты, дающие возможность получить степень магистра и более высокие ученые степени.

Окончив образование, они успешно строят карьеру, которая позволяет им реализовать свои способности и добиться уважения. Достигнув зрелости, эти счастливчики, как правило, имеют доход, выражающийся шестизначным числом. На них работает технология, расширяя их возможности для выбора и повышая степень их свободы, предоставляя в их распоряжение невиданные ресурсы, позволяя им заниматься тем, чем им нравится. По мере того, как жизнь осыпает их этими благами, они начинают тяготеть друг к другу, получая, благодаря своему богатству и техническим средствам, все более широкие возможности совместной работы и тесного общения.

Нынешний правящий класс, плавно перетекает в постиндустриальный, по мере смены поколений. В 2000 г. около половины студентов ведущих университетов США были детьми родителей, чей доход превышал 100 тыс. долл. Если в 1980 г. среди выпускников колледжей с четырехгодичным сроком обучения только 30% происходили из семей, чей доход превышал 67 тыс. долл., то сегодня это число возросло до 85%.

Богатые американские семьи всегда в достатке имели финансовые ресурсы, необходимые для оплаты обучения своих отпрысков в колледжах, но такого явления ранее не наблюдалось. Причиной здесь является изменение мотивации, умение элиты адаптироваться к реалиям постиндустриального мира, где богатство и власть будет базироваться на обладании не материальными ресурсами, а специфической формой капитала – уникальными знаниями и способностями.

Новый правящий класс уже сегодня в постиндустриальном ядре контролирует почти весь конечный продукт современного материального производства и процесс создания высоких технологий. Конкуренция индустриального типа и производство, которое может обойтись без новых технологических достижений, сохраняются сегодня почти исключительно в сфере примитивных массовых услуг. Туда стекается низкоквалифицированная рабочая сила, не будучи в состоянии конкурировать с образованными работниками в других отраслях.

Постиндустриальная активность оказалась несовместимой с классической мотивацией человека индустриальной эпохи. Адекватная индустриальной цивилизации модель поведения, описанная Адамом Смитом и лежащая в основе так называемой рыночной экономики, потеряла свою адекватность реальности. Тип поведения, социальная интеграция которого порождает индустриальное общество, стал несовместим с экономическим и социальным успехом в новых условиях. Неравенство в имуществе и доходах в странах постиндустриального ядра обнаружилось в 80-е и особенно 90-е годы. В странах постиндустриального ядра имеет место интенсивный процесс падения доходов малоквалифицированных работников и все большего вытеснения их роботами, автоматами и системами автоматической обработки данных из процесса производства. С ростом систем искусственного интеллекта, основанных на технологиях типа логического программирования, становление экспертных систем нового типа ляжет в основу аналогичного процесса для высокообразованных лиц некреативного характера труда.

Падение доходов, безработица и деклассирование лиц с некреативной мотивацией является перманентным процессом с нарастающей интенсивностью.

Одновременно этот процесс затрагивает и представителей правящего класса, сохранивших индустриальную мотивацию. Их имущество резко обесценивается, относительная стоимость материальных объектов снижается с нарастающей скоростью. Обороты компании из одного человека с материальным капиталом стоимостью не более $10000-$15000, работающей в постиндустриальном секторе производства, могут достигать миллионов и даже десятков миллионов долларов, а прибыль – тысяч процентов, не будучи при этом основной целью деятельности компании. Приобретение объектов недвижимости для такой компании перестает быть существенной проблемой, а их стоимость малозаметна в сравнении с инвестициями в нематериальные активы.

Заключение

Человечество неотвратимо вступает в информационную эпоху. Вес информационной экономики постоянно возрастает, и ее доля, выраженная в суммарном рабочем времени, для экономически развитых стран уже сегодня составляет 40-60% и ожидается, что в ближайшем будущем она возрастет еще на 10-15%. Постиндустриальное и информационное общество иногда отождествляют друг с другом, иногда разделяют. Одним из критериев перехода общества к постиндустриальной и далее к информационной стадии развития может служить процент населения, занятого в сфере услуг:

если в обществе более 50% населения занято в сфере услуг, наступила постиндустриальная фаза его развития;

если в обществе более 50% населения занято в сфере информационных услуг, общество стало информационным.

В ряде публикаций отмечается, что США вступили в постиндустриальный период своего развития в 1956 году (штат Калифорния преодолел этот рубеж еще в 1910 году), а информационным обществом США стали в 1974 году.

В Европе переход к постиндустриальной стадии развития связан с глобализацией и регионализацией экономики, в первую очередь с образованием ЕЭС в 1957 г.

В Азии постиндустриального развития достигла Япония, за счёт разработки высочайших технологий и выноса производства в близлежащие «новые индустриальные» и развивающиеся страны.

Признавая несомненность достижений США и других стран в области постиндустриализации и информатизации, необходимо понимать, что определенная доля «постиндустриальности» и «информационности» этих стран создана за счет выноса ряда материальных, нередко экологически вредных, производств в другие страны мира, за счет так называемого «экологического колониализма».

Список литературы

1.                 Авдокушин Е. Ф. Международные экономические отношения. // Учебное пособие – М.: ИВЦ «Маркетинг», 1999.

2.                 Адамчук В.В. и др. Экономика и социология труда // Учебник для вузов – М., 2000.

3.                 Киреев А. Международная экономика. – М.:Международные отношения, 1997.

4.                 Кругман П. Р. Обстфельд М. Международная экономика. Теория и политика. – М.: ЮНИТИ, 1997.

5.                 Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология // Под ред. В.Л. Иноземцева. – М., 1999.

6.                 Нухович Э. С. Мировая экономика на рубеже XX-XXI веков. – М., 1997.

7.                 Стоуньер Т. Информационное богатство: профиль постиндустриальной экономики // Новая технократическая волна на Западе. – М.:2000.

Страницы: 1, 2, 3