4. С позиции социально-политического подхода корни тоталитаризма видятся в активности "массового человека", в расширении форм его политического участия. Этот ракурс исследования восходит к работам испанского мыслителя Х. Ортеги-и-Гассета ("Восстание масс") и немецкой исследовательницы Х. Арендт ("Происхождение тоталитаризма"), Н. Бердяева. Массовое общество формируется как результат модернизации (переход от аграрного к индустриальному типу производства, урбанизация, рост массовых коммуникаций и др.) конца ХIХ * начала ХХ века. Массовое общество стало удобным объектом манипулирования со стороны вождей. Модернизация, особенно в ее ускоренном варианте, характерном для Германии и России, а позже и для азиатского региона, привела к резкому размыванию традиционных структур (деревенский общины, семьи), к эрозии традиционных культурных ценностей и вызвала подъем социально-политической активности массового человека.
Эту ситуацию усугубили катаклизмы, с которыми столкнулся мир в первой половине ХХ в.: революции, мировые и гражданские войны, затяжные экономические кризисы. Распад устоявшегося уклада жизни, кризис моральных ценностей привел к массовой маргинализацией населения, т.е. к появлению огромной массы людей, "выбитых" из своих социальных групп (классовых, профессиональных, семейных.). Отметим, что под маргинальностью понимается вызванное какими-либо обстоятельствами (например, миграцией, урбанизацией, безработицей) нахождение индивида вне своей социальной группы, разрыв с ее социокультурными нормами и традициями. Атомизированные индивиды более чувствительны к манипулирующим силам. Чувство потерянности и страха за свою безопасность, ощущение социальной и национальной ущемленности породили психологический феномен, который получил название - "бегство от свободы" (термин Э. Фромма). Другими словами - это бегство масс от ответственности, сопровождающийся поиском вождей, способных восстановить гарантий личной безопасности, порядок и разрушенные социальные связи. Пользуясь чувством страха масс за свою безопасность и будущее, тоталитарные вожди предложили народу консолидирующую основу - идеологию, с помощью которой создавалась иллюзия приобщенности к "вечным ценностям": классу, государству, нации.
5. Четвертый подход дополняется социально-психологической трактовкой тоталитаризма. Так, Э. Фромм, опираясь на концепцию "социального характера", пытается объяснить конформизм и послушность личности при тоталитаризме не только внешним давлением со стороны лидеров, а определенными универсальными качествами бессознательного в психике человека (например, агрессивностью), которые проявляются в специфических конкретно-исторических условиях. Тоталитаризм трактуется Фроммом как выражение неспособности массового человека нести личную ответственность за свою судьбу, что проявляется в попытке переложить ее на сильного лидера, перед которым он испытывает одновременно и страх и уважение. Это позволяет взглянуть на тоталитарную диктатуру в иной плоскости: особая духовная сущность этого режима формируется не только как результат манипулирования сознанием народа, но и на основе психических импульсов, идущих от масс к вождям. Не приняв этот вектор в расчет, невозможно понять ни саму природу культа вождей, ни причины относительной устойчивости тоталитарных режимов. В основе мотивации поиска вождей, способных "железной рукой" восстановить общественный порядок и гарантии безопасности, лежат:
неудовлетворительность современной цивилизацией в силу необходимости мыслить и действовать рационально, нести груз ответственности за принятие решений и действия;
страх перед все более сложными проблемами, которые несет в себе техническая эра;
страх перед хаосом и анархией, распадом традиционных связей, которые наблюдаются в период острых кризисов и революционных преобразований[15].
6. Как конкретизацию предыдущих двух подходов можно рассматривать версию "опаздавшей модернизации" (модернизация "вдогонку"). Она наиболее часто используется для объяснения причины возникновения тоталитаризма в СССР. Опаздавшая модернизация * это скачок менее развитых стран до уровня более передовых. Она представляет собой форму форсированного развития, когда предпринимаются попытки быстрого перехода общества на новый экономический, технологический и социальный уровень (индустриализация в СССР, экономический рост современных стран Юго-Восточной Азии). Особенностью ускоренной модернизации является рассогласование между экономическим фактором, с одной стороны, и социокультурными и психологическими факторами, с другой.
В этом ее принципиальное отличие от эволюционной модернизации: классическим развитием капитализма в странах Западной Европы, которое шло параллельно с развитием политических и культурных структур. Традиционный человек постепенно превращался в человека рыночного. Было бы ошибкой идеализировать эти процессы, но следует учесть, что здесь психологическая дискомфортность, вызванная новыми отношениями, снималась религией. Можно привести мнение американского социолога П. Берга, который считает, что в сдерживании разрушительных последствий модернизации буржуазному обществу помогли два института * семья и церковь. Эти институты были столпами буржуазной респектабельности и представляли индивиду убежище от отчуждающих сил модернизации. Что же касается опыта "модернизации вдогонку", то основные массы не успевают до нее дорасти ни психологически, ни культурно.
Не отказываясь от технологической модернизации как таковой, массы направляют свой протест против наиболее свободных форм рыночной экономики и против ее очевидных носителей. В истории нашей страны этот протест выразился дважды в Октябрьской революции и в отказе от НЭПа. К этому следует добавить, что социалистическая идеология, сделав объектом своей критики религию и в какой-то степени семью, способствовала полному или частичному разрушению структур, в которых человек находил убежище и сдерживающие начала.
Модернизация "вдогонку" содержит угрозу установления так называемых постмодернизационных диктатур в форме тоталитаризма или авторитаризма, т.е. резкого усиления роли государства в осуществлении всех преобразований. В нашей стране это проявилось в формировании командно-административной системы. Неслучайно, что большинство развивающихся стран, пытающихся в экономике и технологии "догнать" развитые страны, представляют собой авторитарные политические режимы. Сопровождающие это развитие экономические кризисы, резкая имущественная дифференциация населения в сочетании с проблемами бедности и голода, порождают социальное напряжение в обществе и политическую нестабильность[16].
Правящие элиты, пытаясь сохранить общественную стабильность, делают ставку на недемократические механизмы власти. Наряду с этим авторитаризм может вырастать из политической пассивности народа. Авторитарные режимы опираются на патриархальную или подданническую культуру населения. Другими причинами авторитаризма могут стать: обострение экономического и политического кризиса; обострение противоречий в социальной, этнической, религиозной и в других сферах; фрагментарная политическая культура (ориентация населения на разные идеологии и модели развития, отсутствие единых общенациональных ценностей); неразвитость политических институтов, позволяющих выразить интересы различных слоев населения.
Основные понятия: политический режим, тоталитаризм, авторитаризм, демократура, диктабланда, делегативная демократия, маргинальность, модернизация, "опаздавшая" модернизация, "бегство от свободы", постмодернизационная диктатура.
Заключение
Авторитаризм монархических и деспотических режимов носил традиционный характер и был неразрывно связан с представлением о сакральном, высшем происхождении власти, неотчуждаемом суверенитете монарха. Власть монарха опиралась на военную силу (служилое сословие или армию), институты государственной бюрократии, церковь (духовенство). Но она не носила насильственный характер.
Легитимность таких режимов, т.е. их законность, обоснованность притязаний на власть, всецело определялась господствующей религиозно-мировоззренческой системой. Причем, по мере становления государственной системы, преодоления наследия эпохи родоплеменных отношений (с т. н. «военной демократией»), персонификация монархических режимов стремительно уменьшалась.
Личность государя, обосновывающего свою власть собственными достоинствами, уступает место священному отношению к самому престолу, к таинству монархической власти. Фигура монарха, оказывается достаточно важна лишь с точки зрения морального одобрения или осуждения государственной политики. Но это эмоциональное отношение к власти не является, ни ее источником, ни дополнительным средством легитимации. Исключение составляла лишь специфическая форма традиционной деспотии - теократическое государство, где государь одновременно являлся и высшим религиозным лидером, живым и непосредственным олицетворением власти бога.
Список использованной литературы
1. Бажанов В.А. Парадоксы демократии // Вестник Моск. ун-та. Сер.18. Социология и политология. 2007.
2. Бутенко А.П., Миронов А.В. Тоталитаризм и посттоталитарное общество // Социально-политический журнал. 2008.
3. Вайнштейн Г. Рост авторитарных установок и политическое развитие современной России // Мировая экономика и международные отношения. 2005.
4. Матузов Н.И., Малько А.В. Политико-правовые режимы: актуальные аспекты // Общественные науки и современность. 2006.
5. Мельвиль А.Ю. Демократический транзит в России - сущностная неопределенность процесса и его результата // Космополис. М., 2007.
6. Пантин И. Посткоммунистическая демократия в России: основания и особенности // Вопросы философии. 2006.
7. Панченко А. Конституционная и тоталитарная тенденции в России: противоборство продолжается // Вестник Моск. ун-та. Сер.12. Политические науки. 2007.
8. Политология в вопросах и ответах: Учебное пособие для вузов / Под ред. проф. Ю.Г. Волкова. М., 2001.
9. Пуляев В.Т. Россия в историческом пространстве. Теоретический очерк. Вып.2. СПб., 2004.
10. Ростоу Д. Переходы к демократии: попытка динамической модели // Полис. 2006.
11. Российская историческая политология. Курс лекций: Учебное пособие / Отв. ред. С.А. Кислицын. Ростов н/Д, 2008.
12. Саква Р. Режимная система и гражданское общество в России // Полис. 2007.
13. Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. М., 2001.
14. История государства и права России. Под ред. Титова Ю.П. ., Изд.: Велби, Проспект, 2008.
[1] Бажанов В.А. Парадоксы демократии // Вестник Моск. ун-та. Сер.18. Социология и политология. 2007.
[2] История государства и права России. Под ред. Титова Ю.П. ., Изд.: Велби, Проспект, 2008.
[3] Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. М., 2001.
[4] Бутенко А.П., Миронов А.В. Тоталитаризм и посттоталитарное общество // Социально-политический журнал. 2008.
[5] Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. М., 2001.
[6] Вайнштейн Г. Рост авторитарных установок и политическое развитие современной России // Мировая экономика и международные отношения. 2005.
[7] Саква Р. Режимная система и гражданское общество в России // Полис. 2007.
[8] Курс лекций: Учебное пособие / Отв. ред. С.А.Кислицын. Ростов н/Д, 1998.
[9] Матузов Н.И., Малько А.В. Политико-правовые режимы: актуальные аспекты // Общественные науки и современность. 2006.
[10] Российская историческая политология. Курс лекций: Учебное пособие / Отв. ред. С.А. Кислицын. Ростов н/Д, 2008.
[11] Мельвиль А.Ю. Демократический транзит в России - сущностная неопределенность процесса и его результата // Космополис. М., 2007.
[12] Ростоу Д. Переходы к демократии: попытка динамической модели // Полис. 2006.
[13] Пантин И. Посткоммунистическая демократия в России: основания и особенности // Вопросы философии. 2006.
[14] Пуляев В.Т. Россия в историческом пространстве. Теоретический очерк. Вып.2. СПб., 2004.
[15] Панченко А. Конституционная и тоталитарная тенденции в России: противоборство продолжается // Вестник Моск. ун-та. Сер.12. Политические науки. 2007.
[16] Политология в вопросах и ответах: Учебное пособие для вузов / Под ред. проф. Ю.Г. Волкова. М., 2001.
Страницы: 1, 2, 3, 4
