Важной функцией науки является прогностическая. Развитие политико- правовой идеологии в целом, в массе предвосхищает и стимулирует общее направление эволюции политических и правовых учреждений. Теоретическое обоснование прав человека и гражданина предшествовало их конституционному оформлению в ряде стран (а затем международному признанию), способствовало преодолению феодально-сословных институтов. Перспективе создания и развития представительных учреждений в ряде государств отвечали и способствовали теоретические разработки проблем представительной и непосредственной демократии, политических гарантий конституционного правопорядка. Однако содержание истории политико-правовой идеологии далеко не во всем совпадает с реальной историей государства, политики и права.

Как отмечалось, любая политико-правовая доктрина содержит программу
(прогноз развития, преобразования или сохранения существующего государства и права). В многовековой истории политических и правовых учений нет, пожалуй, ни одного примера, когда какая-либо доктрина воплотилась в практику адекватно ее программной части. Даже там, где доктринально оформленная политическая идеология становилась господствующей, имеющей прямой выход на политическую практику, либо она претерпевала существенные деформации в процессе воплощения в политические институты, либо осуществлялось лишь то, что в самой доктрине было обобщением уже существующей государственно-правовой практики.

Так, теория разделения властей Локка и Монтескье была лишь теоретическим обобщением результатов революции в Англии XVII в., создавшей уникальную систему «сдержек и противовесов» в системе государственных органов, включавшей представительные учреждения и независимый суд. Именно это теоретическое выражение (носившее по источнику в значительной мере описательный, комментаторский характер) и стало доктринальной основой ряда конституционных актов (США, Франция, другие страны) XVIII-XIX вв.

Что касается политических доктрин более высокого уровня отвлечения от политической действительности, то в процессе осуществления они претерпевали значительные метаморфозы. Так произошло с теорией Руссо, бывшей руководящей доктриной правящей партии якобинцев 1793—1794 гг. Если Руссо был противником представительной системы, считая, что народный суверенитет осуществляется лишь через непосредственную демократию, то якобинской конституцией 1793 г. утверждалось представительное учреждение, обладавшее куда большей реальной властью, чем народные собрания. Руссо против партий
(«частных объединений»), якобинцы объединились в партию (именуя ее
«клубом»). По теории Руссо, предпочтительна федерация небольших государств; якобинцы в противовес жирондистским проектам, отстояли идею централизованной унитарной Франции.

В целом прогностическая функция отдельно взятой доктрины крайне мала, порой ничтожна, даже если речь идет о передовых доктринах, соответствующих закономерностям и назревшим потребностям исторического развития.

Объясняется это рядом причин. Во-первых, любая политико-правовая доктрина, даже став официальной, внедряется в практику через ряд достаточно сложных влияний и опосредований, сообразуясь с другими доктринами, с массовым политическим и правовым сознанием, с наличными государственно- правовыми учреждениями, с экономическим, духовным, культурным состоянием общества. В процессе этих влияний и практического осуществления неизбежны изменения в теоретической части доктрины, служащей, как отмечено, связующим звеном между мировоззренческим обоснованием и программной частью той же доктрины.

Во-вторых, любая политико-правовая доктрина, в том числе и зовущая к немедленным преобразованиям государства, политики, права, адресована более общественному сознанию, чем политической практике. Проект закона
(конституции, создания государственного учреждения) не тождествен политико- правовой доктрине, непременно содержащей теоретическую (аргументационную) часть. Именно в этой ее части находят выражение, как предполагается,
«познавательный, гносеологический аспект» политико-правовых доктрин, накопляющееся в них «знание о государстве и праве». Однако столь же основательно и противоположное представление, видящее здесь не пласты знаний, а сгустки иллюзий, идеологически выражающих политико-правовое сознание исторически преходящих социальных общностей. Суть дела в том, что политико-правовая теория всегда идеологична.

Политология и идеология

Справедливы замечания об отсутствии тождества между идеологией и наукой, сложности соотношений между ними.

Идеология определяется в понятиях не гносеологии (истинное — неистинное), а социологии (самосознание социальных групп и классов).
Идеология и наука сближаются лишь при совпадении основных классовых интересов идеолога с тенденциями общественного развития, которое если и имеет место, но носит исторически преходящий характер. Поэтому теоретическое отражение политико-правовой реальности и тенденций ее развития в соответствующей идеологии органически связано или с исторически правомерными иллюзиями, или с утопическими проектами, или с консервативно- апологетическими либо реакционными устремлениями классов и других социальных групп.

Теоретическое исследование государства, политической жизни, права неразрывно связано с историческими битвами сословий и классов, всегда носило идеологический характер и в научном отношении не выходило за пределы эмпирической, описательной, классификационной науки. И все же именно теоретическая проблематика оставалась наиболее стабильным элементом политико-правовых доктрин. Важнейшей частью этой проблематики всегда были вопросы о соотношении народа и государства, государства и общества, политики и морали, права государства, государства, права и истории человечества. При любом подходе к решению этих проблем главным было и остается определение места человека в системе политических и правовых учреждений.

На крутых переломах истории развитых классовых обществ возникали теоретические попытки подчинить государство и политику целям народа, воплотить в законе права человека, учредить демократию и правовой режим, основанный на равенстве людей и их свободе. Уже в древности зарождались теоретические основы преодоления взглядов на государство и политику как на нечто сверхъестественное. Таковы рассуждения античных философов о политике как искусстве, афористические суждения «человек — существо политическое»,
«государство — дело народное». Тогда же возникли идеи демократии, мысль о подчинении государства закону, проекты «смешанной республики», дающей возможность разным частям народа (исключая рабов) принять участие в политической деятельности.

Но тогда же складывались основы и противоположных взглядов на государство, политику, право. В конкретно-исторических условиях своего времени простая и привлекательная идея правления умелых, знающих, мудрых была Средством обоснования притязаний рабовладельческой аристократии на монопольную политическую власть, а в общеисторическом плане эта идея выступала как одно из главных орудий идеологической борьбы против демократии, за технократию и олигархическое правление. Признание политики наукой и искусством порой сопровождалось рассуждениями о недоступности этого искусства и науки подавляющему большинству людей, о политической деятельности как призвании и уделе только узкого круга правителей.
Заманчивая идея господства закона, соединенная с консервативными социально- политическими программами, превращалась в проекты тоталитарного общества и государства. Демократическим, либеральным и гуманистическим идеям и иллюзиям передовых общественных сил неизбежно противостояли взгляды и иллюзии реакционных и консервативных классов, идеологи которых ссылками на традицию, неравенство людей и иерархическое строение общества стремились обосновать отстранение народа от власти, преобладание произвола над законом либо тоталитарный режим.

Многовековая борьба идей свободы и деспотизма, равноправия и иерархии, правового порядка и произвола породила комплексы доводов в обоснование общечеловеческих ценностей в политико-правовой деятельности и отношениях.

Общечеловеческие ценности в политологии

Наряду с классовыми интересами в политико-правовых доктринах нередко находили выражение общечеловеческие ценности. В наиболее общем виде это идеи справедливости, общего блага, свободы и другие элементарные нормы нравственности. В ряде политико-правовых доктрин, выражавших интересы классового меньшинства, эти идеи были грубо деформированы, терминологически включены в системы взглядов, направленных на оправдание и укрепление жестокой и несправедливой для большинства народа социально-политической реальности. Возможность такой деформации зависела от абстрактности, чрезмерной общности понятий и норм, которые могли быть наполнены произвольным содержанием. Для определения того, действительно ли в политико- правовой доктрине речь идет об общечеловеческих ценностях или же в ней лишь чисто формально используется соответствующая терминология, необходима конкретизация этих понятий и норм применительно к специфике права, государства, политики.

Общечеловеческие ценности выражены в тех учениях о праве, которые содержат идеи равенства людей перед законом, прав и свобод человека, достаточно конкретно раскрывают содержание этих прав и свобод и обосновывают необходимость их гарантий. С этими идеями тесно связана мысль о необходимости подчинения праву не только индивидов, но и самого государства.

Проблема преодоления политического отчуждения государства и общества

Воплощение общечеловеческих ценностей в учениях и государстве более всего связано с проблемой преодоления политического отчуждения. Как известно, государство является силой, происшедшей из общества, но ставящей себя над ним, все более и более отчуждающей себя от него. Сущность государства составляет выделившийся из общества особый разряд людей, который управляет другими людьми и в этих целях владеет аппаратом принуждения.

Под политическим отчуждением понимается процесс и результат превращения государства, возникшего в результате человеческой деятельности, в нечто независимое от общества, чуждое обществу и господствующее над ним.
Политическое отчуждение имеет различные формы и степени вплоть до превращения «относительной самостоятельности» государства (при определенных состояниях общества) в самостоятельность абсолютную.

Проблема политического отчуждения как таковая была теоретически поставлена в трудах Руссо, Гегеля, Маркса. Но стремление практически преодолеть политическое отчуждение было свойственно ряду передовых политических мыслителей еще на ранних этапах истории.

Это стремление имело разные формы и степени выражения. В наиболее последовательном виде протест против политического отчуждения выражен идеями отмирания государства, отпадения надобности в политической власти, замены управления людьми управлением вещами и производственными процессами.
Идея общества без власти и подчинения не раз высказывалась на всех этапах истории политических и правовых учений. Она содержалась в древних мифах и сказаниях, произведениях философов, идеологии ряда религиозных движений, произведениях некоторых утопических социалистов. Ее своеобразной модификацией являются анархизм и анархо-синдикализм.

Страницы: 1, 2, 3, 4