Вторая средиземноморская проблема, требующая участия НАТО—это наличие в регионе территориальных споров и взаимных претензий между государствами. Здесь заместитель генерального секретаря выделил проблему Западной Сахары, Кипра и Ближневосточный кризис. Очевидно, что наиболее острым конфликтом, который из регионального может перерасти в глобальный с участием других арабских государств, являются отношения между Палестиной и Израилем, и подключение НАТО к его разрешению будет не лишним. Запад в целом и НАТО в частности не заинтересованы в том, чтобы руководство Палестины отказалось от переговорного процесса и перешло к открытой подрывной деятельности, что особенно актуально ввиду активизации международного терроризма.
Третья проблема, связанная со Средиземным морем—проблема ограниченности ресурсов и их неравное распределение; для данного региона она заключается главным образом в том, что в XXI веке возможно возникновение конфликта из-за недостатка пресной воды. Дело в том, что в настоящий момент не существует легальных международных норм по распределению пресной воды в странах с засушливым климатом. Наряду с этим проблема опустынивания приобретает все более угрожающие масштабы, и в будущем потребность в водных ресурсах будет неуклонно возрастать. Это и станет источником региональных противоречий между государствами, которые могут также представлять угрозу для системы международных отношений. Так, Израиль, Иордания, Ливан и Сирия получают основную массу пресной воды из бассейна реки Иордан, а на ее западном берегу израильские и палестинские поселенцы пользуются грунтовыми водами территории, ставшей объектом взаимных территориальных претензий. Легко представить, каковы будут последствия злонамеренного действия одной из этих держав для региональной стабильности.
Четвертый аспект—это возможность распространения ядерного оружия в регионе. Уже сейчас некоторые страны Средиземноморья либо близки к изобретению атомной бомбы, либо обладают оружием массового уничтожения де-факто. Такая ситуация может спровоцировать цепную реакцию, так как неядерные государства могут почувствовать свою уязвимость и начать собственные ядерные испытания, что приведет к неконтролируемому распространению оружия массового уничтожения. Для поддержания региональной стабильности и режима нераспространения ядерного оружия участие НАТО может оказаться полезным.
Эти и другие вызовы, исходящие из стран региона, требуют непосредственной и своевременной вовлеченности стран НАТО для предотвращения нелегальной иммиграции в Европу, обеспечения стабильных поставок нефти и природного газа, а также для решения проблемы терроризма. Как мы видим, в данном регионе минимизированы риски, связанные с военной безопасностью в ее классическом понимании, и здесь Североатлантическому союзу придется проводить более гибкую политику с применением невоенных методов для решения всех вышеупомянутых вопросов. Ясно, что в этих условиях НАТО придется помогать государствам Северной Африки в проведении сбалансированной демографической политики и при необходимости оказывать экономическую помощь для решения проблем занятости, жилья, продовольствия и улучшения инфраструктуры.
И, наконец, последняя по перечислению, но не последняя по значению—это проблема международного терроризма в Средиземноморском регионе, о которой уже упоминалось ранее. Здесь же следует добавить, что благоприятную почву для международного терроризма представляет закрытость, отсутствие политических и экономических реформ и базовых прав и свобод человека, что имеет место в некоторых Средиземноморских странах. Для решения этой проблемы требуется координация усилий всего международного сообщества, в том числе и Североатлантического союза. Таковы основные причины заинтересованности НАТО в странах региона, изложенные в выступлении заместителя генерального секретаря.[59]
Кроме того, Средиземноморский диалог стимулируется фактором географической близости Северной Африки и стран-членов НАТО Северного Средиземноморья. Если НАТО будет дистанцироваться от этих проблем, она не сможет влиять на происходящие события в позитивном для себя ключе и спровоцирует региональный кризис, который может затронуть и развитые страны. Главным образом это касается тех членов НАТО, которые имеют выход к Средиземному морю (Италия, Испания, Франция). Но как показывают события 11 сентября 2001 года, в условиях глобализации международного террористического движения под угрозой могут оказаться и страны, напрямую не связанные со Средиземноморьем.
В этом состоят объективные причины углубления сотрудничества Североатлантического союза и стран региона. В связи со всеми вышеизложенными фактами у некоторых отечественных авторов возникают опасения, что руководство альянса намерено в скором времени «превратить Средиземное море во внутреннее море НАТО».[60]
Однако существует и причина другого порядка, вызвавшая появление Средиземноморского вектора в политике НАТО, которая связана с общественным мнением. После распада биполярной системы Западный мир, в том числе и его военная составляющая в лице НАТО, оказалась в некоторой степени дезориентированным. Исчезло то государство, которое руководители Альянса считали своим вероятным противником и без которого НАТО в прежнем виде не могла существовать. НАТО, ориентированная только на восточную проблематику, в условиях окончания «холодной» войны теряло всякий смысл в глазах западноевропейских и американских налогоплательщиков, которым приходилось содержать Альянс и оплачивать его военные расходы.
В этих условиях от руководства НАТО потребовалось кардинально новое решение, которое должно было убедить пессимистов и скептиков, что Альянс имеет право на существование. В противном случае Организацию Североатлантического договора грозила постичь судьба пакта АНЗЮС (Австралия, США, Новая Зеландия), впавшего в летаргический сон еще в эпоху «холодной» войны. Не исключалась также и формальная ликвидация НАТО, и такая точка зрения была достаточно распространенной на волне эйфории начала 90-х годов как в России, так и в странах Запада. Что касается чиновников НАТО, то они как представители классической бюрократической структуры были крайне незаинтересованы в подобном развитии событий. И надо сказать, что официальные лица НАТО достаточно быстро сориентировались и взяли курс на трансформацию организации, в которой значительную роль сыграл Средиземноморский диалог.
Теперь необходимо остановиться на основных моментах функционирования Средиземноморского диалога. Раз в год страны НАТО принимают рабочую программу, где находят отражение основные мероприятия по организации практического сотрудничества в области безопасности и в смежных областях, таких как научное и информационное взаимодействие[61].
В программе Диалога значится, что на первоначальном этапе страны Ближнего Востока, Северной Африки и НАТО устанавливают "добрые, прочные и дружественные отношения и будут всячески содействовать достижению полного взаимопонимания". Впоследствии сотрудничество расширилось и на сферу обеспечения совместной безопасности, что подразумевает проведение учений, маневров, использование территории стран Диалога для проведения военных операций НАТО, а также взаимные консультации [62].
Создание Постоянного Соединения ОВМС НАТО на Средиземном море 30 апреля 1992 года стало первым этапом сотрудничества Альянса и государств, не входящих в блок. Это соединение играет важную роль в политике Североатлантического союза, поскольку южный фланг блока непосредственно примыкает к кризисному району Ближнего Востока и Балкан, однако не исключается использование Средиземноморского флота НАТО и в других регионах зоны ответственности Альянса. Одна из целей вышеупомянутой группировки—«развитие военно-морского сотрудничества с ВМС государств, подписавших программы «Партнерство ради мира» и «Средиземноморский диалог», при этом командование НАТО не исключает возможности включения в состав соединения кораблей государств, не являющихся членами блока.[63]
Постоянное соединение альянса может наносить визиты в порты стран Средиземноморского диалога. Так, летом 1999 года восемь кораблей средиземноморской группировки ВМС стран НАТО нанесли дружественный визит в Египет, Марокко, Тунис, Мавританию и Израиль, а всего в 1998 году было проведено 34 мероприятия в военной области.[64] Среди наиболее значительных акций можно назвать участие Египта, Иордании и Марокко в миротворческой операции в Боснии, а также Иордании и Марокко в урегулировании кризиса в Косово.[65]
В качестве мер, способствующих снятию взаимных подозрений и укреплению доверия между странами Средиземноморья, НАТО предлагает прозрачность военного планирования и гражданский контроль над вооруженными силами.[66] Эти идеи фигурируют не только в Средиземноморском диалоге, но и в программе «Партнерство ради мира» и являются неотъемлемой частью политики Североатлантического союза в целом.
Принимая во внимание усиление политической составляющей НАТО по сравнению с военной компонентой, особое внимание нужно обратить на характер тех дискуссий и консультаций, которые имеют место в рамках программы Средиземноморский диалог. Кроме всего прочего, цель этих обсуждений состоит в гармонизации взглядов по таким вопросам, как процесс трансформации НАТО, развитие миротворчества и урегулирование кризисов.[67]
Учитывая всеобъемлющий подход НАТО к проблемам безопасности, следует отдельно остановиться на других сферах, где осуществляется средиземноморское взаимодействие. Невоенные аспекты Средиземноморского диалога включают организацию обучения в школе НАТО в Германии и колледже в Италии для представителей стран-членов программы по вопросам миротворчества, экологии, контроля над вооружениями, безопасности в Европе и планирования предотвращения чрезвычайных ситуаций. Эти курсы призваны способствовать более активной вовлеченности стран Магриба в практическую деятельность Североатлантического союза как на Средиземном море, так и в других уголках мира для того, чтобы подготовить более тесное сотрудничество в военной сфере. Кроме обучения, были организованы конференции и семинары по сходной проблематике; например, в Афинах прошел первый в своем роде семинар «Предотвращение стихийных бедствий в Средиземноморском бассейне».[68] Страны НАТО также предоставляют стипендии и гранты для исследователей из государств Средиземноморья. Так, в 2000 году 108 исследователей из Средиземноморских стран приняли участие в научных исследованиях НАТО.[69]
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12
