Новое поколение либералов провозгласило окончательный разрыв с традициями "манчестерского либерализма", но одновременно поставило под сомнение и целесообразность перехода к широкомасштабной социальной политике государства, принципиально отрицая социализм (социализацию) в его любых формах и проявлениях. Приоритетными ценностями они провозглашали позитивную свободу индивида, основанную на сосуществовании, конкуренции и сотрудничестве различных социальных групп. Государство должно было взять на себя функции экономического и правового регулирования естественного механизма общественного развития, но не подменять его. Идеологическая роль кейнсианской теории оказалась в связи с этим огромной. Важно, что с 30 гг. ХХ в. экономические теории становятся не только отражением преобладающих тенденций в экономике, но и сами начинают играть все более возрастающую роль в определении путей общественного развития. Тем самым, начинается сращивание экономической теории с политической идеологией.
После второй мировой войны развитие становление обновленной версии социального либерализма - неолиберальной - оказалось уже неразрывно связано с эволюцией ведущих экономических теорий. Само понятие "неолиберализм" характеризует прежде всего ряд экономических направлений и школ. Отличительной чертой всех неолиберальных концепций стала попытка найти разумный компромисс между идеями свободы и равенства, общественными и индивидуальными интересами, государством и гражданским обществом. Наиболее примечательной в этом ряду является теория институционализма.
Основы институционализма заложили еще в 20-30 гг. американские экономисты Т. Веблен, Д. Коммонс, У. Митчелл. После второй мировой войны институционализм превратился уже в одно из ведущих течений экономической мысли, способное перевести научные экономические формулы в качество социальной идеологии. В работах Дж. Гэлбрейта, Дж. Бьюкенена, У. Ростоу, Г. Мюрдаля, основанных на междисциплинарной методологии, тесно переплетающихся с разработками в области социологии, психологии, политологии, был представлен целостный анализ развития капиталистического общества и даны прогнозы о его дальнейшей качественной эволюции. Сам термин "институционализм" был связан с отказом от исследования экономических явлений и процессов в отрыве от "институций" - существующих в обществе традиций, стереотипов, норм поведения, а также институциональной инфраструктуры (организаций, учреждений, правовых норм). Модель регулируемой рыночной экономики представлялась в концепции институционалистов как особая стадия развития всего общества, связанная с новым пониманием природы человеческой личности, активизацией "социального контроля", ростом значимости централизующих институтов и, в первую очередь, государства. Институционалисты объявили о гибели "старого" капитализма с присущими ему социальным неравенством, забвением общечеловеческих интересов.
Несмотря на определенный романтизм многих идей институционалистов, их исследования послужили основой для консолидации научных исследований в самых различных областях науки и вплотную подвели к пониманию природы происходящих в индустриальном обществе глубинных изменений. Представители институционализма Г. Мюрдаль, Дж. Бьюкенен, Р. Титмус, Дж. Гэлбрейт, Э. Хансен стояли у истоков концепции "государства благосостояния", которая представляла собой комплексный анализ экономических аспектов политики социального либерализма. Благосостояние в этой концепции рассматривалось не только в качестве индивидуального достижения, но и как результат деятельности всей общественной системы. Неотъемлемой частью общественного благосостояния являются, по мнению институционалистов, услуги, субсидируемые обществом вне зависимости от деятельности стихийных рыночных факторов. Государство благосостояния рассматривалось как система политики по обеспечению социальных прав всех членов общества путем справедливого распределения общественного дохода. Основной целью государства является рост благосостояния предельно большего числа индивидов. Залогом ее достижения становится прямое перераспределение общественного продукта в рамках активной социальной политики (бесплатное здравоохранение и образование, государственное страхование и пенсионное обеспечение и т.п.).
Концепция "государства благосостояния" стала идеологическим обоснованием т.н. смешанной экономики, основанной на многообразии форм собственности, со значительной ролью государственного планирования, активной государственной социальной политикой, направленной на достижение высокого уровня жизни. Как по содержанию политики, так и своим идеологическим основам государство в такой ситуации становится социальным, ориентированным на идеалы социальной справедливости, защищенности, равных стартовых возможностей для самореализации каждой личности. Глубинная эволюция либеральной идеологии, пришедшей к идее "государства благосостояния", стала основой для появления теории конвергенции. Ее представители - Дж. Гэлбрейт, Я. Тинберген, У. Ростоу, А. Сахаров, указывали на постепенное сглаживание экономических, социальных, идеологических различий между капитализмом и социализмом, на перспективу формирование универсальной модели общественного развития, основанной на преодолении классовых антагонизмом, противопоставления личностного и общественного начала.
К идее социального государства на протяжении ХХ в. эволюционировала и социал-демократическая идеология. Истоки ее формировались еще во второй половине XIX в. в русле марксистской теории. Ключевыми компонентами классического марксизма стали анализ экономической системы капитализма, как негуманной по отношению к человеку, основанной на частной собственности системы эксплуатации, философская теория исторического материализма с ее итоговым выводом об обреченности господства буржуазии и исторической роли ее могильщика - пролетариата. Марксизм являлся революционной теорией, ориентированной на слом изжившей себя капиталистической общественной системы и глубинное преобразование всех сторон общественной жизни на стадии социализма - перехода к коммунистической формации. Однако, несмотря на пафос антагонистического классового противостояния, марксизм генетически был связан именно с той общественной системой, которую принципиально отрицал.
При всей противоположности классического либерализма и классического марксизма между двумя этими доктринами имелось немало общего в функциональном отношении. В обоих случаях отстаивалась определенная модель глобального переустройства мира, идея всеобщей социальной, духовой, мировоззренческой революции в сочетании с экономическим детерминизмом предстоящих изменений. Обе теории, единые в ощущении исторического оптимизма, отличались крайней безапелляционностью, бескомпромиссностью, жесткостью в решении вопроса о социальных издержках реализуемого проекта. Такой максимализм обосновывался ссылками на объективность, научность предлагаемых теорий, их универсальным характером, соответствием естественному порядку вещей, природе человеческой личности. Отстаивая идею демократии как справедливого общественного устройства, обе теории фактически приносили ее в жертву другой базовой ценностной категории - идее свободы. Свобода трактовалась как безусловное общее благо, а освобождение - как основной ориентир общественного прогресса. Демократия рассматривалась как политический и правовой строй, призванный гарантировать защищенность и дееспособность основного субъекта свободы - личности для либерализма и народа в целом (точнее, трудового народа) для марксизма.
Все схожие черты классических вариантов либеральной и марксистской идеологии являлись результатом общности их происхождения - обе концепции отражали специфику процесса становления индустриального общества, ментальные особенности его двух основных классов. И по мере истощения позитивного потенциала этой общественной системы, по мере нарастания деструктивных, антагонистических тенденций обе оказывались перед общей дилеммой - сохранение, консервация классической доктрины или попытка ее модификации применительно к новым социальным условиям. Творческая ревизия либерализма по пути его "социализации" началась на рубеже XIX-XX вв. Схожую динамику имело и развитие марксистской традиции.
Инициатором ревизии марксистской идеологии и родоначальником социал-реформизма являлся Э. Бернштейн. Признавая гениальность многих идей Маркса и Энгельса, он считал необходимым вычленить и подвергнуть критике те положения классической доктрины, которые не соответствуют современным условиям развития западного общества, в том числе вводу всеобщего избирательного права, смягчению трудовых конфликтов, росту уровня жизни рабочих. По мысли Бернштейна, переход к социализму более не требует радикальной ломки всего общественного механизма, а может совершиться за счет эволюционного развития существующего социального порядка. Таким образом, отвергалась революционная тактика классического марксизма, но не его стратегия. Конечные цели пролетарского движения по прежнему связывались с обобществлением средств производства, преодолением эксплуататорской сущности капитализма и переходом к социалистическому типу общественного развития.
Вслед за классиками марксизма Бернштейн утверждал, что общество не может быть объектом социальных экспериментов, а социализм не следует представлять в качестве результата неких целенаправленных реформ. Но если Маркс и Энгельс при этом ратовали за революционный переход к социализму и установление диктатуры пролетариата, то Бернштейн видел путь к социализму в трансформации самого капитализма. Он предполагал, что внедрение в капиталистическую экономику принципов социальной справедливости (через изменение длительности рабочего дня, величины заработной платы, рост социальных гарантий и т.п.) и солидарности (развитие рабочих ассоциаций, кооперативного движения, профсоюзного движения) изменит классовый характер этой экономической модели. Залогом прочности и эффективности реформ должна была стать последовательная демократизация общественно-политической жизни. Бернштейн доказывал, что диктатура пролетариата является мифом, так как неизбежно породит диктатуру "клубных ораторов", поддерживаемую исключительно насилием. Демократия, по его мнению, является единственно приемлемой для большинства населения формой правления, при условии действительно равного доступа в рычагам власти, исключения любых форм элитарности и привилегированности, окончательного перехода к главенству права взамен прямого политического насилия.
После первой мировой войны рабочее движение в большинстве стран Европы окончательно перешло на позиции социал-реформизма. В 1919 г. партии подобной ориентации воссоздали II Интернационал, на основе которого в 1923 г. был создан Рабочий Социалистический интернационал. Идеологической платформой нового международного объединения стала концепция демократического социализма, которая исходила из признания классовых интересов пролетариата, социалистического характера рабочего движения, но решительно отвергала любые варианты революционной стратегии, идею диктатуры пролетариата, обобществления производства. Основными целями социал-демократического движения объявлялась борьба за демократизацию политической системы, улучшение условий труда, решение национального вопроса, противоборство с любым политическим экстремизмом, укрепление международной безопасности. Концепция демократического социализма отличалась большой тактической гибкостью, принципиальным отказом от выдвижения какой-либо универсальной программы деятельности социалистических партий. Вместе с тем сторонники демократического социализма резко негативно относились к деятельности большевистской партии в России и всего коммунистического движения в целом.
После второй мировой войны идеологическая программа социал-демократии была подвергнута определенной корректировке. Лидеры воссозданного в 1951 г. Социалистического интернационала были чрезвычайно зависимы от политической философии эпохи "холодной войны". К тому же на ведущих позициях в национальных социал-демократических партиях находились политические деятели правого толка - К. Бевин, К. Шумахер, К. Реннер, Дж. Сарагат. Под их влиянием идеологическая платформа Социнтерна была сформирована на основе наиболее умеренной версии концепции демократического социализма. Отвергались не только идеи диктатуры пролетариата и революционного пути ликвидации капитализма, но и представление о классовой борьбе как основе общественного развития. По сути, такой вариант социал-демократической идеологии уже мало отличался от неолиберальных теорий институционализма. Эпицентр политической активности социалистов сместился в область антимонополистической борьбы, защиты конституционно-правовых гарантий граждан, расширение государственного регулирования в экономической сфере. Сам Социнтерн, как и его предшественник РСИ, был весьма децентрализован в организационном отношении. Он создавался как "ассоциация партий" и был призван служить основой для развертывания свободных идеологических дискуссий, но не прямой политической консолидации. Выработке какой-либо централизованной линии действий на мировой арене не придавалось большого значения.
Существенно изменился Социнтерн в 70-80 гг., когда в его руководстве закрепилось новое поколение политиков - В. Брандт, У. Пальме, Б. Крайский, Ф. Миттеран, Ф. Гонсалес. Общая идеологическая платформа Социнтерна не стала более радикальной, но новые лидеры мировой социал-демократии сделали выбор в пользу обеспечения наибольшей гибкости идейно-политических и организационных форм деятельности Социнтерна. Существенно укрепились связи Социнтерна с радикальными демократическими и национально-освободительными движения в странах "третьего мира". Расширились и его контакты с ООН, ЮНЕСКО и другими международными организациями. Это стало следствием возросшего внимания Социнтерна к глобальным проблемам - разоружению, экологии, взаимоотношениям Севера и Юга, региональным конфликтам. Эта линия закрепилась и в 90 гг. с приходом на пост первого секретаря Социнтерна П. Моруа.
Наряду с социал-демократией, в послевоенный период в странах Западной Европы и США бурно развивалось альтернативное течение марксистской общественной мысли, получившее название " новые левые ". К нему относились такие известны мыслители и идеологи, как Т. Адорно, Г. Маркузе, М. Хоркхаймер. Они подвергли жесткой критике тотальность, "одномерность" индустриального общества. Европейская цивилизация, по их мнению, основывалась на абсолютизации рационализма, на принципе господства над природой, что неизбежно направляло ее как против природы, так и против человека. Европейский человек копирует природный принцип господства и с помощью техники направляет его против самой природы. Знание превращается в насилие. Оно не только дает человеку инструменты власти над природой, но и гипертрофирует саму его волю к власти. Индустриальное общество, создавая высокий жизненный уровень, подавляет любые оппозиционные силы, приносит их в жертву общей цели. В этом обществе происходит не только технико-технологическая, но и духовная нивелировка. Возникает новая социальная реальность - общество потребителей. Оно конформично в своей основе, состоит из манипуляторов и манипулируемых. Господство потребительских стандартов, искусственных критериев благополучия делает людей одномерными в действиях, поступках, мышлении.
"Новые левые" призывали к разрушению "одномерного общества". Но они выдели выход не в организованном политическом сопротивлении, а духовной революции. Возрождение естественной человеческой сущности в мире товарного фетишизма и добровольного самоотчуждения практически невозможно. Есть лишь способы уйти из одномерной реальности. Наиболее радикальные сторонники "новых левых" видели их в рок-музыке, наркотиках, сексе, которые призваны помочь понять хаос бытия и иллюзорность "общества благосостояния". Встать на этот путь освобождения под силу немногим - молодежи, "людям гетто" (маргиналам).
В спонтанных, наивно-романтических воззрениях "новых левых" отразились вполне реальные проблемы и социальные конфликты, обострившиеся в западном обществе в 60 гг. Бунтарство левых радикалов способствовало возрождению оппозиционной социально-политической идеологии, переживавшей спад в предшествующее десятилетие. "Новые левые" обратили внимание и на ряд глобальных проблем - дискриминационный характер взаимоотношений со странами "третьего мира", необходимость направленной экологической политики, важность "нерепрессивной культуры". Они выступили за дальнейшее развитие принципов партиципационной демократии, основанной на осмысленном волеизъявлении каждого индивида и свободном выборе им форм самовыражения. Демократия истолковывалась "новыми левыми" уже не столько в контексте политических отношений, сколько в качестве способа гармонизации межличностных отношений.
Страницы: 1, 2
