За десять лет своего существования в России интернет прошел через три этапа своего развития: начальный (доинтернетовский), столичный (петербургско-московский) и современный - этап проникновения сети в регионы.
На начальном этапе в 1991-1994 гг., когда Россия фактически не имела постоянного выхода в Интернет, в стране развивались другие сети - в первую очередь сети FIDO, сети по предоставлению услуг электронной почты, конференций USENET, а также региональные сети передачи данных.
Столичный этап начался в самом конце 1993 г., когда сеть Relcom получила постоянный канал доступа в европейскую сеть EUnet. Именно с этого момента можно вести речь о появлении в России интернета в его современном виде. Этот этап характеризуется преимущественной концентрацией интернет-услуг в Москве и С.-Петербурге, а также началом развертывания академических, научных и образовательных сетей на территории страны.
Важной особенностью данного периода в развитии российского сегмента сети было то, что интернет-технологии в значительно большей степени оказались востребованными в политической и медиа-среде, нежели в сфере бизнеса. Таким образом, определяющим фактором развития российского Интернета, в отличие от Европы и Америки, стала активность крупных медиа- и политических структур, а не коммерческих организаций. В эти годы в России происходил процесс освоения интернета в качестве средства политической коммуникации.
Современный этап развития интернета в России начался в 1996 году и продолжается по сей день. Это этап характеризуется постепенным распространением сети по территории страны и уменьшением доли Москвы и С.-Петербурга в структуре пользователей. Интернет уже активно используется различными субъектами российской политической жизни в информационных войнах, во время парламентских и президентских выборов, а также в ходе осуществления международной информационной политики.
§ 2 Основные акторы политического Рунета
Структура сетевых систем в российском Интернете не соответствует структуре общества. Из наиболее ярких отличий можно отметить минимальное присутствие в ней государства, значительную маргинализацию сети, преобладание молодежи как большинства аудитории и анархизма как сетевой идеологии, восприятие Интернета как места без этики и правил регулирования, господство “подвижного общественного договора” как основы отношений [11].
Каждый из акторов Интернета имеет свою стратегию, свои цели, задачи, возможности. Существует различие между традиционным политическим актором и его аналогом в Интернете, где происходит размывание, смещение и “перехват” обычных функций актора. В большинстве случаев провести их четкое разграничение, используя привычные для политической науки методы, невозможно. Так, в Интернете политическое действие, с одной стороны, персонализировано, поскольку индивид получает массу возможностей, доступных в реальной жизни лишь институтам. С другой стороны, оно может быть обезличено (как в случае с использованием методов сетевого компромата) или скрываться за бесконечным количеством nicknames (“личин”).
Итак, в российском Интернете представлены следующие типы политических акторов [12]:
· Органы власти.
· Средства массовой информации.
· Политические партии
· Бизнес-структуры.
· Традиционные НКО
· Научные, образовательные организации
Рассмотрим подробнее первых трех акторов, поскольку их функционирование в сети непосредственно касается тематики настоящей работы.
а) Органы власти
Сегодня под воздействием новых информационных технологий органы государственной власти претерпевают значительные трансформации. Новые вызовы связаны с конкуренцией информационного и традиционного способов управления. Этот конфликт уже дискутируется на уровне независимых экспертов и государственных аналитических структур. Одним из его аспектов является применение технологии электронного правительства в России.
Теоретически данная модель сегодня воспринимается и приветствуется Президентом и Правительством. Однако более внимательный анализ даже хода ее реализации на практике, а также статей государственных программ по внедрению ИТ подталкивает к совершенно иному выводу.
В России электронное правительство означает в первую очередь повышение эффективности функционирования правительства обычного, а, следовательно, механизмов контроля над гражданами в сфере сбора налогов, борьбы с преступностью и т.д.[13] В целевой федеральной программе “Электронная Россия” на 2002 — 2010 гг. под “Россией” понимаются федеральные и региональные органы власти, министерства и ведомства, комиссии и комитеты. Западный подход предусматривает, наоборот, усиление контроля граждан над правительством, что связано, прежде всего, с введением публичных оценочных показателей деятельности последнего. Подобных программ в нашей стране нет. Впрочем, если признать интернет-общество неким продолжением общества гражданского, то ситуация становится вполне типичной для современной российской политической жизни. Вместо “режима наибольшего благоприятствования” власть создает дополнительные “рычаги управления” и послушные псевдоструктуры, с которыми и ведет диалог.
Кажется, что Правительство РФ плохо представляет себе ситуацию с web-технологиями и не собирается делать в ближайшем будущем никаких шагов по реализации программ в этой сфере. Очевидно, что объединенные усилия ведомств, сопротивляющихся внедрению новых информационных технологий, многократно превышают возможности сил, заинтересованных в этом, о чем говорит, в частности, тот факт, что Правительство России на деле отказалось от обязательств, взятых на себя Президентом В.Путиным после подписания Хартии Глобального информационного общества на встрече “восьмерки” на Окинаве. Отказ от создания единого государственного портала, где обновляемая и проверяемая информация доступна всем гражданам, ставит крест на перспективах существования в России не только электронного, но и просто эффективного правительства[14]. Власть оказалась неспособной выполнить собственные же правила, разработанные для системы RGIN (Russian Government Internet Network). Вместо этого правительство собирается отработать схему электронного документооборота внутри Белого дома с подключением других московских ведомств и только потом рассмотреть вопрос о включении в нее регионов. Кроме того, вследствие дублирования функций предоставляемая государственными структурами информация часто оказывается противоречивой, что, в свою очередь, делает бессмысленной систему “интернетизации” российского правительства, которая представляет собой примитивное веб-кольцо сайтов с общей тематикой, наполненных несогласованными данными, в т.ч. статистическими. Отсутствие политического решения на высшем уровне, с одной стороны, и четко понимаемая необходимость повышения эффективности работы, с другой, приводят к тому, что различные ведомства создают собственные несовместимые между собой открытые и закрытые информационные системы.
Пока власть не может ни распространять информацию о своей деятельности, ни координировать работу ведомств. Правовое регулирование Интернета также осуществляется весьма своеобразно (примеры — закон об электронной цифровой подписи, предельно затрудняющий ее использование, и не менее абсурдный закон о лицензировании отдельных видов деятельности, в котором ИТ вместо трех регулируются 12 видами лицензий).
Попытки законодательного регулирования такой функции спецслужб, как сбор доказательств преступной деятельности с помощью информационных технологий, оказались безрезультатными. Власть, решившая переложить финансовое обеспечение контроля на бизнес, натолкнулась на жесткое сопротивление. Закончилось противостояние громким судебным разбирательством, приведшим к снижению престижа власти. Затем последовал запрет на применение в РФ продвинутых криптографических средств.
Более удачно, на первый взгляд, власть решает задачу формирования в Сети собственного имиджа. Здесь можно отметить встречу В.Путина с представителями интернет-общественности, создание и деятельность сайта strana.ru, интернет-конференцию Президента РФ, конкурс на лучший сайт для него. Результативность этих акций, прежде всего, связана с выбором контрагента государства в Сети — им стал Фонд эффективной политики (ФЭП), который имеет солидный опыт работы в Интернете, являясь фактически одним из создателей российского сегмента Сети. Из центральных государственных органов, имеющих веб-представительства, можно отметить Правительство РФ, Совет безопасности, Центризбирком и др. Большинство из этих сайтов представляют собой скорее рекламные витрины органов власти с элементами пресс-служб и лишь немногие ориентированы на снабжение населения и специалистов правовой и справочной информацией. На общем бюрократическом фоне выделяется сайт Минэкономразвития: на нем оперативно вывешиваются законодательные и программные инициативы министерства, причем в виде проектов, предлагаемых к обсуждению.
Информационная наполненность сайтов органов власти в значительной степени определяется личностью руководителя и степенью его знакомства с сетевыми реалиями; иногда смена руководства приводит к сокращению затрат средств и человеко-часов на поддержание сайта[15]. Достаточно сравнить сайт Министерства по налогам и сборам при А. Починке и его преемниках.
Таким образом, органы власти сегодня не готовы использовать преимущества, которые дает им сеть, однако у них сохраняется преимущество в распространении своего влияния в Интернете, по крайней мере, до тех пор, пока там не возникли иные юрисдикции, способные составить им конкуренцию в виртуальном политическом пространстве. Выбор между проектами создания “демократии участия” или установления тотального контроля над гражданами властью тоже пока не сделан.
б) Средства массовой информации
СМИ одними из первых осознали преимущества и возможности Интернета, особенно связанные с его использованием в политическом процессе. В 1996 г. Российский Интернет выходит из рамок узкопрофессиональной компьютерной среды и уже к 1998 г. становится значимым фактором российской политики. СМИ очень быстро перешли от подписных листов рассылки (скорее ориентированных на использование электронной почты, нежели Интернета как такового) к многофункциональным информационным ресурсам. Вместе с тем списки рассылки существуют до сих пор и отмирать не собираются. Авторитет и аудитория некоторых из них, например, рассылки “Русского журнала”, могут конкурировать с печатными СМИ. Списки дополнились онлайновыми лентами новостей, которые составили конкуренцию оффлайновым новостным агентствам, а затем в Интернете появились версии основных печатных изданий.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6
