Другой аспект деятельности Харакат - международный исламский терроризм. Боевики ХУА принимают участие в вооружённых действиях на территории Бирмы (Араканс), Боснии (где впервые появились в 1992), Таджикистана (в 1992 - 1994 принимали участие в военных дейситвиях на территории таджикистана, позже вели подготовку боевиков исламской оппозиции, базирующейся в южных районах страны и Афганистане), на Филлипинах, в странах Ближнего Востока. Халед Аван так комментирует международную террористическую деятельность Харакат: "Мы полагаем, что границы никогда не могли разделить мусульман. Мы - одна нация, и мы будем едины". ХУА получает финансовую поддержку от Саудовской Аравии и других традиционалистских арабских режимов.
Харакат эль-Моджахедин (ХЭМ) [41]
Полное наименование "Харакат уль-муджахидин" (ХУМ), также известный как "Харакат уль-ансар", ХУА, "Аль-хадид", "Аль-хадит", "Аль-фаран"
Описание Бывший "Харакат уль-ансар", включенный в перечень иностранных террористических организаций в октябре 1997 г., ХУМ представляет собой базирующуюся в Пакистане исламскую мятежную группу, которая действует, главным образом, в Кашмире. Ее лидер Фазлур Рехман Халиль связан с бин Ладеном и в феврале 1998 г. подписал его "фатву", призывающую к атакам на американские и западные интересы. Имеет лагеря по подготовке террористов в восточном Афганистане и понесла потери при ракетных ударах США по связанным с бин Ладеном учебным лагерям в Ховсте в августе 1998 г. Впоследствии Фазлур Рехман Халиль заявил, что ХУМ отомстит Соединенным Штатам.
Деятельность. Имела лагеря по подготовке террористов в восточном Афганистане. «Харакат уль-моджахедин» понесла потери после ударов по учебной базе в Хосте в августе 1998 года, за что лидеры организации обещали отомстить США.
«Харакат уль-моджахедин» проводит спецоперации против индийских войск и мирных граждан в Кашмире.
В июле 1995 г. боевики похитили пятерых западных туристов. Один из пленников был убит в августе 1995 г., а четверо казнены через три месяца. Боевики организации принимали участие в вооруженных действиях на территории Бирмы (Араканс), Боснии (где впервые появились в 1992 г.), Таджикистана (где в 1992—1994 гг. принимали участие в военных действиях, позже вели подготовку боевиков исламской оппозиции, базирующейся в южных районах страны и в Афганистане), на Филиппинах, в странах Ближнего Востока. Лидеры организации так обосновывают эту практику: «Мы полагаем, что границы никогда не могли разделить мусульман. Мы — одна нация, и мы будем едины».
При проведении террористических актов использует тяжелые и легкие пулеметы, штурмовые винтовки, автоматы, минометы, взрывчатку и ракеты. Несколько тысяч боевиков находятся в Азад-Кашмире (Пакистан), на юге Кашмира и Доды (Индия). Этнический состав организации достаточно пестрый: среди них есть арабы (ветераны войны в Афганистане), пакистанцы, афганцы и кашмирцы. Главная база располагается в Музаффарабаде (Пакистан). Принимает пожертвования из Саудовской Аравии; Пакистана и некоторых других исламских стран.
Численность Насчитывает несколько тысяч вооруженных сторонников в Азад-Кашмире (Пакистан), а также на юге Кашмира и Доды (Индия). Среди сторонников преобладают пакистанцы и кашмирцы, однако среди них есть и афганцы, а также арабы-ветераны войны в Афганистане. Использует легкие и тяжелые пулеметы и автоматы, штурмовые винтовки, минометы, взрывчатые вещества и ракеты.
Расположение. Главная база находится в Музаффарабаде (Пакистан), однако члены организации ведут зона действия повстанческую и террористическую деятельность в основном в Кашмире. Подготовку своих боевиков Харакат эль-моджахедин (ХЭМ) ведет в Афганистане и Пакистане.
Внешняя. Принимает пожертвования из Саудовской Аравии и других стран Персидского залива и помощь исламских государств, а также от пакистанцев и кашмирцев. Источник и объем военной помощи ХЭМ неизвестны.
Менее чем полувековая история исламской идеологии было определяющим в становлении и развитии государства.
Последние же двадцать лет еще более утвердили тесную взаимосвязь государственной власти и религиозных партий и организаций, прежде всего сторонников исламского фундаментализма
Они вынуждают правительство идти на уступки, создавая основу для превращения законов Шариата в правовую основу, при этом подстраивая Коран под свою идеологию.
Важным становится тот факт, что эти организации распространяют свои идеи на все сферы жизни общества, и таким образом, тормозят развитие государства. Помимо этого, для осуществления собственных задач, эти радикально настроенные партии и организации оказывают сильнейшее воздействие на воспитание и образование нового поколения, при чем настаивают на совмещении религиозного и воинствующего начала.
К тому же современная власть в лице Н. Шарифа П. Мушаррафа в своей политике косвенно поддерживает эти организации. Происходит новое слияние армии с силами и идеалами исламского радикализма. Это в свою очередь способствует формированию и развитию террористических организаций на территории Пакистана, а также распространение, влияние и установление контактов с международными террористическими организациями.
Фактическое превращение ислама в государственную религию было обусловлено во-первых, тем, что ислам и так был в Пакистане господствующей формой общественного сознания, а во-вторых, тем, что это диктовалось потребностями военного режима Зия уль-Хака, так как обеспечивало в глазах большей части населения легетивность военной власти.
Было бы слишком просто и неправильно считать, что неудачи демократии связаны в Пакистане исключительно с происками религиозных экстремистов из правых религиозных партий. Следует, по-видимому, учитывать и особенности политической культуры, определяющей общественное сознание в этой стране, то
есть те факторы, которые препятствуют превращению мусульманской общины в электорат, субъект демократии.
Исторические исследования показывают, что политическая культура в Пакистане, складывавшаяся на протяжении десятилетий, а если оперировать историческими категориями, то на протяжении столетий, испытала на себе сильное, а возможно, и решающее влияние со стороны феодалов и улемов. Если отбросить все второстепенное, она основывалась на суевериях и фатализме, т. е. чертах, которые присущи духовному пастырю мусульман - мулле. Именно эта культура повинна, в частности, в том, что по сей день сельский житель (большинство населения) исходит в своих суждениях и предпочтениях из доктрины такдира, предписывающей уважение к традициям и покорность судьбе. Это значит, что он готов принять как божье предназначение все, включая нищету и даже рабский труд на своего феодала. Такое восприятие жизни вкупе с непоколебимыми сектантскими и этническими привязанностями формирует его сознание, предопределяет политические симпатии и антипатии.
Тот факт, что в ходе четырех последних избирательных кампаний (1988-1997 гг.) борьба шла не между экономико-политическими программами, а между личностями (кланами), во многом объясняется этим. Другими словами, законы традиционного общества и религия выступают в качестве фактора консерватизма и социально-политического статус-кво, даже когда на пути позитивных преобразований не стоит препятствий в виде диктатуры.
Что касается северо-запада Индии, то англичане оставили здесь после себя слаборазвитую экономическую и социальную структуру. Следует, однако, отметить, что вместе с этим они оставили в наследство Пакистану слаженный бюрократический аппарат и приличную армию. Соответственно, делами в народившемся государстве заправляли крупная земельная аристократия и верхушка госаппарата, а также военные как часть госаппарата со специфическими функциями. Предпринимательская прослойка, или буржуазия, была очень слабой и не могла претендовать на право голоса в государственных делах, а ведь именно она была носительницей демократической идеологии, силой, которая была непосредственно заинтересована в установлении в Пакистане демократической системы правления.
Это не значит, что в Пакистане после Джинны не осталось сил, которые считают утверждение в стране демократии делом своей жизни. Такие силы есть, и, несмотря на то, что они сравнительно малочисленны, их голос хорошо слышен. Это, конечно, пакистанская интеллигенция, представители так называемых свободных профессий (юристы, врачи, журналисты, художники и др.), а также крепнущая (хотя и медленно) буржуазия. Более того, магистральная линия политической борьбы в стране проходит именно между демократами и сторонниками построения в стране «истинно исламского государства», среди которых наиболее организованной и многочисленной партией является Джамаате ислами (ДИ).
Эта партия, а также родственная ей по идеологии и приближающаяся по политическому влиянию Джамиатул улемае ислам (ДУЙ) были инициаторами законодательного закрепления исламских принципов. В действующей конституции преамбула – это почти дословно Резолюция о целях, подготовленная религиозными партиями в 1949 г. Демократы сделали им эту уступку, ошибочно полагая, что это тактический шаг назад, который можно будет нейтрализовать в будущем. Между тем с Резолюции о целях началось наступление исламистов на позиции демократов, наступление, нередко приносившее им победу.
Давая характеристику нынешней политической ситуации в Пакистане, следует подчеркнуть, что в расстановке сил в последнее десятилетие произошли определенные, довольно значительные изменения. При том, что разделительная линия в принципе, как и раньше, проходит между демократами и исламистами, позиции первых заметно ослабли, в то время как сторонники исламского пути развития в целом не только сохранили силы, но и заметно приумножили число своих последователей.
Новым моментом является очередной выход на авансцену национальной политики вооруженных сил. Военный режим генерала Первеза Мушаррафа не отменял конституцию, не вводил военного положения, однако именно ему принадлежит вся полнота власти.
Взаимоотношения между исламистами и армией в Пакистане всегда были неровными. Айнзб-хан на дух не принимал религиозные партии и вообще исламистов, хорошо понимая мотивацию их политики и плохо скрытое стремление к власти. Несмотря на собственную религиозность, он считал, что вера и религия должны быть отделены от политики. Примерно таких же взглядов придерживался и Яхья-хан. Исламисты при них были в оппозиции, а при Айюб-хане ДИ как инициатор преследований против секты ахмадийя в 1954г. подверглась довольно суровым репрессиям.
Сотни активистов ДИ были осуждены, а амиру партии маулане Маудуди был вынесен смертный приговор, позже, правда, отмененный Верховным судом.
Совсем другая ситуация сложилась при военном диктаторе Зия уль-Хаке. Он исповедовал ислам ДИ, и потому сразу же после переворота, в результате которого он пришел к власти, эта партия была привлечена в качестве главного консультанта в деле законодательной и прочей исламизации. Позже она стала младшим партнером военного режима. В течение одиннадцати лет ДИ выполняла функцию главного арбитра в вопросах, связанных с религиозными нововведениями. Эта сравнительно важная роль, однако, нисколько не уменьшила аппетитов ДИ. Она никогда не переставала думать о верховной власти, но прагматизм диктовал ей умеренность и послушание: сила армии была неизмеримо
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30
