Механизмы групповой динамики в менеджменте
Отвечая на вопрос, как происходит развитие малой группы, мы неизбежно затрагиваем другой, смежный с ним вопрос, посредством чего оно происходит. Основываясь на известных нам групповых материалах, можно выделить, по меньшей мере, три таких механизма:
разрешение внутригрупповых противоречий,
«идиосинкразический кредит»,
психологический обмен.
Поскольку первый из названных механизмов наиболее релевантен идее развития, именно с него мы и начнем следующее изложение.
Исследователи группового развития указывает на наличие нескольких типов внутригрупповых противоречий. Так, изучая динамику коллективообразования во временных юношеских группах (работа осуществлялась в рамках параметрического подхода Л.И. Уманского), А.Г. Кирпичник обратил внимание на противоречия, во-первых, между возрастающими потенциальными возможностями группы и ее актуальной деятельностью и, во-вторых, между растущим стремлением членов группы к самореализации и самоутверждению и одновременно усиливающимися тенденциями включения личности в групповую структуру, интеграции ее с группой. Обнаружилось, что «переход с одного уровня на другой происходит скачкообразно в результате обострения противоречий и их последующего разрешения».
Еще один тип внутри групповых противоречий описывает Ф. Шамбо, основывающий свой анализ развития малой группы на материалах большого числа исследований психоаналитического толка, начиная с известной работы З. Фрейда по групповому влиянию. Если очистить этот анализ от специфической для соответствующего направления терминологии, переведя его на «нормальный» социально-психологический язык, то суть рассуждений Ф. Шамбо сводится к следующему. Развитие группы есть результат столкновения противоречивых тенденций, периодически возникающих в ней вследствие рассогласования поведения лидера с ожиданиями, связываемыми с его действиями последователями. Подобное рассогласование приводит группу к дестабилизации и конфликту. Разрешение конфликта заканчивается наступлением «фазы гармонии», характеризующейся стабилизацией отношений и оптимистической направленностью межличностного восприятия, после чего вновь появляются «возмущения» в системе, связанные с очередными противоречиями между лидером и последователями. Лишь по мере прохождения группой целой серии конфликтных фаз и выработки у ее членов общих «культурных» критериев оценки действительности структура группы окончательно стабилизуется.
Вряд ли, конечно, прав Ф. Шамбо, сводя все причины развития группы исключительно к конфликту между лидером и последователями, но трактовка подобного противоречия в качестве одной из таких причин представляется нам вполне правомерной.
В еще большей степени с анализом поведения лидера связано выделение нами другого механизма развития группы, получившего в работах Е. Холландера название феномена «идиосинкразического кредита». Правда, сам Е. Холландер указанный феномен с развитием группы не связывал, рассматривая его в ракурсе иной проблемы – проблемы соотношения уровня нормативного поведения (в более узком смысле – конформности) и величины статуса субъекта в группе. Хотя традиционно считалось, что между этими переменными имеет место чуть ли не линейная зависимость, предложенная
Е. Холландером модель намечает альтернативный подход к проблеме. Предполагается, что, вопреки традиционным представлениям, высокостатусный субъект (лидер) не обязательно жестко реализует нормы группы, но привносит в ее жизнь некоторые новшества, хотя бы и ценою отхода от ряда прежних норм, способствуя тем самым более эффективному достижению групповой цели и переводя группу на иной, более высокий уровень функционирования. Причем согласно модели члену группы может быть позволено отклонение от групповых норм пропорционально его прошлому вкладу в достижение групповых целей, вследствие чего и возникает феномен «идиосинкразического кредита», представляющий собой своеобразное разрешение группы на девиантное поведение (поведение, отклоняющееся от групповых норм, характеризуется Е. Холландером как идиосинкразическое). Поскольку, исходя из эмпирических данных, считается, что субъект с высоким статусом, т.е., как правило, лидер, гораздо сильнее других членов ориентирован на группу (фактор мотивации), обладает наибольшей компетентностью в групповой задаче и вносит значительный вклад в ее решение, ему в большей мере, чем низкостатусному субъекту, позволено отклонятся от групповых норм, если это способствует лучшему достижению целей группы. Таким образом, феномен «идиосинкразического кредита», как описывается Е. Холландером, выступает в качестве одного из условий внедрения в жизнь группы элементов инновационности, создавая тем самым предпосылки перехода группы на новую, более высокую ступень жизнедеятельности. И именно это обстоятельство позволяет, на наш взгляд, отнести «идиосинкразический кредит» к числу возможных механизмов группового развития.
Остановимся теперь на последнем из выделенных нами механизмов групповой динамики – психологическом обмене. Чтобы лучше объяснить суть психологического обмена, обратимся к одному из его разновидностей так называемому ценностному обмену. Достаточно ярким примером ценностного обмена служат отношения партнеров по группе в феномене лидерства, когда эффективная актуализация членами группы значимых, или ценностных, характеристик (один из «предметов» обмена) приносит им авторитет и признание (другой «предмет» обмена) – ключевые компоненты статуса- в группе, также являющиеся важными человеческими ценностями. Иными словами, психологическое содержание ценностного обмена, исходя из соответствующего понимания ценности, состоит в обоюдном удовлетворении сторонами-участницами взаимодействия определенных социальных потребностей, состоит в обоюдном удовлетворении сторонами-участницами взаимодействия определенных социальных потребностей друг друга путем взаимного предоставления каждой из них другой стороне соответствующих ценностей. Рассмотрим теперь некоторые примеры функционирования ценностного (или психологического) обмена в качестве одного из механизмов групповой динамики.
Первый из этих примеров основывается на данных изучения И. Олтменом, Д. Тейлором и их сотрудниками феномена социального проникновения, характеризующего экстенсивность (широту) интенсивность (глубину) развития межличностных отношений в диадическом общении. Одна из типичных разновидностей социального проникновения – личностное взаимораскрытие партнеров по общению.
В серии исследований, в одних носивших характер кратковременного лабораторного экспериментирования, а в других – проводившихся в условиях многодневной изоляции испытуемых, было показано, что развертывание процесса социального проникновения есть следствие обоюдности, или реципрокности, действий членов диады, репрезинтирующихся наблюдателю в виде разнообразных вербальных и невербальных проявлений, взаимных пространственных расположений и т.д. Причем содержательно (с точки зрения субъективной значимости для общающихся) эти действия могут быть квалифицированны как своего рода ценностные вклады индивидов относительно друг друга.
Прослеживая динамику социального проникновения, И. Олтмен и Д. Тейлор выделяют ряд условных этапов, через которые проходят в своем развитии по мере интенсификации и расширения актов обмена межличностные отношения, а именно стадии: ориентации (отношения носят характер ограниченных, поверхностных контактов), пробного эмоционального обмена (контакты часты, но поверхностны), полного эмоционального обмена (контакты глубоки, но охватывают ограниченные области взаимодействия), установившегося обмена (контакты охватывают разнообразные «личностные» области общающихся и развертываются как на интимном, так и на поверхностном уровнях). По мере прохождения этих стадий отношения в диаде все более синхронизируются, взаимосвязываются, растет интенсивность обмена вербальными, невербальными и пространственными типами поведения. Показательно, однако, что в случае несовместимости членов диады в личностных и поведенческих аспектах (она обеспечивалась специальным подбором пар) в первую очередь имели нарушения именно в сфере ценностного обмена и взаимодействие прервалось на самом начальном этапе, в стадии ориентации.
Таким образом, уже на уровне диады, этой элементарной разновидности группы, процесс психологического обмена выступает в качестве существенного условия развития и построения системы межличностных отношений. В еще большей степени этот процесс обнаруживается в «нормальных» по объему малых группах, т.е. таких, с которыми мы сталкиваемся в повседневной жизни как с микроячейками соответствующих социальных организаций.
Феноменология решения групповой задачи. Основываясь на соответствующих литературных данных, решение групповой задачи, с точки зрения акцентирования содержательных его моментов, правомерно представить в виде совокупности разнообразных феноменов, которыми репрезентируется этот процесс. Отдельные из них приводятся нами ниже.
Свой анализ мы начнем с феномена социальной фацилитации – именно его изучением в конце прошлого столетия Н. Триплет положил начало эксперементальной социальной психологии, хотя справедливости ради заметим, что в научный оборот термин «социальная фацилитация» был введен значительно позднее Ф. Оллпортом. Феномен социальной фацилитации характеризует собой влияние, оказываемое на действия индивидуума присутствием других лиц. Причем последние могут выступать как в роли пассивных зрителей (публичный эффект влияния), так и в роли самих участников решения задачи, работающих, правда, строго индивидуально (коакционный эффект влияния). Однако, как правило, говоря о социальной фацилитации, современные авторы имеет в виду определенные последствия, вызываемые просто присутствием других людей, безотносительно к степени их активности. Обычно эти последствии связывают с эффективностью выполнения задачи и изменениями физиологического характера.
Психологи пришли к заключению, что присутствие других, во-первых, повышает уровень физиологического возбуждения индивидуума, правда, лишь в том случае, если он выполняет сложную задачу; во-вторых, повышает скорость выполнения простой задачи и понижает скорость выполнения сложной задачи; в-третьих, уменьшает точность сложного действия и слегка увеличивает точность простого действия.
При рассмотрении группового решения задачи исследователи нередко касаются вопроса о соотношении эффективности индивидуальных и групповых действий. В целом этот вопрос, имеющий довольно широкое освещение в психологической литературе, в силу своей «пограничной» специфики, выходит за рамки настоящего обсуждения. Однако мы хотели бы обратить внимание на следующий существенный в плане решения групповой задачи момент. Хотя, по данным содержательного обзора Г. Хилла, групповое действие, как правило, качественно и количественно превосходит действие среднего индивидуума, оно, о чем также свидетельствуют материалы обзора, нередко уступает в эффективности действию незаурядной личности, в особенности когда группа, укомплектованная малоспособными людьми, сталкивается со сложной проблемой. Применительно к выработке продуктивных групповых решений сказанное означает необходимость специального подбора членов группы, исходя из соответствующих их профессиональных характеристик. Как отмечают в этой связи Г. Келли и Д. Тибо, для успеха группы в ней должен обязательно находится субъект, превосходящий своих партнеров в изобретательности и компетентности и, что весьма существенно, обладающий способностью к лидерству.
Страницы: 1, 2
