В вышеописанном примере мы видим явное несоответствие Конституции РФ и правовой позиции Европейского Суда, в случае возникновения которого непременно будет действовать последняя. Таким образом, приходим к выводу, что если даже правовая позиция международного органа, разумеется основанная на ратифицированном Российской Федерацией международном договоре, имеет юридическую силу выше, чем федеральная Конституция, то вопрос о юридической силе международных договоров по сравнению с Конституцией можно считать решенным. Этот вопрос также осложняется тем, что Россией на законодательном уровне признана компетенция Европейского Суда по толкованию Конвенции. Так, в ст. 1 ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней»[67] указывается: «Российская Федерация в соответствии со статьей 46 Конвенции признает ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации».
Вышесказанное относится не только к обращениям в Европейский Суд по правам человека, но и к другим международным органам по защите прав. Так, в соответствии с Международным пактом о гражданских и политических правах[68] образован Комитет по правам человека. К данному Пакту был принят Факультативный протокол, в соответствии со ст. 1 которого «Государство - участник Пакта, которое становится участником настоящего Протокола, признает компетенцию Комитета принимать и рассматривать сообщения от подлежащих его юрисдикции лиц, которые утверждают, что они являются жертвами нарушения данным государством - участником какого-либо из прав, изложенных в Пакте». В ст. 2 протокола указывается, что «При условии соблюдения положений ст. 1 лица, которые утверждают, что какое-либо из их прав, перечисленных в Пакте, было нарушено, и которые исчерпали все имеющиеся внутренние средства правовой защиты, могут представить на рассмотрение Комитета письменное сообщение». Однако п. b ч.2 ст. 5 установлено, что «Комитет не рассматривает никаких сообщений от лиц, пока не удостоверится в том, что данное лицо исчерпало все доступные внутренние средства правовой защиты. Это правило не действует в тех случаях, когда применение таких средств неоправданно затягивается». А так как решение о рассмотрении жалобы принимается Комитетом, то в случае обращения гражданина в Комитет по правам человека без предварительного использования всех средств национальной защиты положения ч. 3 ст. 46 Конституции РФ, противоречащие п. b ч.2 ст. 5 Пакта, также не будут действовать. Данный пример дополнительно подтверждает вышеизложенные выводы об обязательном использовании всех средств национальной защиты.
Некоторые авторы предлагают изменить ряд положений Конституции РФ, чтобы полностью привести ее нормы в соответствие с международными нормами и правовыми позициями Европейского Суда по правам человека. Так, С.А. Глотов в своей монографии говорит о «возможностях и необходимости инкорпорации ряда статей ЕКЧП в Конституцию России, тем более, что Основной Закон Российской Федерации является законом высшей юридической силы, прямого действия»,[69] исходя из этого С.А. Глотов предлагает внести в некоторые статьи Конституции РФ, регулирующие права и свободы человека и гражданина (ст.ст. 32, 38, 45-50, 55, 56, 61, 63) ряд изменений в соответствии с положениями Европейской Конвенции. [70]
Однако сложность данной ситуации заключается в том, что выход из нее не может заключатся в приведении в соответствие текстов международных договоров и Конституции. По мнению Г.В. Игнатенко, выраженному в одной из статей «Существенные изменения в обозримом будущем представляются нереальными, поскольку поправки и особенно пересмотр определенных глав обусловлены вряд ли поддающимися процедурами. Однако не только по этой причине, но и по принципиальным соображениям постановка вопроса о пересмотре представляется конъюнктурной и бесперспективной».[71] В этой связи чрезвычайно важна роль Конституционного Суда РФ, как единственного органа, имеющего всю полноту полномочий по толкованию Конституции России.
Анализ данной проблемы приводит к обнаружению еще одного пробела в российском законодательстве. В настоящее время решения Европейского Суда имеют особую правовую природу. За время своей деятельности Суд подверг толкованию практически все положения Конвенции, чем несколько изменил ее первоначальный облик. Практика руководства ранее принятыми решениями при рассмотрении дела является чрезвычайно распространенной. Решения, принятые Европейским Судом, по своей юридической силе не уступают Конвенции. По мнению Суда, выраженному в деле «Ирландия против Великобритании», «Решения Суда служат не только для разрешения дела, находящегося на его рассмотрении, но и в широком смысле для прояснения, сохранения и развития норм ЕКПЧ и для того, чтобы таким образом содействовать соблюдению государствами своих обязательств, которые они несут в качестве участников Конвенции». Как справедливо отмечает С. Водолагин «для национальных судов и правоохранительных органов является обязательным и толкование Конвенции, даваемое Европейским Судом».[72] Зарубежные ученые прямо указывают на прецедентный характер решений, выносимых Европейским Судом, указывая, что Контрольные органы Конвенции признают себя связанными прецедентом. [73]
В Российской Федерации на законодательном уровне отсутствует признание прецедентного характера решений Европейского Суда в отношении России, что, разумеется, не влияет на их правовою природу. Данное обстоятельство вынудило судебные органы сделать это самостоятельно. В письме Высшего Арбитражного суда РФ «Об основных положениях, применяемых Европейским Судом по правам человека при защите имущественных прав и права на правосудие» от 20.12.1999 г. N С1-7/СМП-1341 указывается, что «Судебные решения национальных органов правосудия подвергаются критике в прецедентах Европейского суда в исключительных случаях - при наличии нарушения в судебных актах основополагающих норм Европейской конвенции, а также положений, сформулированных Европейским Судом».[74] В указанном письме подтверждена высшая юридическая сила не только положений Конвенции, но и окончательных решений Европейского Суда как прецедента.
Не вызывает сомнений тот факт, что все решения Суда затрагивают права и свободы и применяются не только в государстве, участвующем в деле в качестве ответчика, но и при рассмотрении жалоб граждан других государств, в том числе и России.
В свете вышесказанного рассмотрим положение ч. 3 ст. 15 Конституции РФ, в которой указывается: «Любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения». В ч.3 ст. 44 Конвенции указывается: «Окончательное постановление подлежит публикации». Данная норма выполняется Европейским Судом в форме публикаций решений в целом ряде изданий.[75]
В Российской Федерации системы официального опубликования решений Европейского Суда не существует несмотря на то, что уже при постановке вопроса о ратификации конвенции подобные предложения были сделаны. Так, С.А. Глотовым указывалось, что «важно организовать издание на русском языке документов СЕ, основных решений Европейского суда по правам человека»,[76] по словам Мод де Бур-Букиккио, заместителя Генерального секретаря Совета Европы: «Совет Европы считает чрезвычайно важным, чтобы на всех уровнях государственной власти судьи, законодатель и официальные лица, связанные в своей деятельности с правом, на регулярной основе имели бы доступ к прецедентной практике Европейского Суда».[77] Полагаю, что вопрос о том, можно ли считать официальной публикацией решения, публикацию на языке, который не является государственным, в издании, которое практически недоступно в государстве, имеет однозначный ответ и не требует доказывания.
Так как Европейский Суд при принятии решений не связан Конституцией РФ, он успешно применяет свои решения при рассмотрении жалоб против России.
Следует оговориться, что в ряде опубликованных в России подзаконных нормативных актах, приводятся правовые позиции Европейского Суда по определенным вопросам, однако этого явно недостаточно. [78]
Таким образом, при принятии решения суды могут столкнуться с обстоятельствами, когда какая-либо норма законодательства противоречит правовой позиции Европейского Суда, выраженной в его решениях и не нашедшей отражения в Европейской Конвенции. В соответствии со с. 3 ч. 15 Конституции РФ суд должен будет руководствоваться нормой национального законодательства, при этом нарушая норму, выраженную в правовой позиции, даже несмотря на то, что его решение в случае обращения заинтересованной стороны в Европейский суд будет отменено. Следует добавить, что при этом будет нарушена норма ст. 1 ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней», касающаяся официального признания толкований Конвенции.
Следует отметить, что в Постановлении Пленума Верховного Суда от 10.10.03 г. №5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» Судебному департаменту рекомендовано «обеспечивать информирование судей о практике Европейского Суда по правам человека, в особенности по поводу решений, касающихся Российской Федерации, путем направления аутентичных текстов и их переводов на русский язык; регулярно и своевременно обеспечивать судей аутентичными текстами и официальными переводами международных договоров Российской Федерации и иных актов международного права»[79], что является существенным шагов в дальнейшем расширении сфер применения Европейской Конвенции,[80] однако ни в коем случае не снимает проблемы официального опубликования решений Европейского Суда. В том случае, если эти решения будут доводиться только до судейского корпуса, правомерность их применения в свете ч. 3 ст. 15 Конституции РФ вызывает сомнения.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16
