Более сотни лет Гонконг (Сянган) находился под управле­нием Великобритании, а Макао (Аомынь) состоял в аренде у Португалии. Обе эти территории подлежат передаче Китаю. Однако в них выросли целые экономические комплексы, до­стигнут высокий уровень жизни, сложились традиции местного управления. Основную часть населения этих территорий состав­ляют китайцы, которые не могут ссылаться на национальные отличия в обоснование особых местных прав. Вместо нацио­нально-языкового действует исторический фактор образования автономии. В соответствии с соглашениями, достигнутыми меж­ду Китаем и уходящими владельцами Сянгана и Аомыня, они получат автономию, сохранят сложившийся общественный строй и систему экономики. Они становятся специальными админи­стративными районами;

— автономии как общий принцип местного управления. Их называют административно-территориальными автономиями. Применение административно-территориальной автономии озна­чает, что государство признает необходимым предоставить всем крупным территориальным единицам некоторую самостоятель­ность в решении местных дел. В сущности, административно-тер­риториальная автономия едва ли отличается от таких понятий, как местное самоуправление, децентрализованное управление. Однако такие страны, как Коста-Рика, Япония закрепили свои­ми законами принцип автономии своих территорий. И поэтому приходится выделить для них отдельное место в ряду других, действительных автономий[18].

Учреждая автономию, признавая ее права, государство, есте­ственно, ограничивает пределы применения своей власти. Это, од­нако, не означает, что на автономной территории появляется госу­дарственность. Возможно, автономия обеспечивает уважение ин­тересов местных сообществ, но ее нельзя считать формой национального государства.

Права автономии в области внутреннего регулирования яв­ляются производными, а не собственными. Источником этих прав является акт власти государства, центра. Так, первоначально автономия Шотландии была закреплена Актом об Унии, изданным Британским парламентом 1 мая 1707 г. По этому закону отношения простой унии между двумя странами и последую­щая аннексия Шотландии О.Кромвелем были завершены, а Шотландия включена в состав единого государства на правах автономии.

Права автономии могут быть зафиксированы в конституции, основных законах государства. Органы государства могут изда­вать правовые акты, специально посвященные правовому поло­жению автономной территории. В 50—60-е годы положения о на­циональных автономиях в Китае принимались народными пра­вительствами провинций, народным правительством КНР и затем утверждались постоянным комитетом Всекитайского собрания народных представителей.

Бывает также, что автономия сама разрабатывает статут, за­крепляющий ее права. Но поскольку она не наделена государ­ственностью и не имеет учредительной власти, статут об автоно­мии, а также вносимые в него изменения подлежат утверждению государственными органами, обычно парламентом. Так, в Италии парламентом утверждены статуты об автономии Сицилии, Сар­динии и некоторых других областей. Ясно, что возможность са­мостоятельно разрабатывать собственные статуты упрочивает пра­вовое положение автономии и меру ее самостоятельности в от­ношениях с государством. Государство, желающее ограничить автономные права, встречает не только общественное сопротивле­ние, но и формальные препятствия в изменении статута, если его автором является сама автономия.

Возможно, однако, более широкое понимание автономии как территории, нуждающейся в обособленном правовом режиме.

Иными словами, под автономией подразумевается не только то пространство, где имеются свободы и привилегии, а просто часть, изъятая из целого. Тогда автономными следует считать и те территории, права которых ограничены в сравнении с пра­вами других частей государства. Например, Франция признает автономные права своих заморских департаментов и заморских территорий. Однако до 80-х годов нашего столетия Французская Полинезия, Французская Гвиана, Новая Каледония не имели выборных представительных органов, тогда как обычные, неавто­номные департаменты во Франции уже давно избирают свои советы. Автономный Курдистан в Ираке едва ли находится в привилегированном положении по сравнению с другими терри­ториями этого государства. Верховная Рада (парламент) Украи­ны приняла в 1995 г. закон об Автономной Республике Крым, который установил строгую подчиненность непокорного региона центральной власти и существенно ограничил самостоятельность Крыма.

Не являясь государством, автономия не имеет своего граж­данства. Лица, проживающие на ее территории, гражданами ав­тономии не являются и юридически связаны с ней только местом жительства. Изменяя его, человек прекращает правоот­ношения с территорией независимо от своих культурных при­вязанностей, национальности, языка и прочих обстоятельств. Вместе с тем проживание в пределах автономии может суще­ственным образом сказываться на правовом положении челове­ка. В частности, национально-территориальная автономия позво­ляет представителям коренных национальностей в большем объеме пользоваться культурными правами, родным языком, следовать сложившимся правовым обычаям. Образование тер­риторий типа Гонконга обеспечивает сохранение прежних граж­данских, экономических и даже политических прав и свобод личности[19].

В автономии нет высших государственных органов. Учреж­дения, действующие в автономии, относятся к разряду органов местного управления, независимо от того, назначаются они или избираются населением, именуются парламентом, советом, прави­тельством или как-либо еще. Наименование органа в данном слу­чае существенного значения не имеет. Высшим государственным органом может быть признан лишь тот, который осуществляет власть именем суверена. У высшего государственного органа нет вышестоящей административной инстанции. Напротив, ему под­чиняются нижестоящие органы, включая учреждения автономий[20].

Автономия не издает законов. Нормативные акты, принимае­мые ее органами, производны от законов государства, то есть под­законны. Акты, принимаемые областными советами в Италии, называются законами. Но это только символ, причем не вполне точный, с помощью которого итальянские политики решили под­черкнуть "самую широкую автономию" областей в сфере местно­го правового регулирования. В действительности круг вопросов, по которым в Италии издаются областные "законы", ограничен государством, а не вытекает из суверенной власти автономии. Ведь именно парламент Италии в конечном счете определяет объем ее прав. Кроме того, "закон", изданный советом области, должен со­ответствовать законодательству всей республики.

Автономиям могут быть предоставлены экономические при­вилегии. В национальных автономиях обычно делаются изъятия из общих правил о применении государственного языка, то есть практикуется использование в документообороте и деловых от­ношениях национальных языков.

Автономия не является единственной формой обособления правового статуса территорий. Она имеет некоторые сходства с резервациями в США, бантустанами в прежней ЮАР, создава­емыми для коренных народов. Аналогии могут быть обнаруже­ны между автономией и пристоличными территориями (феде­ральный округ Колумбия, административный округ Парижа, со­юзная территория Дели), а также территориями, состоящими в управлении вооруженных сил, занятыми военными базами.

Следует упомянуть также о таком явлении, как национально-культурная автономия. К территориальному устройству государ­ства она прямого отношения не имеет, а представляет собой сово­купность особых правил, условий, на которых в государстве про­живают общности, не имеющие определенной автономной территории. Национально-культурная автономия существует в виде особых прав отдельных национальностей в области политики, культуры, языка, образования. Преимуществами такой автономии пользуются, например, саами в Швеции или шведы в Финлян­дии. Эти народности внутри государства имеют свои учрежде­ния, объединяющие их на национальном уровне, — Шведская на­родная ассамблея и Саамский парламент в Финляндии, Саамитинг в Норвегии. При правительстве Австрии и Венгрии действуют советы национальных меньшинств.

5. Заключение

В формах государственного устройства, рассмотренных в данной работе, находит выражение действие некоторых общих, свойственных всем социумам тенденций. С одной стороны, народы, от­дельные части общества территориально обосабливаются. Иног­да это вызвано желанием больших групп населения сохранить национальную, религиозную идентичность, обеспечить их местные экономические интересы. Разница в обычаях, традициях, прошлые межэтнические, межплеменные конфликты толкают народы к разъединению.

С другой стороны, действует и противоположный вектор. Общность экономи­ческих интересов, развитие рынка требуют единого правового пространства, которое необходимо для эффективного хозяйство­вания. Взаимопроникновение культур, религий (в частности — экуменистическое движение), вытеснение старых традиций сгла­живают различия, которые в прошлом разделяли людей. Само­сознание человеческого "я" приводит к тому, что личность вос­принимает окружающее все больше через призму собственных оценок, личной морали. Человек становится не столько единицей общества, сколько личностью, способной самостоятельно опреде­лять свои интересы и принимать собственные решения. Это сни­жает роль национальных и прочих факторов, определяющих по­ведение человека и консолидирующих людей в общности, разде­ленные территориальными границами. Высокий уровень жизни, развитие средств коммуникации, просвещения подвигают народы к единению на больших пространствах[21].

Кроме того, в мире периодически появляются сильные поли­тики и талантливые полководцы; происходят войны и ведется межгосударственная дипломатическая игра; возникают сепара­тистские или объединительные идеологические течения; монар­хи и их наследники вступают в браки. Эти обстоятельства су­щественно, иногда решающим образом влияют на объединение территорий либо способствуют их разобщению.

Взаимодействие вышеназванных тенденций более или менее точно выра­жается в форме государственного устройства. Необходимо, однако, иметь в виду, что форма государственного устройства описы­вает лишь внешнюю сторону территориальной организации. От нее в известной мере зависит реальный статус территорий. Но выявить объем их самостоятельности только по формальным признакам невозможно.

ЛИТЕРАТУРА:

1.        Comparative Legal Traditions. St. Paul, 1982;

2.        Hemphill Е.Р. European Court of Justice. // The Transnational Lawyer. Sacramento, Vol. 4, №1,1991.

3.        Lochart W.B., Kamisar Y., Choper J.H., Shiffiin S.H. Constitutional Law. St.Paul, 1986;

4.        Давид P., Жофрс-Спипози К. Основные правовые системы современнос­ти. М., 1996.

5.        Даниелян С.А. Эволюция государственного строя Швейцарии. Автореф. канд.дис. М., 1989;

6.        Конституционное право: Восточноев­ропейское обозрение. 1996, № 1 (14).

7.        Кортунов А. В. Дезинтеграция Советского Союза и США. М., 1993;

8.        Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2 изд. Т.6.

9.        Оцпенгейм Л. Международное право. T.I,  М., 1948;

10.    Современное конституционное право зарубежных стран. М., 1991.

11.    Современный буржуазный федерализм. М., 1978.

12.    Сравнительное конституционное право. М., 1996.

13.    Федерализм: система государственных органов. М., 1996.

14.    Федерация и зарубежных странах. М., 1993;

15.    Федерация и центр //Апф, 1990, № 33.

16.    Чичерин Б. И. Политические и социальные идеалы. Власть и право. М., 1995;

[1] Сравнительное конституционное право. М., 1996, с.35.

[2] Чичерин Б. И. Политические и социальные идеалы Власть и право. М., 1995, с. 58.

[3] Lochart W.B., Kamisar Y., Choper J.H., Shiffiin S.H. Constitutional Law. St.Paul, 1986, P.76

[4] Федерализм: система государственных органов. М., 1996, с.38.

[5] Сравнительное конституционное право. М., 1996, с.46.

[6] Федерализм: система государственных органов. М., 1996, с.73.

[7] Современный буржуазный федерализм. М., 1978, с.55.

[8] Федерация и зарубежных странах. М., 1993, с. 106.

[9] См.: Федерация и центр //Апф, 1990, № 33.

[10] Современный буржуазный федерализм. М., 1978, с.57.

[11] Современное конституционное право зарубежных стран. М., 1991, с.75.

[12] Чичерин Б. И. Политические и социальные идеалы. Власть и право. М., 1995, с.77.

[13] Давид P., Жофрс-Спипози К. Основные правовые системы современнос­ти. М., 1996, с. 56.

[14] Современное конституционное право зарубежных стран. М., 1991, с.42.

[15] Чичерин Б. И. Политические и социальные идеалы. Власть и право. М., 1995, с.35.

[16] Современный буржуазный федерализм. М., 1978, с.64.

[17] Современное конституционное право зарубежных стран. М., 1991, с.34.

[18] Там же, с.56.

[19] Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. 1995, № 3(16), с. 32.

[20] Современное конституционное право зарубежных стран. М., 1991, с.83.

[21] Там же, с.35.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6