Человек у Фрейда — “человек желающий”, у которого влечения и страсти

предшествуют сознательному поведению и мышлению. Он подчинён неумолимым

влечениям, сокрытым за множеством конвенциональных масок; но сознательный

мир не столько рационален, сколько полон “рационализацией”, то есть

подобранных для оправдания своих поступков идеальных мотивов, которые не

совпадают с подлинными мотивами поведения. “Разумность” человека весьма

ограничена, за ясными и отчётливыми идеями и образами сознания скрываются

тёмные и спутанные представления сновидений и галлюцинаций, психические

отображения инстинктивных влечений и неосознаваемых запретов. Предметом

психоанализа являются, в первую очередь, разного рода психопатологии, в

которых эта “тьма” берёт верх над сознательной жизнью. Если такова природа

человека, если фундаментом его существования является влечение, то исчезают

всякие ограничения для аналогий между детскими влечениями, неврозами,

сновидениями и произведениями культуры. Поле применения психоанализа тогда

беспредельно, равно всей культуре, всему человеческому бытию.

Для обозначения самого глубокого уровня психической жизни Фрейд

использовал термин “Trieb”, переводимый либо как “инстинкт”, либо как

“влечение”. Хотя Фрейд постоянно подчёркивал связь психической жизни с

биологической организацией (поэтому речь идет об инстинктах), эта

биохимическая реальность, по его собственному признанию, нам неизвестна, и

лишь в каком-то отдалённом будущем наука сумеет полностью объяснить

поведение и мышление человека на языке химии и физиологии. Психоанализ

имеет дело с психическими заместителями или представителями инстинктов. Мы

сталкиваемся с особой психической реальностью: влечения изначально

осмыслены, поэтому они могут входить в сознание в состоянии сновидения или

невроза, могут воздействовать на сознание. Влечение уже наделено смыслом —

это как бы граница между биологическим и психическим, тут совершается

переход слепой и немой энергии в артикулируемый смысл. Эти потоки

психической энергии “инвестируются” в определённые идеальные образы

культуры, творимые жизненной энергией желания.

Фрейд создал учение, которое было использовано не только для

объяснения поведения и мышления невротиков, но и для истолкования

эмпирических данных чуть ли не всех социальных и гуманитарных наук. Он

подчёркивал наличие конфликтов в психике человека, стал рассматривать

душевную жизнь индивида в её истории и в связи с действием некоторых

социальных факторов. Его заслугой является разработка вопросов о

динамическом соотношении бессознательных и сознательных мотивов действий

людей, о наличии в психике различных уровней. Фрейду удалось показать и

некоторые негативные стороны современного ему буржуазного общества,

поскольку те внутрипсихические конфликты, которые он описывал, являлись

отражением условий существования людей в капиталистическом мире.

Фрейд, конечно, ни к какой революции, тем более к “сексуальной”, не

призывал, но характерное для его учения преувеличение роли сексуальных

влечений в психической жизни человека стало одним из главных источников

призывов к “раскрепощению чувственности”. Фрейд отрицал какое-либо внешнее

влияние на его учение со стороны Шопенгауэра и Ницше и даже говорил, что

специально отказался от чтения произведений Ницше, чтобы такого влияния не

произошло, но он, судя по всему, был неплохо с этими учениями знаком.

Учение Фрейда предлагает два варианта ответа на вопрос о человеческой

природе. Но и в том, и в другом случае им осуществляется биологизация

человеческого существования. Одним из источников витализма Фрейда была

“философия жизни”. Другим источником была упрощённо понятая установка

естествознания, а также буржуазной социологии и антропологии XIX века

сводить сложные социальные и психологические явления к элементарным

физическим и биологическим процессам. Фрейд считал, что биология и

психология должны быть теми “точными” науками, которые заложат фундамент

для всей совокупности социальных и гуманитарных наук. Фрейд сосредоточил

всё внимание на том, что, по его мнению, присуще природе человека, т.е. на

некоторых биопсихических характеристиках, которые в отличие от различных

привнесений культуры присущи всем людям.

Моделью его философской антропологии был не просто человек с его

исключительно психологическими задатками. Человеческая природа была понята

им по образу и подобию тех больных невротиков, с которыми он как врач имел

дело. Неврозы, по его мнению, “не имеют какого-либо им только свойственного

содержания, которого мы не могли бы найти у здорового... Невротики

заболевают теми же комплексами, с которыми ведём борьбу и мы, здоровые

люди”. В конечном счёте и здоровая, и отклонившаяся от нормы психика

истолковываются Фрейдом как результат совершающейся в раннем детстве

эволюции либидо (сексуального инстинкта). В зависимости от того, успешно

был преодолён “эдипов комплекс” или нет, произошла ли фиксация, задержка на

одной из “доэдиповых” ступеней развития либидо, протекает, в соответствии с

его учением, вся взрослая жизнь человека.

По определению Фрейда, психоаналитиком является тот, кто признаёт

существование первичных бессознательных процессов в психике, учение о

вытеснении и сопротивлении, а так же считает, что фундаментом психоанализа

является теория детской сексуальности и “эдипова комплекса”. Фрейд

подчёркивал, что бессознательное, во-первых, выступает как проявление

инстинктов, во-вторых, что именно энергия инстинктивных влечений определяет

динамику психической жизни человека, в-третьих, что структура психики,

характер индивида и все социально-культурные явления должны объясняться

этой психодинамикой, “судьбами влечений”, наконец, что события и

впечатления раннего детства определяют основные черты психики индивида.

Особенностью воззрения Фрейда является также предложенный им метод

дешифровки, с помощью которого за видимым обнаруживается сокрытое.

Интерпретация преодолевает и невротическое сопротивление, и “работу сна” —

вообще то искажение, которое привносится в видимую нами картину мира

запретами и нормами. Фрейд обнаруживает механизмы конденсации, смещения

образов, проекции и сублимации влечений. Наше “Я” совсем не так

“прозаично”, как полагали философы. Это лишь одна из инстанций психики,

формирующаяся в процессе индивидуального развития. Длительная зависимость

ребенка от родителей, медленное, в сравнении с другими животными,

взросление — вот первопричина существования другой инстанции “Сверх-Я”. В

ней как бы конденсируются требования и запреты родителей, семьи,

воспитателей, социальной среды, народной традиции, всего филогенеза. Чтобы

понять смысл нынешних психических затруднений индивида, нужно вернуться к

его раннему детству; в социологии, эстетике, философии культуры регрессия к

ранним этапам человеческой истории помогает установить смысл сегодняшних

событий, творений, социальных институтов, религиозных верований и моральных

запретов.

Поэтому истолкование сновидений представляет собой “королевскую

дорогу” психоанализа, а само сновидение может быть парадигмой всех шифров,

уловок влечений, так как в сновидении происходит регрессия психического

аппарата к архаичному, изначальному — мы возвращаемся к нашим детским

влечениям, а они - суть наследия первобытности. Важнейшей предпосылкой

всей культурологии фрейдизма является “биологический закон”: онтогенез есть

повторение филогенеза. Трагедия, разыгравшаяся однажды в первобытной орде,

неизменно повторяется в каждой семейной сцене; история Эдипа и история

Моисея возобновляют эту древнейшую пьесу — в этом эстетическая сила

античной трагедии, воспроизводящей древний миф, в этом сила истории Моисея

— она воспроизводится в душе ребёнка, вступающего в жизнь не только

биологически, но и психически - через взаимоотношения с родителями.

Символика сновидений универсальна, мы имеем дело с одними и теми же

символами, замещающими влечения. Строго говоря, это не символы, а знаки с

установленными от века значениями. Психоаналитик может быть верующим или

неверующим в Бога, почитающим искусство или равнодушным к нему, но

психоанализ в любом случае есть род иконоборчества. Метод Фрейда — сведение

сложного к простому, примитивному и архаичному. Психоанализ представляет

собой театр масок, где главным актёром является желание. Фрейд ставит

вопрос об отношениях между влечением и смыслом, языком и той силой, которая

стремится найти выражение в языке. Не зря он сразу заинтересовал писателей

и художников, хотя встретил немалое сопротивление со стороны медицинских

кругов. И сновидения, и невротические симптомы являются носителями скрытого

смысла: существует тайный язык глубинных психических процессов, доступный

переводу на язык сознания. Это лежит в основе всей психотерапии Фрейда,

который утверждал: “Там, где было Оно, должно стать Я”. Иначе говоря,

вместе с выходом бессознательных представлений на свет сознания, они теряют

ту психическую энергию, которая не находила ранее иного пути, кроме

создания невротических симптомов.

Самым загадочным в психоанализе является понятие “сублимации”,

отклонение влечения от своей цели, какая его “возгонка”, когда эротическое

стремление становится произведением искусства. Художник у Фрейда напоминает

свободно играющего ребенка, беспрепятственно реализующего свои фантазии, но

в замещённой форме. Созерцание произведения искусства доставляет нам

наслаждение, подобное лёгкому наркозу. Как и невротик, художник бежит от

реальности, ибо не находит удовлетворения своим постоянным влечениям, но

творец обладает даром возвращаться из мира фантазии, воплощая их а

произведениях искусства. Сам этот дар остаётся в психоанализе необъяснимым:

совершенно непонятно, почему тот или иной “комплекс” не вызывает невроза,

но реализуется именно в такой повести (а не в стихотворении, картине или

скульптуре). Единственное, что проясняет психоанализ, - это производность

прекрасного от эротики (“прекрасное и возбуждающее, — пишет Фрейд, — таковы

изначальные свойства сексуального объекта”).

Психоанализ представляет собой не только мир, но и философию. Она

далека от оптимизма. Мы обладаем такой, а не иной физической и психической

организацией и мало что способны изменить в своем положении. Реальность не

подчиняется нашим желаниям и не подвластна мольбам. С нею можно

примириться, как и со своей судьбой. Психоанализ — это урок скромности для

человека, поскольку ему следует отучиться принимать иллюзорное за

самоочевидное, а желаемое за действительное. Обнаружив себя рабом

собственных влечений, человек способен уменьшить зависимость, но от цепей

ему не избавиться, как и от смерти. Освобождение от иллюзий, от сновидений

даёт познание необходимости. Такая философия не утешает, она помогает

одному бесстрашному принятию судьбы.

Библиография:

Фрейд, З. Психология бессознательного: сборник произведений / Под ред. М.Г.

Ярошевского. – М.: Просвещение, 1990. – 448 с.

Фрейд, З. Психоанализ. Религия. Культура / З. Фрейд. – М.: Владос, 1998. –

490 с.

Руткевич, А.М. От Фрейда к Хайдеггеру / А.М. Руткевич. – М.: Центр, 2000. –

397 с.

Фрейд, З. Лекции по психоанализу. Лекция 31 / З. Фрейд. - М.: КСП +, 1998.

– 114 с.

Радугин, А.А. Хрестоматия по истории психологии / А.А. Радугин. – М.: МГУ,

1980. – 670 с.

Страницы: 1, 2