Рефераты. Учение Канта






подвергать сомнениям их силу, по крайней мере их чистоту и строгость, а

также, где это только возможно, делать их более соответствующими нашим

желаниям и склонностям, то есть в корне подрывать их и лишать всего их

достоинства, что в конце концов не может одобрить даже обыденный

практический разум”. Кант знает и “другую диалектику, которая возникает в

обычном нравственном сознании, тогда оно развивает свою культуру и восходит

к практической философии, чтобы избавиться от двусмысленности,

рассматривающей нравственные принципы”.

Для Канта нравственное начало сводится лишь к субъективному сознанию

долга. Долг есть долг — чистый долг, исполнять его следует единственно из

уважения к нему. Обосновывая это требование Кант апеллирует к совести.

Действительно, совесть человека является наилучшим судьей в вопросах

морали, высшей способностью нахождения моральной истины и выработки

правильного решения и подлинно нравственной точкой зрения, если она не

только субъективна, но и соединена со знанием объективной истины. Но у

Канта, как это видно в “Критике чистого разума”, совесть как раз и

появляется там, где голос разума умолкает, где мышление не справляется с

познавательными проблемами. Так что совесть у Канта уже в своем появлении

по необходимости оказывается субъективной. В учении Канта понятие совести

неразрывно связано с дуализмом его философской системы, которым проникнута

вся человеческая жизнь и который он подчеркивает, различая антропологию и

антропономию. Но этот дуализм не умаляет значение нормативно-критических

принципов для реального поведения человека, и побуждения совести являются

необходимой составной частью характеристики личности. Деятельный

практический разум, рассматриваемый Кантом в учении о добродетели, несет в

себе сознание “внутреннего судилища”, которое и есть совесть. Это сознание

выражается в изначальных моральных задатках и выводах разума, в идеальных,

часто основанных на религиозной вере целях и, наконец в разумном волнении,

то есть в моральном принципе или основоположении разума, сформулированном

Кантом еще в 1788 году в “Критике практического разума” и легшем в основу

“Метафизики нравов”. В кантовском учении наряду с эстетической и разумной

потребностью человека в совести имеет значение и сфера религиозного опыта,

своего рода “религиозно-совестливая” установка. Речь идет о первоначальных

задатках моральности, в которых склонности, порыв к действию, само действие

требуют воления, не обходящегося без совести; временные ступени выражения

этих задатков, а также формы их осознания (смутная, отчетливая и религиозно-

верующая) придают учению о совести законченный вид. Учение о совести —

это, по сути дела, учение о благе, имеющем всеобщее значение; это —

деяние, воля и сознание морального человека.

Принцип “уважения к моральному закону” является сердцевиной

кантовской этики, поскольку в нем открывается измерение гуманного

поведения. Только личность, согласно Канту, может выражать это уважение,

которое является априорным чувством; осознание этого уважения идентично

осознанию законообразного долга и имеет характер необходимой всеобщности.

Уважение к закону есть единственная движущая сила морального долга.

Человек, по Канту, не просто разумное существо, он призван побуждаться

разумом к моральному поведению, что выражается в почитании морального

закона. Казалось бы, здесь нет речи о личном стремлении к счастью. Но

противоречие долга и стремления к счастью — лишь кажущееся. Кант

преодолевает его, утверждая, что счастье отдельного человека и блаженство

всего человечества достижимо лишь тогда, когда их поведение подчиняется

моральному закону. Смысл жизни — в связи добродетели и блаженства. Только

такой долг, который способствует счастью человека и человечества, имеет

этическую ценность. Учение Канта о долге, таким образом, есть забота о

достоинстве человека и о счастье человечества. Долг — “мост” между личным

счастьем и общественным благом, точка оптимального их соединения.

Кант видит бездну между тем, что должно быть соответственно

безусловному нравственному закону и что есть в действительности. Идеал

добра неосуществим в пределах эмпирического существования в человеческой

жизни. Человек смертен. Вопреки “Критике чистого разума”, где существование

Бога и бессмертной души признано недоказуемым, Кант в этическом учении

постулирует существование Бога и бессмертную душу по образу и подобию Божью

— ради придания объективности нравственному закону. Здесь возникает

противоречие: Бог и бессмертная душа выводятся из нравственности, а сама

нравственность обусловлена Богом и бессмертной душой. Вообще Кант связывает

мораль с верой человека в бога. Кант считает, что религия должна быть

нравственной, то есть основанной на нравственности и признавать

самоценность и самозаконность нравственности Упование на абсолютно

справедливого творца, который создает всеправедный потусторонний

миропорядок, где добродетели и пороку будет в конце концов воздано по

заслугам, есть необходимый постулат практического разума, без которого

нравственность психологически невозможна для людей. Однако в одной из своих

поздних работ “Религия в пределах только разума” Кант уточняет взаимосвязь

морали и религии. Упование на конечное осуществление всесовершенного

миропорядка, являясь психологически необходимыми следствиями морального

умонастроения искажают чистоту нравственного мотива. Сама же мораль — ее

объективные нравственные законы — “не нуждаются в идее о другом существе”

над человеком; “мораль не нуждается в религии”. Иными словами,

нравственность должна быть выведена вполне самостоятельно и независимо от

религии, она, как говорит Кант, “довлеет сама себе”. Мораль имеет свои

специфические мотивы, не сводимые к соображениям земного или религиозного

практицизма. Мораль скорее всеобщий человеческий нежели божественный суд.

От религии мораль отличается существенно; конечно, Бог — это гарантия

совпадения счастья и долга (в мире ином), но для Канта важно то, что

нравственное чувство совершенно автономно, рождается не из веры, а само по

себе. В 60-е годы Кант приходит к убеждению, что в Бога следует верить, но

доказать его существование трудно, а может быть, и не нужно; теоретические

и религиозные принципы не совпадают с нравственными. В работе “О

единственно возможном доказательстве бытия бога” (1763) он напишет:

необходимо, нужно быть убежденным в существовании бога, но вовсе не столь

необходимо доказать это. Если человек совершает какой-либо нравственный

поступок из-за боязни воздаяния за гробом, то, по мысли Канта, на самом

деле это безнравственно, так как богу тогда подчиняются, как подчиняются

деспоту; “тогда это вовсе не грех, а политичное неблагоразумие”. Не

подобное корыстное благоразумие и непрактическое благоразумие являются

источником нравственности. Нравственный императив (так в эти годы уже

называет нравственные требования немецкий философ) ценен сам по себе и

поэтому безусловен: ”Цель при моральном императиве в сущности неопределена,

поступок определяется не целью, а восходит к свободному выбору, цель же

может быть какой угодно. Моральный императив повелевает, таким образом,

абсолютно, невзирая на цель. Мораль указывает, следовательно, на внутреннюю

абсолютную человеческую самоценность; она выходит за границы

познавательного отношения, не включается в компетенцию теоретического

разума. В ранние годы Кант приходит к выводу о несовместимости

нравственности и счастья: их синтез — благо, но это лишь идеал, и,

“поскольку таковой не может быть достигнут людьми”, “он основан на вере в

божественное содействие”, это — идеал, который не может быть достигнут.

Так рождается знаменитая нравственная кантовская антиномия.

Согласно Канту, существует множество хороших нравственных качеств,

нравственных чувств, которые можно даже оценить как благородные, хотя в

собственном смысле слова они не относятся к настоящим добродетелям.

Например, чувства сострадания или благожелательности прекрасны и, однако,

слепы и слабы. “Напротив, если благорасположение ко всему человеческому

роду вообще стало для вас принципом, которому вы всегда подчиняете свои

поступки, то любовь к нуждающемуся остается, но теперь она с некоторой

высшей точки зрения поставлена в истинное отношение ко всей совокупности

ваших обязательств”. Ведь невозможно, чтобы наше сердце исполнялось нежным

участием к каждому, иначе добродетельный человек, вечно проливая слезы,

превратился бы в мягкосердечного бездельника; услужливость, сострадание,

мягкосердечие по отношению к одним превращается в несправедливость по

отношению к другим людям. Вот почему, согласно Канту, “истинная добродетель

может опираться только на принципы, и, чем более общими они будут, тем

возвышеннее и благороднее становится добродетель”. Эти-то общие принципы

Кант и являются истинной добродетелью, в то время как сострадание,

услужливость и т. п. заслуживают название лишь адаптированной (так сказать,

облегченной) добродетели. Так рождается антиномия чувств и разума, счастья

и долга.

Невозможно замкнуть все многообразие проблем, поставленных Кантом в

этике, на деятельности чистого разума. Поэтому в последние годы отмечается

тенденция рассматривать физические, социальные, терминологические аспекты

его практической философии. В частности, большое внимание уделяется анализу

проблемы деятельности, условия реализации свободы.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5



2012 © Все права защищены
При использовании материалов активная ссылка на источник обязательна.