различные формы, от пассивных до экстремистских. Общедемократические цели
нередко сочетаются с анархизмом, «левым» радикализмом;
«неприобретательский» образ жизни проникнут культурным нигилизмом,
технофобией, религиозными поисками.
Контркультура и комплекс явлений, обозначаемый этим понятием, стали
предметом активного обсуждения на Западе на рубеже шестидесятых-семидесятых
годов. Факт этот засвидетельствован появлением двух философско-
художественных бестселлеров: книг Т. Розака «Создание контркультуры» 1969 и
Ч. Рейча «Зеленеющая Америка» 1970 годов, где контркультура впервые была
представлена как идеологически упорядоченное целое мировосприятия, стиля
поведения и образа жизни[14]. Самоопределение контркультуры осуществляется
здесь в форме ее противопоставления идеологии и политической практике
«новых левых». Причины и характер молодежного бунта Т. Розак стремится
подать как имеющие надполитический характер культурного феномена,
неполитического движения. Богемность выделяется Т. Розаком как общая черта,
объединяющая битников, хиппи и другие молодежные субкультуры.
Контркультура, согласно Т. Розаку, объединяет в себе новую левую социологию
Ч. Милза, фрейдомарксизм Г. Маркузе, анархизм П. Гудмана, апокалиптический
мистицизм Н. Брауна, дзен-буддистскую психотерапию А. Уотса и оккультизм
пророка ЛСД Т. Лири[15]. Если брать контркультуру в более узком смысле, то
ей окажется нечто объединяющее все формы молодежного протеста второй
половины двадцатого века, - особый тип сознания, мироощущения и образа
жизни.
Наиболее влиятельные деятели контркультуры не принадлежали к молодому
поколению. Так что сама контркультура была созданием людей среднего и
пожилого возраста, которые внесли ее в среду молодежи, так как верили,
подобно К. Мангейму, в мессианскую роль молодого поколения. Средоточием
контркультуры, как культурного феномена, стали общины хиппи, воодушевленных
идеей о трансформации общества силой собственного примера[16].
В начале семидесятых годов американский публицист О. Тоффлер писал,
что современное общество переживает эпоху «взрывообразного роста
субкультур, дробления общества на мини-культуры»[17]. Мини-культуры, по его
мнению, способствуют духовной и социальной стратификации, усиливают влияние
моды и внешних символов, характерных для той или иной группы, обществу
«предстоит приспосабливаться к череде стремительно меняющих друг друга
субкультур»[18]. Как отмечают современные британские социологи, несмотря на
сорокалетнее исследование проблемы молодежной субкультуры, все еще остается
неясным, что является основополагающим фактором ее развития. Кроме того,
само понятие субкультуры предполагает наличие легко распознаваемой
доминирующей культуры. Однако всплеск субкультурной активности в
шестидесятых-семидесятых годах привел к фрагментации «приспособившейся»
господствующей культуры, что делает проблематичным ее распознавание[19].
В восьмидесятые годы в западной культурологии происходит
переосмысление проблемы молодежной субкультуры. В трактовке этого
социального и культурного феномена возникают принципиально новые позиции, а
сама проблема перестает восприниматься как периферийная, частная. Западные
исследователи приходят к выводу, что само исследование данного вопроса
позволяет наконец приблизится к осмыслению самой культуры как явления.
Проблема субкультуры, интересовавшая прежде главным образом социологов и
психологов, становится предметом пристального изучения культурологов и
историков.
Парадокс, который удерживает внимание западных культурологов к
проблеме молодежной субкультуры, состоит в том, что контркультурные
ценности и идеалы, рожденные в конце пятидесятых – начале семидесятых
годов, не исчезли, не растворились в общественном сознании последующих
поколений. Несмотря на то, что молодежные движения в начале восьмидесятых
пошли на убыль, жизненные ценности субкультур органично вплелись в контекст
современной западной культуры[20]. Из этого следует, что молодежные
субкультуры обладают высоким культуротворческим потенциалом и таят в себе
возможности преобразования культуры вообще. Например, контркультура
шестидесятых изменила взгляде человечества на то, какую одежду можно
носить, какую музыку слушать, каково место молодежи в современной
политической жизни. Современный религиозный и культурный плюрализм также
берут начало в шестидесятых.
4. Место и роль хиппи в становлении постмодернизма.
Молодежная субкультура хиппи (англ. hippie) сформировалась в
Великобритании и США к середине шестидесятых годов. Членами этой
субкультуры была молодежь, происходившая преимущественно из среднего
класса: студенты-гуманитарии, богема. Термин «хиппи» относится к достаточно
широкому спектру субкультур, основное ядро которых составляет молодежь,
оставившая высшее образование и занятое поиском путей «исхода» из
технократического, материалистического общества. К таким путям относились и
уход в наркотические грезы, и попытки возрождения пасторальной невинности.
К предтечам хиппи можно отнести «движение перелетных птиц», гаммлер
или капелони, охватившее Германию в двадцатых – начале тридцатых годов.
Современник описывает их так: «Удивительные люди пришли в наш город. С
длинными, спадающими на плечи волосами парни одеты в короткие до колен
штаны, в пестрый жакет… Девушки – в холщевых платьях с роскошными косами,
закинутыми вперед или уложенными в виде венка. Распевая песни, молодежь
шествовала по улицам, танцевала на площадках, в кружок, подобно малым
детям… Все было как в сказке. Казалось, что нет больше нужды, нет жестокой
борьбы между людьми…»[21]. Характерно, что в движении гаммлер, как и в
молодежных субкультурах второй половины ХХ века участвовала молодежь
первого послевоенного поколения. Причины появления гаммлер также были схожи
с причинами появления хиппи и других субкультур, однако «движение
перелетных птиц» носило локальный характер и прекратило свое существование
с приходом Гитлера к власти в 1933 году.
Непосредственными предшественниками хиппи являлись «битники» (от англ.
beat generation – «разбитое поколение»), литературное и молодежное
движение, появившееся в США в 1956 году, то есть одновременно с британскими
тедами, но состоявшее преимущественно из представителей молодой
американской интеллигенции. Битники провозглашали добровольную бедность,
бродяжничество, эротическую свободу, анархический гедонизм, отрешенность от
социальных проблем, увлекались дзен-буддизмом. Поколение битников пустило в
оборот идей пансексуализма и ввело в оборот марихуану, как «социальный
наркотик» американской молодежи. «Разбитое поколение» дало Америке таких
писателей, как Дж. Керуак, Л. Ферлингетти, А. Гинсберг, тяготевших в своем
творчестве к бессюжетности, свободному стиху, метафоричности языка,
шокирующей лексике, натуралистичности описаний[22]. Отчасти литературные
традиции «разбитого поколения» нашли продолжение в «Тарантуле» Боба Дилана
и поэзии Джима Моррисона. В начале шестидесятых неоавангардистские и
нигилистические тенденции обусловили распад движения битников.
Особой популярностью в среде хиппи пользовались такие города, как Нью-
Йорк, Лос-Анджелес, отчасти Лондон, бывшие в то время (да и сегодня)
генераторами музыкальных и художественных стилей. Как уже говорилось выше,
подавляющее большинство хиппи принадлежало к среднему классу, три четверти
происходило из семей с доходом свыше десяти тысяч долларов в год на
человека. Так в Нью-Йорке треть хиппи были школьниками или студентами, 40 %
- служащими, 12 % работали ранее на предприятиях, принадлежавших их
родителям[23]. Движение хиппи оказалось более массовым, чем все предыдущие
(да и последующие) формы молодежных субкультур. В США хипп-движение
достигло своего апогея в «лето любви» 1967 года, когда тысячи молодых людей
попрощались с домом, или просто сбежали, чтобы побыть хиппи. Тогда, по
оценкам американских социологов, движение насчитывало около пятисот тысяч
человек[24]. Среди них было двести тысяч «настоящих, идейных хиппи»,
ведущих соответствующий образ жизни в течение многих месяцев, двести тысяч
так называемых «пластмассовых хиппи», то есть подростков, ставших хиппи
только на время каникул, и, наконец, сто тысяч «невидимых хиппи», лиц, так
или иначе разделявших убеждения хиппи[25]. К последним в основном
относились люди более старшего возраста – университетские преподаватели,
служащие, представители творческой интеллигенции. Одним из «невидимых
хиппи» был физик-ядерщик Фритьов Капра, впоследствии соединивший в духе
постмодернизма постулаты квантовой механики и индуистскую мифологию
(популяризованную «детьми цветов» наряду с традициями восточного мистицизма
вообще) в научно-философском труде «Танец Шивы». Позднее Капра отмечал, что
вел в эти годы почти «шизофренический» образ жизни[26]. Днем он –
профессор, доктор философии, читающий лекции или ведущий научные изыскания.
Ночью же, или в выходные дни, он – рядовой хиппи, путешествующий
автостопом, или с сигаретой марихуаны в руках отдыхающий в какой-нибудь
деревенской общине хиппи.
Основные принципы субкультуры хиппи могут быть сформулированы
следующим образом. Во-первых, – пассивное сопротивление технократическому
обществу потребления. Сопротивление происходит посредством ритуалов,
представляющих символическую угрозу символическому порядку (игра в
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
