заключается полнота и целостность человеческой жизни.
Положительная философия исходит из примата нравственного начала.
Это новый тип философствования, которое Соловьев назвал философией «
всеединства» со временем развившуюся в систему. Она складывается из трех
частей: учение о нравственности, учение о знании, учение о красоте. Так
вот, «Оправдание добра» - изложение первой части системы. Затем должны
были последовать «Оправдание истины» как второй части и «Оправдание
красоты» как третьей – труд по эстетике. Но, увы, В.С.Соловьев рано ушел из
жизни.
Проблема человека в этом труде решается через специфический предмет
исследования – особые переживания человека. Стыд, жалость, благоговение –
вот три элемента таких переживаний, на которых зиждется нравственность.
Именно из них выводит Соловьев все богатство духовной жизни человека (как
созвучно это с высказыванием В. Шукшина о том, что русская нравственность
стоит на трех «С» - скромность, стыдливость, сострадание).
Умный, аналитичный, прозорливый философ не мог не понимать, что
невозможно преобразовать жизнь только одними идеями. Он помнит о падении
Византии, переходе значимости Константинополя на «третий Рим», боится
нового панмонголизма. Предчувствие грядущей катастрофы несет его последнее
произведение «Три разговора» и «Повесть об Антихристе» примыкающая к нему.
Написано оно за несколько месяцев до смерти философа.
Формально он посвящен теме борьбы добра со злом, но открывает
философскую теорию автора. Большинство, даже друзей, не приняли этот труд,
обозначив финальный акт, в драме одиночество Соловьева. К.А. Тимирязев:
«Его деятельность представляет три полосы: начальную, мистико-
метафизическую, вторую, к сожалению слишком кратковременную критико-
публицистическую и третью – снова метафизическую с еще большим оттенком
мистицизма». Но даже тогда, творческий момент, момент сдвига и развития
религиозно-философской мысли, ее возвращение в состав мысли общественной
был уловлен как «действительной» заслуги.
Зинаида Гиппиус в предисловии к своим «Воспоминаниям о религиозно-
философских собраниях» 1901 – 1903 годы говоря об одиночестве В С
Соловьева отмечает: «Пожалуй. Соловьев не понят до сих пор в должную меру.
Часто его брали и берут как этап … «Встреча» произошла в последствии и
движение (религиозно-философское) включила его идеи в свой идейный круг.
Участники первого религиозного движения никогда не могли бы взглянуть на
Соловьева как на этап: он для них вечный спутник» .
После «Трех разговоров» и «Повести об Антихристе» поднялся шум,
пришли в ярость охранители освященного порядка, обозвали его
6
«юродивым» и «сумасшедшим» либеральные союзники, которых не очень волновали
вопросы веры. А В.С.Соловьев уже не ищет «имеющих уши», а обращается через
головы современников в будущее, предупреждая о ненадежности прогресса, о
нарастании в мире зла, против которого достижения цивилизации бессильны.
Болит душа и сердце у этого великого «человекозаботника».
В первом разговоре, который ведет генерал, есть эпизод такой
щемящей ноты, такой высоты нравственного накала в описании зла (распятая
мать видит, как ее дитя жарят на шампуре, на огне), что не остается и следа
от толстовской теории не противления злу насилием.
Теория культурного прогресса, которому посвящен второй разговор, не
только не выдерживает критики, а кажется глупым. Вежливым разговором,
результатом общечеловеческого, культурного развития проблему борьбы добра
со злом, многоликим и агрессивным, не решить. Это проблема мирского
общежития.
В третьем разговоре решение добра и зла при помощи чисто моральных
усилий человека не главное. Главное – та позиция, которую автор считает
истинной – безусловно-религиозной: признание за добром безусловной и
непобедимой силы и возможности этого абсолютного добра воплотиться в
реальную действительность. В свете предложенного экстаза, момента слияния,
по Соловьеву, человека с божеством в виде абсолютного добра в земной
обстановке и есть богочеловечество Христа. В «Краткой повести об
Антихристе» раскрыты методы, какими Антихрист одолевает мир. Здесь и
соблазн красотой, «сытостью», общением с загробным миром. «…А это все зло и
грядущее человечества – это борьба с ним». В свете Евангельских пророчеств
о конце мира Соловьев не предлагает « пассивной жизни», не призывает ждать
внешнего чуда, «ибо в таком случае вся история Христианства была бы
излишней». Он указывает конкретное поле деятельности « для настоящей
концентрации Христианства» - создание условий в сфере общественной жизни,
умственного и духовного просвещения и, главное, что бы личный выбор
человека не был недоразумением и случайностью в последующем противостоянии
добра и зла. Это возможность человека сознательно и свободно совершать свой
выбор за или против Христа.
Мнение о том, что В.С.Соловьев в конце жизни пришел к «полнейшей
катастрофе» и к « отказу от взгляда на историю, как на осмысленный
поступательный процесс и мрачном пророчестве о близком конце бессильного
человечества, совершенствовать которое невозможно, да и не нужно» есть
полный абсурд. Великий человеколюбец, отдавший не только свой блестящий ум,
но и всю жизнь на решение проблем человека, его сути, роли и разработку
путей совершенствования его самого и сферы его обитания. Еще раз подтвердил
свою великую миссию «ходить с большой коричневой египетской свечой», по
словам А.Белого, впереди людей и первым освещать им дорогу. В.С.Соловьев
говорил в конце жизни:
7
« Очевидно, что Иисус Христос, чтобы восторжествовать истинно и разумно над
Антихристом, нуждается в нашем сотрудничестве». Это великая вера в
предназначение человека, гимн человеческому разуму и силе в борьбе за свое
совершенствование.
Перед смертью этот человек не был сокрушен, он был «очищен».
Разочарование Соловьева в своем замысле всемирной теократии привели его к
пониманию нового соотношения между повседневным делом христианской
цивилизации и эсхатологическим завершением истории (в смысле всемирной о
цели космоса и истории и их конце). Он пишет: «Надо раз и навсегда
отказаться от идеи могущества и внешнего величия теократии как прямой и
немедленной цели Христианской политики. Цель ее – справедливость…». «Как
видим в конце жизни В.С.Соловьев освободил свою заветную идею
богочеловечества – взаимодействие человека с богом – от бесконфликтного
благодушия и придает ей высшее напряжение перед последним актом истории».
Чтобы разобраться в трудах В.С.Соловьева, знакомиться с
подлинниками, надо знать и твердо усвоить следующее:
1. Терминология В.С.Соловьева обращает на себя внимание
трудностью в условности, хотя само изложение мысли логично и просто.
Понимание смысла его терминов «церковь», «мистицизм», «теургия», «свободная
теософия» и др. дается при внимательном их освоении. Они не лишены
образности.
2. Мир разделен им на потустороннее царство неизменных идей и на
посюстороннюю сферу явлений.
3. Эволюция понималась им как творческий процесс, движимый
божественной волей и имеющий целью стать достойным ее.
4. «Сознательное убеждение в том, что настоящее состояние
человечества не таково, каким быть должно, писал он, - значит для меня, что
оно должно быть изменено, преобразовано». Он хотел создать христианско-
православную философию, видя в ней орудие нравственного обновления общества
и духовного совершенствования человека. Это суть проблемы человека в
философии Соловьева.
5. Истина – сущее всеединство, т.е. сущее взятое и в своем
абсолютном единстве и в своей абсолютной множественности – вся
действительность в целом, т.е. максимально обобщенное, максимально
конкретное. Бог.
6. Безусловное – это Бог, творческая воля которого пронизывает
все. Условное, неистинное и несовершенное – это природа, внебожественный
мир. Человек между ними, занимая среднее место между безусловным началом и
приходящим миром явлений. Онтология была призвана свести материальное
единство мира к божественному всеединству: свободное объединение абсолюта
«всех живых элементов бытия как божественный первообраз и искомое состояние
мира».
8
7. Принцип всеединства в гносеологии – связь 3-х видов знания:
научного, философского и мистического ( созерцательно-религиозного ). Наука
раскрывает внешнюю сторону, ( эмпирические знания), явлений и вещей;
философия (рациональные знания) – особенности мышления, но человеку не
познать истину (сущее, Бога) ни через опыт, ни в мышлении. Здесь действует
интуиция, непосредственное созерцание – принцип бого откровенности
христианства, который Соловьев попытался совместить с принципом автономии
разума в сознании концепции Цельного знания.
Отвлеченные знания важны каждому человеку (и человечеству) как
логическая связь мыслей не связанных с сущим. Чтобы включится в процесс
осмысленного познания, идея Цельного знания должна быть формой
существования цельной мысли. «Внутреннее познание», вера, есть высший
объединяющий тип познания – Истинное знание.
Идея не доступна мышлению. Отвлеченное мышление, интеллигентная
интуиция не постигают богатства и глубины бытия. Нужен прорыв в сферу
потустороннего, закрытого, трансцендентного. Это состояние одержимости,
экстаза, вдохновения. Тогда приходит истинное знание, как синтез
эмпирического, рационального и мистического. Это положение является
основанием для вывода обязательности единства науки, философии, религии и
Соловьев его назвал «Свободной теософией», которая рассматривает мир как
систему, завершения которой обусловлено всеединством или Богом.
Страницы: 1, 2
