миры, совокупность многих других фактов, которые также влияют на рост

научного знания. Наконец, ярко выраженный нормативный характер

фальсификационизма Поппера, не позволяет установить природу науки, выявить

ее характеристические свойства (впрочем, в последнем он в

постпозитивистской философии не одинок...)

Подводя итог обсуждению попперовской философии науки, следует еще раз

напомнить о его роли основоположника философского направления

постпозитивизма, человека, которому суждено было «изнутри» подорвать

влияние неопозитивизма. Безусловно, с этим связана достаточно

противоречивая позиция Поппера по отношению к неопозитивизму: с одной

стороны, критика его доктрины и формирование антипозитивистского течения в

философии науки как такового; с другой – заимствование в нем и

рассматриваемых проблем, и способов их решения. С этим связано то, что

удовлетворительного решения большинства методологических,

историографических и философских проблем науки он найти не сумел. Тем не

менее, по сравнению с неопозитивизмом, Попперу удалось выявить ряд

существенных особенностей научного знания, его идеи во многом содействовали

синтезу методологии и истории науки. Немаловажно и то, что критика его идей

послужила движущим началом дальнейшего развития всего постпозитивистского

направления. Его теория, выражаясь его собственными словами,

«фальсифицирована», но рост основанного им философского направления

несомненен...

2.2. Имре Лакатос: концепция научно-исследовательских программ

Заслуга критического переосмысления и дальнейшего развития попперовских

идей принадлежит его ученику Имре Лакатосу. Лакатос сохраняет

приверженность историцистскому направлению в философии науки: по его

мнению, всякая методологическая концепция должна быть и историографической,

а оценка ее может быть дана по той рациональной реконструкции истории

науки, которую она предлагает. В то же время он различает реальную историю

познания с ее социально-психологическим контекстами, и ее логическую

реконструкцию, используемую при анализе научного познания, которая носит у

него название «внутренней истории».

Лакатос соглашается с Поппером в том, что философское изучение науки

должно сосредоточиваться прежде всего на выявлении ее рациональных

оснований, определяющих, по его мнению, профессиональную деятельность

ученого. Выражением этого является его «Методология фальсификационизма и

закономерностей научного знания», согласно которой реальны лишь те науки,

которые позволяют изучать себя с точки зрения определенных логических

требований. Это могут быть и эмпирические и теоретические науки, но они

должны подчиняться целому ряду логических правил и законов, которые

являются основными путями роста научного знания.

В то же время, подчеркивая связь проблем научной рациональности с

методологией, он констатирует неопределенность рациональных оснований

применительно к попперовской модели науки. Более того, по его мнению

попытки решения проблемы обоснования знаний приводят к бесконечному

регрессу оснований: основание любого знания должно иметь свое основание и

т. д. В своей работе «История науки и ее рациональные реконструкции»

Лакатос выделяет четыре типа методологических доктрин (одновременно – и

критериев рациональности). Три первые – индуктивизм, конвенционализм,

методологический фальсификационизм – признаются им неэффективными с точки

зрения адекватности рациональной реконструкции науки.

Поиск оснований, которые позволяли бы с единой точки зрения изучать и

объяснять познавательную деятельность ученых, логику научного исследования

и исторический прогресс науки, приводит философа к четвертой доктрине –

концепции научно-исследовательских программ (НИП). С ее помощью, по его

мнению, возможно избежать проблемы обоснования конкретных теорий.

Концепция НИП сохраняет определенную преемственность с эпистемологией

Поппера. В качестве исходной модели роста научного знания Лакатос берет мир

идей, автономно развивающегося знания, в котором осуществляется «внутренняя

история» познания. Однако, в то время как по Попперу, на смену одной теории

приходит другая, старая теория отвергается полностью, по Лакатосу рост

знания осуществляется в форме критического диалога конкурирующих

исследовательских программ. Именно они, а не теории, являются

фундаментальной единицей развития науки. Лакатос доказывал, что рост

«зрелой» теоретической науки является почти всегда результатом смены

исследовательских программ, представляющих собой непрерывно связанную

последовательность теорий.

Научно-исследовательская программа является в концепции Лакатоса

теоретически и логически связанным рациональным основанием, которое

включает в себя совокупность наиболее важных идей, теорий, гипотез. В ней

выделяются жесткое ядро – исходное основание, которое принимается

конвенционально и поэтому признается неопровержимым и защитный пояс

вспомогательных гипотез, выдвигаемых для обоснования самой научно-

исследовательской программы, для согласования ее исходных элементов и

объяснения самих познавательных действий ученых, дающий возможность учесть

какие пути в науке в дальнейшем исследователь должен избегать. Кроме того,

в структуру НИП включается свод методологических «исследовательских

правил»: положительная и отрицательная эвристики, аномалии, контрпримеры,

вспомогательные гипотезы, парадоксы и т. д. Позитивная эвристика определяет

отбор проблем исследований, направления усовершенствования созданных в

рамках программы теорий, адаптации теорий к контрпримерам и аномалиям;

негативная – указывает нежелательные методологические приемы, а также

способы перевода удара опровергающих фактов с ядра теории на защитный пояс.

Исследовательская программа реализуется в исторически развивающейся

последовательности теорий, каждая из которых возникает из предыдущей путем

модификации, вызванной встречей с противоречащими ей экспериментальными

контрпримерами. «Твердое ядро» программы переходит от одной теории данной

программы к другой, а защитный пояс, состоящий из вспомогательных гипотез,

может частично разрушаться.

Главная ценность программы – ее способность пополнять знания,

предсказывать новые факты. Противоречия и трудности в объяснении каких-либо

явлений не влияют существенно на отношение к ней ученых (что в

действительности и происходит!). Действительно, достаточно сильная в

теоретическом отношении идея всегда оказывается достаточно богатой для

того, чтобы ее можно было защищать. Отсюда следует отказ от попперовской

модели, в которой за выдвижением некоторой гипотезы следует ее

опровержение. Ни один эксперимент не является решающим и достаточным для

опровержения теории. Это позволяет понять, с одной стороны, как научные

концепции преодолевают неизбежные затруднения, а с другой –существование

альтернативных исследовательских программ. Лишь когда будет разрушено

«твердое ядро» программы, необходимым окажется переход от старой научно-

исследовательской программы к новой. Это и составляет сущность «научной

революции».

Таким образом, новаторство Лакатоса заключается в замене попперовской

идеи бинарного столкновения (теория – эксперимент) идеей тернарного

противостояния (конкурирующие научно-исследовательские программы –

эксперимент). Главным источником развития науки является не взаимодействие

теории и эмпирических данных, а конкуренция исследовательских программ в

деле лучшего описания и объяснения наблюдаемых явлений и, что еще важнее,

предсказания новых фактов

Другим значительным достижением Лакатоса является «поворот», хотя и

достаточно своеобразный, попперовского критического рационализма к личности

исследователя. Он рассматривает научно-исследовательскую деятельность как

«картину научной игры», совершаемой по заранее принимаемым правилам. Они

присутствуют в науке в качестве оценок рациональности действий ученого,

демаркационного критерия для разграничения между наукой и псевдонауками, а

также «кодекса научной честности» – своеобразного memento mori,

избавляющего от переоценки исследователем разделяемой им теории: главную

роль в нем играют скромность и сдержанность. Для ученого важно осознавать,

в рамках какой научно-исследовательской программы и теории он находится.

Такое осознание требует сравнения теорий и программ.

Признание НИП исходным пунктом научного исследования позволяет показать

автономность и действительную познавательную роль «теоретической науки»,

чего, по Лакатосу, не позволяет сделать попперовская концепция научного

исследования.

На основе модели Лакатоса появляется возможность объяснить известную

непрерывность в развитии научного знания, и его относительную независимость

от эмпирического уровня. Непрерывный характер развития науки в рамках

концепции НИП сближает последнюю с «нормальной наукой» Т. Куна, однако

уместно отметить, что чисто негативный характер куновской эвристики делает

непонятным развития знания в его теории. В отличие от Куна, в концепции

Лакатоса сделана попытка дать объяснение роста научного знания, обращаясь к

объективной логике этого процесса, а не к психологии научного сообщества.

Это выразилось в формулировке им объективного критерия сравнения

исследовательских программ. Последний выполнен в терминах прогрессивного и

дегенеративного сдвигов проблем (первый наблюдается тогда, когда смена

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6