Рефераты. Основы феноменологии Гуссерля






"noesis" - "мышление").

Явление вещи не есть являющаяся вещь: сами явления не являются, они

переживаются. Что такое "абсолютная субъективность"? Это - сознание,

направленное к предмету, или поток сознания.

Исходной и фундаментальной характеристикой сознания поэтому является

предметность. Сознание предметно потому, что оно интенционально (intentio -

стремление). На каждом шагу сознание являет собой непрерывный выход за свои

собственные пределы - выход к предмету. Интенциональность не наличествует,

она функционирует. Интенциональность сознания невозможно описать как нечто

постоянное, как субстанцию. Сознание формирует смысл о предмете.

В интенциональности сознания, т.е. смыслоформирующей направленности к

предмету, впервые возникает феномен сознания, в отличии от явления

сознания. В феномене сознания впервые появляется предмет-существующий. Для

феноменологически очищенного сознания предмет есть предмет-существующий, а

не предмет-функционирующий (в предметной деятельности). Предмет, о котором

сознание формирует смысл. В этом пункте Гуссерль говорит от имени

математики, стремящийся установить статус существования математическим

объектам. Чтобы разобраться, что такое чистое существование предмета,

Гуссерль анализирует понятие "нуль".

Если есть какое-либо понятие, должен быть предмет, который обозначается

этим понятием: если есть понятие "конь", то должны быть реальные кони на

лугу или в стойле. Что такое нуль в математике? Это - ничто. Если есть

понятие "нуль", то предмет нуля - это отсутствие предмета, это -

несуществование. Следовательно, понятие нуль отражает признаки небытия. Но

сознание схватывает что-то, когда оперирует понятием "нуль" (или понятием

"небытие"). Какой предмет схватывает сознание, если предмета не существует?

О чем мы мыслим и говорим, когда мыслим и говорим о небытии? Гуссерль

считает, что именно здесь-то и появляется чистое сознание предмета,

поскольку самого предмета нет. Появляется сознание как смыслоформирование.

Итак, Гуссерль различил феномен сознания (или чистое сознание, сознание как

таковое) и явление сознания (или являющееся сознание, проявление). Вслед за

Гуссерлем можно различить, например, феномен добра (чистое добро, добро как

таковое) и явление добра (проявление добра в поступке); феномен красоты

(красота как таковая) и проявление красоты (искусстве, человеческом

поступке) и т.д.

Феноменологическая редукция помогла выявить два аспекта сознания: сознание

как ноэму (предметное содержание мысли) и сознание как ноэзис

(смыслоформирование предмета).

Вещь у Гуссерля преобразуется из ноэматической в ноэтическую, из вещи,

обладающей свойствами в процесс смыслопорождения вещи. Выдвижение на первый

план смысловой (смыслоформирующей) связи субъекта и предмета - вот итог

многолетних философских размышлений Гуссерля. В этом - смысл феноменологии,

различившей явление сознания (содержание сознания, ноэма) и феномен

сознания (смыслоформирование, ноэзис).

Ж.-П.Сартр, разбирая гуссерлево понятие "интенциональность", писал:

сознание (субъект) и мир (объект) сосуществуют друг с другом, являясь

внешними по отношению друг к другу. Сознание как интенция осуществляет

"прорыв к...". Вы, например, видите дерево - на обочине дороги, в облаке

пыли, одинокое и скрюченное на жаре. Сознание (дерева) вырывается из себя

для того, чтобы убежать от себя; убежать к тому, что не есть ты сам. Не

узнаете ли вы в этом описании, спрашивает Сартр, ваши стремления и ваши

предчувствия? Если бы вы проникли "в" сознание, вы бы были подхвачены

стремительным вихрем и снова выброшены наружу, к дереву, в самую пыль, ибо

сознание не имеет "внутренности", оно существует только вне самого себя, и

именно это абсолютное убегание, этот отказ быть субстанцией определяют его

в качестве сознания.

Сартр цитирует слова Гуссерля: "Любое сознание есть сознание о чем-то" и

продолжает словами М.Хайдеггера: бытие (бытие сознания) - это бытие-в-мире.

Это - "бытие-в..." в смысле движения. Быть - это прорываться в мир, это

исходить из небытия мира и сознания, чтобы внезапно прийти к сознанию-

прорывающемуся-в-мир. И пусть сознание пытается восстановить себя, совпасть

в конце концов с самим собой - взаперти, в тепле и уюте оно исчезает. Эту

необходимость для сознания существовать как сознание о какой-либо отличной

от него самой вещи Гуссерль и называет "интенциональностью".

Можно подытожить: дерево, о котором писал Сартр, может быть представлено,

как минимум, двумя способами. Во-первых, и по-обыденному просто, о дереве

можно иметь представление и наделить его некоторыми характеристиками. Это

будет дерево - ноэма. Во-вторых, можно преобразовать дерево-ноэму в дерево-

ноэзис, в интенциональность-к-дереву. И тогда можно увидеть как Я открываю

для себя эту вещь - дерево. В конечном счете, все находится вне нас,-

сказал бы Сартр, даже мы сами.

Чтобы говорить научно, т.е. говорить о бытии в логосе, надо сначала

говорить о нем в эйдосе (смысле). Необходимо первоначальное разграничение

как предметов вообще, так и сфер отдельных возможных знаний. Необходима эта

первая встреча мыслящего сознания с мыслимым предметом, которая

психологически должна выразиться в искательстве — иногда весьма

затруднительном — подлинного смысла вещи, затуманенного и затерянного среди

частностей ее проявления в разных местах и временах, искательстве при

наличии разных выводов, случайных и неслучайных. Если видно издалека ту или

иную вещь и не возможно различить ее деталей настолько, чтобы сказать,

какая именно эта вещь, то необходимо или взять бинокль, или подойти ближе,

или принять еще какие-либо другие меры, чтобы, наконец, увидеть предмет и

назвать его. Мысль, приступая к той вещи, которая именуется как «слово»,

или, приступая к той вещи, которая именуется как «мысль», т.е. к самой себе

(и в этом случае она сама для себя — объект, который ею ищется и

формулируется), должна необходимым образом зафиксировать то, что она здесь

видит, убедиться в том, что виденное здесь есть подлинное, некажущееся, и

только тогда может начаться конструирование какой-нибудь теории или науки о

мысли. Это первоначальное знание вещи как определенной осмысленности есть

то, что надо назвать феноменологией. Нам надо знать, как живет и действует

мысль и слово, наряду с прочими фактами. Еще не строя никаких теорий, мы

начинаем всматриваться в то, что называется мыслью и словом. Мы сразу же

видим, что звук слова есть нечто совсем иное, чем значение слова, что

значение слова есть нечто совсем иное, чем предмет, к которому слово

относится и т.д. Мы начинаем таким образом постепенно расчленять и

описывать тот смутный и неясный предмет, который обычно именуется как

«слово». Не строя никаких теорий о том, как фактически происходит и живет

слово, как происходит и живет звуковая и незвуковая сторона слова, мы уже

твердо знаем, что звук слова не есть значение слова, и какие бы теории

потом ни строились о звуке или о значении, мы убеждаемся, что это

различение должно остаться при всякой теории, и никакие факты не в силах

ниспровергнуть этой простой феноменологической установки.

Феноменология есть до-теоретическое описание и, формулирование всех

возможных видов и степеней смысла, заключенных в слове, на основе их

адекватного узрения, т.е. узрения их в их эйдосе.

Феноменология не есть теория и наука, ибо последние есть проведение

некоторого отвлеченного принципа и отвлеченной системы, приводящей в

порядок разрозненные и спутанные факты. Кроме того, наука всегда есть еще и

некое «объяснение», не только описание. Феноменология есть зрение и узрение

смысла, как он существует сам по себе, и потому она всецело есть смысловая

картина предмета, отказываясь от приведения этого предмета в систему на

основании каких-нибудь принципов, лежащих вне этого предмета.

Феноменологический метод поэтому, собственно говоря, не есть никакой метод,

ибо сознательно феноменология ставит только одну задачу — дать смысловую

картину самого предмета, описывая его таким методом, как этого требует сам

предмет.

Феноменология — там, где предмет осмысливается независимо от своих

частичных проявлений, где смысл предмета — самотождественен во всех своих

проявлениях. Это и есть единственный метод феноменологии — отбросивши

частичные проявления одного и того же, осознать и зафиксировать то именно,

что во всех своих проявлениях одно и то же. Феноменология есть эйдетическое

видение предмета в его эйдосе.

Итак, феноменология есть осязание умом смысловой структуры слова,

независимо от характера этой структуры и от характера слова и независимо от

той смысловой и не смысловой связи элементов, которая для него характерна.

Она — не наука и не имеет научного метода, поскольку и физическое зрение

еще не есть ни наука, ни метод. Но физическое зрение видит предмет во всей

его случайной пестроте данного момента, а феноменологическое зрение видит

его смысловую структуру, независимую от случайностей и пестроты и во всех

этих случайностях и пестроте пребывающую неизменной и самотождественной.

Чтобы вообще рассуждать о вещи, надо знать, что такое она есть. И уже это-

то знание должно быть адекватным. Если же вы боитесь, как бы ваше знание не

оказалось неадекватным, то это значит, что вы боитесь, как бы не оставить

рассматриваемый вами предмет совсем в стороне и не перейти к другому.

Поскольку же вы что-нибудь высказываете о каком-нибудь предмете,

действительном или мнимом, по крайней мере, в моменты самого высказывания

он какой-то точкой своей должен быть вам дан адекватно. Нет ни мысли, ни

слова без того, чтобы вы не знали, какой именно смысл в данной мысли и в

данном слове. Феноменология же только это и предполагает, постулируя

необходимость до-теоретического адекватного узрения. Мы говорим о

феноменологии слова, но, конечно, такова и феноменология вообще.

Рассуждения о феноменологии и ее методе не новы, и школа Гуссерля в

достаточной мере ясно и убедительно дала формулу этой феноменологии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

В настоящее время феноменология – это философский метод, который не

поддается определению. Утверждается, что она все еще находится в процессе

поиска своего определения. Заключение мнений в скобки или откладывание

суждений, которое Гуссерль постулировал, как суть редукции любого

философского предмета, невозможно выполнить в том случае, если это просто

упражнение для интеллекта практикующего. Один человек, обучавшийся вместе с

Мартином Хайдеггером, который был студентом Гуссерля, рассказывал, что

когда Гуссерлю задавали прагматический вопрос, как можно выполнить эту

редукцию, то он отвечал, –

«Как, черт побери, я могу это знать? Я ведь философ».

Современные философы, которые переработали и расширили параметры

феноменологии, никогда на самом деле не обращались к практической стороне

применения феноменологии. Для них феноменология осталась чисто философской

темой. Поэтому, в их реальности, это заключение мнений в скобки остается

просто философским упражнением.

С 1939 года в Бельгии, куда были вывезены основные рукописи Гуссерля и

создан гуссерлевский архив, начинает издаваться "Гуссерлиана",- полное

собрание сочинений философа с комметариями.

Список использованной литературы:

1. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная

феноменология. Введение в феноменологическую философию // Вопросы

философии,1992.- № 7

2. Гуссерль Э. Собрание сочинений. Т.1.- М.: Гнозис, 1994

3. Журнал прикладной герменевтики, №3, Лос Анджелес, Март 1996г.

4. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М., 1930

5. Прехтль П. Введение в феноменологию Гуссерля, - Томск: Водолей, 1999.

6. Стрелков Ю.К. Феноменология времени у Э.Гуссерля и М.Хайдеггера.

7. Философский энциклопедический словарь.- М.:Советская энциклопедия,

1983

8. Циплакова Ю. В. Критическая философия как источник феноменологии Э.

Гуссерля // Поволжский журнал по вопросам философии и социальным наукам,

1998. – № 2.

9. Штрекер Э. Гуссерлевская идея феноменологии как обосновывающей теории

науки // Современная философия науки.- М.: Логос, 1996.

10. Sartre J. - P. Situations I. Paris, 1947. Перевод А.И.Пигалева.

Страницы: 1, 2



2012 © Все права защищены
При использовании материалов активная ссылка на источник обязательна.