Рефераты. История английского языка по книге Bill Bryson The Mother Tongue






так как sanction произведено от латинского sanctio, что в римском праве

означало «закон» и одновременно «оговорка к закону». То, что в быту

европейцев 20 века это слово начнет выражать смыслы разрешения и

запрещения, – разумеется, связанные с первоисточником, но жестко им не

мотивированные, – римляне, конечно, предусмотреть не могли.)

Опираясь на иронические слова Ясперсена о том, что слова в большинстве

случаев образуются либо путем добавления, либо как итог вычитания, либо

вследствие конструирования, либо в результате отсутствия каких бы то ни

было воздействий, – Брисон рассматривает каждый из этих случаев отдельно,

добавляя для разнообразия некоторые свои пункты сверх ясперсеновских.

Слова, образованные в результате ошибки. Классический пример –

типографская ошибка вроде той, которая была допущена в одном из изданий

солидного Merriam-Webster Dictionary (изд. 1934 г.): в качестве синонима к

слову density читателями было воспринято никогда не существовавшее в

английском слово dord – результат испорченного чтения “D or d” (то есть

«пишется с заглавной или со строчной D») (71). Брисон уверяет, что в

английском существует (и используется!) около 350 слов, появившихся таким

образом.

Заимствованные слова. Такие слова – «одно из славных достоинств

английского, его добрая воля заимствовать чужое, как если бы у последнего

был статус беженца» (73). После этого следует порядочный список

заимствованных слов: shampoo (Индия), potato (Гаити), ketchup (Китай),

boondocks (язык тагалогов), slogan (язык кельтов) и т.д. Автор отмечает

забавную особенность: прилагательное не образуется от соответствующего (как

правило, исконного для языка) существительного, а берется из чужого

словаря. Так «fingers are not fingerish, they are digital; eyes are not

eyeish, they are ocular» (75). «Английский уникален своей тенденцией

сочетать брачными узами туземное существительное и заимствованное

определение» (там же). (Видимо, полагая, что далеко зашел с утверждением,

пусть и апологетическим, несамостоятельности или неорганичности своего

языка, Брисон спешит сделать ряд оговорок: мол, в армянском языке только

23% слов составляют базу исконной лексики, а в албанском и того меньше –

8%; там же.) Еще одно наблюдение, которое, на наш взгляд, не лишено

подтекста: «… хотя английский является германским языком и немцы составляют

одну из базовых этнических групп в Америке, из немецкого в английский было

заимствовано меньше, чем из какого-либо иного языка. Мы заимствовали

намного больше слов из других европейских языков и, возможно, столько же

(как из немецкого – Е.Т.) из некоторых малораспространенных языков вроде

Inuit. Ни у кого нет правдоподобного объяснения, почему это так, а не

иначе» (там же). Объяснения нет, но подтекст кажется слишком прозрачным: мы

не находимся ни под чьим влиянием и заимствуем не от слабости, а от

сознания силы…

Придуманные слова (75–77). Слово dog, по мнению Брисона, не имеет

корней ни в английском, ни в каком-либо ином языке (в английском

первоначально существовало обычное для германских языков слово hund).

Откуда оно взялось? Возможны разные предположения, в том числе и версия

изобретенного слова. Многие из подобных слов так искусно англизированы

(anglicized), что носители языка воспринимают их как исконные. Слово

bankrupt (банкрот) кажется английским не только по форме, но и по духу,

между тем оно было сконструировано из итальянского выражения banca rotta

(то есть «сломанная скамья»). В роли конструкторов довольно часто выступают

профессиональные литераторы. О Шекспире и его выдающихся достижениях в этой

области речь уже шла. Другие примеры: clumsy (Бен Джонсон), exact (Томас

Мор), environment (Томас Карлейль), superman (Бернард Шоу). И т.д. Это

примеры удачных попыток, хотя были и неудачные: неологизм (coinage)

Диккенса vocular не прижился, как и многие другие. Механизм приятия или

неприятия языком таких слов в самом деле загадочен.

Слова, возникшие сами по себе (77–80). «То есть, – поясняет автор, –

слово остается прежним, а его значение меняется» (77). Под словом brave

первоначально подразумевалась разновидность трусости, о чем

свидетельствует, в частности, слово bravado. Еще более красноречивые

перемены значений связаны с терминами одежды в американском и британском

вариантах английского языка. Британское vest (жилет, нижняя рубашка) в

американском английском будет undershirt (79).

Слова, созданные путем прибавления или вычитания частей (80–83). В

английском используются более сотни общеупотребимых префиксов и суффиксов,

как то: –able, -ness, -ment, -pre, -dis и т.п. Здесь все кажется понятным и

логичным, кроме одного: почему образование новых слов путем прибавления

(или вычитания) формантов не происходит сразу, автоматически, а

задерживается иногда на столетия? Так, в английском веками бытовало слово

political, а вот слово apolitical, казалось бы, естественно вытекающее как

антоним из старой основы и образованное при помощи также весьма старого

суффикса, – появляется только в 1952 году (82). Можно было бы усмотреть в

этом причину социального и ментального порядка, но ведь аполитизм не вчера

появился и не в 1952-м году…

Завершая эту подглавку и в целом главу, автор вновь возвращается к

намекам на какую-то особую избранность английского языка. «Все

индоевропейские языки способны к образованию сложных слов, – пишет он. –

Возможно, кто-то скажет, что немецкий и голландский даже слишком способны к

этому. Но в английском это происходит как-то более искусно…» (83).

Аргументы? Оказывается, в английском части сложного слова состыковываются

утонченно, без нагромождения конфликтующих звуков на стыках (что является,

по личным, видимо, наблюдениям Брисона, «мучением» для других германских

языков), да к тому же еще могут весьма остроумно меняться местами:

houseboat/boathouse etc. (там же). «В других языках отсутствует эта

легкость» (!) (там же). Других аргументов популяризатор не приводит.

Произношение

В начале главы автор задается вопросом: какой гласный звук наиболее

характерен для английского языка? Отвергая целый ряд тривиальных

предположений, он утверждает что это звук [?] – бесцветный и

неполногласный, но зато встречающийся почти везде (84). Впрочем, это не

мешает английскому содержать большое количество разнообразных звуков, в том

числе таких экстравагантных (для носителей иной фонетики), как «th». Далее

следует упоминание классического по частоте употребления и многообразно

мифологизированного языкового факта: «Не существует никакой определенности

в сфере английского произношения, кроме одной: в этой сфере в самом деле

все неопределенно. Ни один язык в мире не имеет такого количества слов,

пишущихся одинаково, но произносимых вполне по-разному» (84–85).

После этого следует утверждение (непонятно как связанное с предыдущими

логически), что звуковое богатство английского несравнимо с набором звуков

в других языках («все с этим согласны» – 86). Далее Брисон знакомит нас с

некоторыми различиями в произношении, характерными для британского и

американского вариантов английского языка (британское «сглатывающее» –

clipped – произношение и американское «более четкое» – 88–89). Среди

интересных для нашего читателя сведений – факт «неожиданно возникшей» в 18

веке среди высших слоев британского общества (собственно, южной Англии)

тенденции произносить «а» как широкое «а» (например, bath как ba:?). По

мнению автора, эта мода разделила не только британское и американское

произношение, но и проложило черту между различными стилями самого

британского произношения (98). «Эти перемены были столь важными и имели

столь далеко идущие последствия, что результатом стали не столько различия

в произношении, сколько диалектные особенности» (там же).

Виды английского языка

«Если вы назовете длинный цилиндрический сэндвич «герой», «подводная

лодка», «торпеда», «гарибальди», «несчастный парень» или еще каким-нибудь

именем из по меньшей мере полудюжины имен – в зависимости от выбранного

варианта это будет свидетельствовать о том, откуда вы родом» (99). В самом

деле, диалектные и иные местные (idiolect) различия в английском подчас

настолько существенны, что могут затруднять понимание в среде самих

носителей языка. Парадоксально, но факт: на территории Англии диалектных

различий гораздо больше, чем, скажем, на несравнимо большей (и в этническом

отношении намного более пестрой) территории США. Автор цитирует Симеона

Поттера: «Не будет никакого преувеличения, если сказать, что в северной

Англии на расстоянии между Трентом и Твидом (около 100 миль – примерно 160

км.) существует гораздо больше очевидных различий в произношении, чем во

всей северной Америке» (99–100). Затем Брисон все же углубляется именно в

американские разновидности акцента. Он утверждает (вслед за диалектологом

Нельсоном Фрэнсисом), что по произношению четырех слов – bomb, balm, cot,

caught – можно достаточно уверенно судить о региональной принадлежности

любого американца (102). Основные ссылки в этой области – на очень солидное

издание DARE (Dictionary of American Regional English, начал составляться в

1963 году).

Но самый курьезный, по мнению автора, пример резких диалектных

особенностей – маленький архипелаг Тристан да Кунха, находящийся в

Атлантическом океане ровно на полпути между Африкой и Южной Америкой.

Жители этих островов по виду напоминают португальцев (которые и населяли

Страницы: 1, 2, 3, 4



2012 © Все права защищены
При использовании материалов активная ссылка на источник обязательна.