Коллекция Рефератов - Гуманистическая антропология Эриха Фромма

Главная: Рефераты

Рефераты. Гуманистическая антропология Эриха Фромма

заключению, что человек от природы является существом злым и деструктивным,

что он напоминает убийцу, которого от любимого занятия может удержать

только страх перед более сильным убийцей.

Фромм находит этому явлению другое объяснение, которое заключается в

том, что меньшинство волков живет бок о бок с большинством овец. Волки

хотят убивать, овцы хотят делать то, что им приказывают. Волки заставляют

овец убивать и душить, а те поступают так не потому, что это доставляет им

радость, а потому, что они хотят подчиняться. Кроме того, чтобы побудить

большинство овец действовать, как волки, убийцы должны придумать истории о

правоте своего дела, о защите свободы, которая якобы находится в опасности,

о мести за детей, заколотых штыками, об изнасилованных женщинах и

поруганной чести.

Этот ответ звучит убедительно, но и после него у Э.Фромма остается

много сомнений, и он ставит следующий вопрос: Не означает ли он, что

существуют как бы две человеческие расы — волки и овцы? И дальше: если это

не свойственно их природе, то почему овцы с такой легкостью соблазняются

поведением волков, когда насилие представлено в качестве их священной

обязанности? Может быть, сказанное о волках и овцах не соответствует

действительности? Может быть, и в самом деле отличительным свойством

человека является нечто волчье и большинство просто не проявляет этого

открыто? А может, речь вообще не должна идти об альтернативе? Может быть,

человек — это одновременно и волк, и овца, или он — ни волк, ни овца?

Понятно, что вопрос о том, является ли человек волком или овцой,— это

лишь заостренная с помощью образов формулировка вопроса, который является

основополагающим в социальной антропологии и этике, а именно: что есть

человек — является ли он по своему существу злым и порочным, или он добр по

своей сути и способен к самосовершенствованию?

Таким образом, следуя по цепи вопросов, Фромм раскрывает глубину

затронутой проблемы. И чем дальше он продвигается, тем больше и глобальнее

вопросы встают на его пути. Это вынуждает его проанализировать проблему в

историческом разрезе:

С точки зрения Ветхого завета человек способен и к хорошему, и к

дурному, он должен выбирать между добром и злом, между благословением и

проклятием, между жизнью и смертью. Бог никогда не вмешивается в это

решение. Он помогает, посылая своих посланцев, пророков, чтобы наставлять

людей, каким образом они могут распознавать зло и осуществлять добро, чтобы

предупреждать их и возражать им. Но после того как это уже свершилось,

человек остается наедине со своими «двумя инстинктами» — стремлением к

добру и стремлением к злу, теперь он сам должен решать эту проблему. Фромм

видит опасность в том, что чувство бессилия, охватывающее сегодня как

интеллигента, так и среднего человека, может привести к тому, что они

усвоят новую версию порочности и первородного греха и используют ее для

рационализации взгляда, согласно которому война неизбежна как следствие

деструктивности человеческой природы. Подобная точка зрения, — пишет он —

нередко козыряющая своим необыкновенным реализмом, является заблуждением по

двум причинам. Во-первых, интенсивность деструктивных устремлений ни в коем

случае не свидетельствует об их неодолимости или даже доминировании. Во-

вторых, предположение, что войны являются в первую очередь результатом

действия психологических сил, ошибочно.

Не стоит, однако, думать, что Фромм, обладающий длительным опытом

практикующего психоаналитика, может недооценивать деструктивных сил в

человеке. Он, видя эти силы в действии у тяжело больных пациентов, конечно

же, знает, насколько трудно бывает приостановить или направить их энергию в

конструктивное русло, но все же он настаивает на том, что войны возникают

по решению политических, военных и экономических вождей для захвата земель,

природных ресурсов или для получения торговых привилегий, для защиты от

реальной или мнимой угрозы безопасности своей страны или для того, чтобы

поднять свой личный престиж и стяжать себе славу. Эти люди не отличаются от

среднего человека: они эгоистичны и едва ли готовы отказаться от

собственных преимуществ в пользу других, но вместе с тем они не выделяются

ни особой злобностью, ни особой жестокостью. Когда такие люди, которые в

нормальной жизни скорее содействовали бы добру, чем злу, приходят к власти,

повелевают миллионами и располагают самым страшным оружием разрушения, они

могут нанести огромный вред. В гражданской жизни они, вероятно, разорили бы

конкурента. В нашем мире могучих и суверенных государств (причем

«суверенный» означает: не подчиняющийся никаким моральным законам, которые

могли бы ограничить свободу действий суверенного государства) они могут

искоренить всю человеческую расу. Исходя из всего вышесказанного, Э.Фромм

делает следующий вывод: Главной опасностью для человечества является не

изверг или садист, а нормальный человек, наделенный необычайной властью.

Итак, ответив на первый вопрос: человек — волк или овца, Фромм

понимает следующую тему: что лежит в основе человеческого ценностной

системы человека и направляет его действия:

Я хотел бы остановиться на трех феноменах, которые лежат, по моему

мнению, в основе наиболее вредной и опасной формы человеческого

ориентирования: на любви к мертвому, закоренелом нарциссизме и симбиозно-

инцестуальном влечении. Взятые вместе, они образуют «синдром распада»,

который побуждает человека разрушать ради разрушения и ненавидеть ради

ненависти. Я хотел бы также обсудить «синдром роста», который состоит из

любви к живому, любви к человеку и к независимости. Лишь у немногих людей

один из этих двух синдромов получил полное развитие. Однако нет сомнения в

том, что каждый человек движется в определенном, избранном им направлении:

к живому или мертвому, к добру или злу.

В результате своих теоретических исследований, Фромм приходит к

следующим выводам:

1. Зло — это специфический человеческий феномен. Во зле человек теряет

сам себя при трагической попытке освободиться от тяжести своего

человеческого бытия.

2. Степени зла соответствует степень регрессии. Наибольшим злом

являются те побуждения, которые направлены против жизни: любовь к мертвому;

инцестуально-симбиозные устремления возвратиться в лоно матери, к земле, к

неорганическому; нарциссическое самопожертвование, которое делает человека

врагом жизни именно потому, что он не может покинуть тюрьму своего

собственного «Я» (см. схему).

3. Зло также существует и в меньшей степени, что соответствует и

меньшей регрессии. В таком случае речь идет о дефиците любви, разума, о

недостатке интереса и нехватке мужества.

4. Человек склонен идти назад и вперед, иначе говоря, он склонен к

добру и злу. Когда обе склонности еще находятся в равновесии, он свободен

выбирать, если предположить, что он может осознать свою ситуацию и способен

к серьезным усилиям. Тогда он может выбирать между альтернативами,

детерминированными, со своей стороны, общей ситуацией, в которой он

находится. Однако если его сердце ожесточилось до такой степени, что его

склонности больше не уравновешены, он больше не свободен в выборе. В цепи

событий, которые ведут к утрате свободы, последнее решение обычно не дает

человеку возможности свободного выбора; при первом решении еще существует

возможность, что он свободно выберет путь к добру, если предположить, что

он сознает значение этого первого решения (см. схему).

| |Синдром роста | |

|Норма: | |

| |Синдром распада | |

5. Вплоть до точки, в которой у него больше нет свободы выбора,

человек ответствен за свои действия. Но ответственность является только

этическим постулатом, и часто речь идет лишь о рационализации желания

авторитарных инстанций иметь возможность наказать человека. Именно потому,

что зло есть нечто вообще человеческое, ибо оно представляет потенциал

регрессии и потерю нашей гуманности, оно живет в каждом из нас. Чем больше

мы осознаем это, тем меньше мы в состоянии сделаться судьями над другими

людьми.

6. Все мы детерминированы тем, что родились людьми и потому всегда

стоим перед задачей принимать решения. Вместе с нашими целями мы должны

выбирать и наши средства. Мы не можем полагаться на то, что кто-то нас

освободит, но мы должны постоянно сознавать тот факт, что неправильные

решения отнимают у нас возможность освободить самих себя.

Мы должны на деле достичь осознания самих себя, чтобы иметь

возможность выбрать добро, но это самосознание не поможет нам, если мы

потеряли способность быть до глубины души взволнованными бедой другого

человеческого существа, дружеским взглядом, пением птиц и свежей зеленью

травы. Если человек равнодушен к жизни, то больше нет надежды, что он

выберет добро. Его сердце действительно ожесточилось настолько, что его

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6