меня поразила философия Маха больше, чем любой другой вариант позитивизма.

Замысел Маха состоял в том, что можно обойтись без понятия субъекта ("Я") и

без понятия вещи (или объекта), если говорить об "ощущениях" как

единственной фундаментальной реальности. Он назвал их "элементами",

отметив, что их можно называть и ощущениями, если кому-то нравится это

обозначение, но в таком случае необходимо быть очень внимательным, чтобы

понимать, что элементы - не ощущения субъекта, которые вызываются

объектами; наоборот, они - первичная реальность.

Используя более современный язык, можно назвать положительный источник

ощущений вещью, а отрицательный источник - субъектом. Ощущения сходятся в

некую единую точку? Тогда "Я", или что-то подобное и будет точкой единства

ощущений. Аффицироваными ощущения? Можно назвать то, что аффицирует их,

объектом. Итак, предложен весьма оригинальный способ преодоления

картезианского дуализма, правда, никто не смог осуществить его до конца. И

действительно, эта теория не кажется мне достаточно ясной.

Одно из возражений против нее состоит в том, что мы всегда говорим о вещах,

о которых можем получить знание, и, если сформулировать его на языке

философии, то это означает, что мы говорим не только о фактических, реально

существующих ощущениях, но и о связи между возможными ощущениями. Закон на

языке философии Маха - всегда связь между возможными, а не только между

действительными ощущениями. Это позволяет нам, например, предсказывать

ощущения. Предсказание - всегда предсказание возможного. Попытка уяснить, в

чем же идея Маха истинна, а в чем нет, приводит нас к вопросу: "Как могут

существовать законы о возможном?" Это основная трудность философии

эмпиризма, и до тех пор, пока ее сторонниками не найден убедительный ответ

на этот вопрос, теория Маха не может быть последовательно проведена до

конца.

Трудности эмпиризма проанализированы в моем докладе о классическом и

квантовом описаниях[2]. Позвольте мне напомнить суть. Основную трудность

эмпиризма ясно выразил Д. Юм. "Откуда мы можем знать, что солнце завтра

вновь взойдет?" Ответ: "Оно всходило во все прошедшие дни, годы и миллионы

лет". Вопрос: "Откуда вы знаете, что оно вновь взойдет завтра? Вы видите

какую-то неизбежность этого?" - "Нет, неизбежности нет. Есть только

правило: что случалось много раз в прошлом можно ожидать опять в будущем".

- "Откуда вы знаете это правило?" "Оно было весьма успешным в прошлом". -

"Отчего вы считаете, что оно будет применимо и к будущему? Вы не знаете

этого". Нет логического пути выведения знания о будущем из знания о

прошлом. В наши дни эта трудность была вновь отмечена в несколько иной

форме К. Поппером, который подчеркнул, что закон природы с логической точки

зрения есть универсальное утверждение. А универсальное утверждение

невозможно проверить перечислением всех его случаев, раз их число

бесконечно. Вы можете лишь опровергнуть его. Я не собираюсь здесь

рассматривать проблему фальсификации, только отмечу, что проблема состоит

уже не в том, можно ли опровергнуть такие законы или нет, а в том, как

универсальные законы могут управлять столь большим числом случаев, как,

например, в квантовой механике. Почему это вообще возможно? Кажется, что в

принципе невозможно допустить существование теории, которую можно выразить

на половине страницы и которая была бы корректно применима к миллионам

случаев. В этом заключается, по-моему, действительная проблема. Философия

эмпиризма не может ответить на этот вопрос. Это можно легко понять. Но это

отнюдь не означает, что наша физика не имеет отношения к опыту. Проблема

отнюдь не в том, что следует допустить иное основание, чем опыт, а в том,

как этот опыт возможен? Как можно постичь действенность опыта? Современная

позитивистская, или эмпиристская, философия науки упорно бьется над этой

проблемой, но она приводит ко все большим и большим трудностям. Это

объясняется тем, что она пытается достичь невозможного. В наши дни

представители этой философии начинают осознавать, что они еще не нашли

решение, а лишь поставили проблему. Осознав существование этой проблемы,

естественно, я попытался выяснить, есть ли какая-либо философия, которая

уже ставила эту проблему и, возможно, нашла ее решение.

В свое время эта проблема была четко сформулирована Д. Юмом. Ответ, который

тотчас же всплывает в памяти, дан Кантом. Хотя я не считаю себя кантианцем,

но все же хотел бы немного остановиться на его решении. Я придерживаюсь

взглядов, которые во многих отношения не тождественны взглядам Канта только

из-за того, что как человек XX столетия, я знаю много вещей, о которых Кант

не знал. С другой стороны, уже почти 15 лет я читаю лекции и провожу

семинары по философии Канта и по своему опыту знаю, что после каждого

нового прочтения его трудов я нахожу, что мои возражения против него были

вызваны просто тем, что я все еще не до конца понимал его. Это и есть то,

что каждый из нас всегда испытывает при чтении действительно крупных

философов. Позвольте мне кратко остановиться на последовательности

кантовских идей, ибо только после этого можно яснее осознать, в чем же они

неудовлетворительны для объяснения проблем, поставленных перед философией

современной физикой.

Идея Канта состоит в следующем - законы, находимые нами в опыте,

обусловлены определенными предварительными условиями. И если мы хотим

действительно понять, почему вообще должны существовать законы, следует

прежде всего осознать, что опыт сам по себе - это отнюдь не тривиальная

вещь, и что необходимо выполнить ряд условий, для того чтобы опыт был

возможен. В своем выступлении на утреннем заседании я уже говорил, что вне

времени нет опыта, научиться на прошлом опыте ради будущего - в этом смысл

всякого опыт:;. По крайней мере таков научный опыт. Поскольку здесь речь

идет о научном опыте, можно достаточно уверенье предположить время как

элемент каждой теории, ибо если бы не было времени, не было бы опыта и,

следовательно, теории.

Кант попытался раскрыть это более детально, говоря о двух различных

источниках нашего понимания. Один источник - созерцание, формы созерцания:

другой источник - мысль, формы мысли или категории. Формами созерцания я

философии Канта являются пространство и время. Он считает пространство и

время чем-то данным, формами, в которых мы должны понимать все, что узнаем

из опыта. Не вдаваясь в подробности, позвольте мне упомянуть только один

момент этой теории. Кое-кто полагает, что коль скоро Кант считал геометрии)

Евклида данной a priori и не мог предугадать того, что произойдет в XIX

столетии, о его теории сегодня не может идти и речи и нам не следует

проявлять к ней интерес. Но это исторически ошибочно. Кант вполне допускал

логическую возможность геометрии, отличающейся от геометрии Евклида - это

было установлено еще Саккери и Ламбертом[3]. Кант понимал, что постулат

Евклида о параллельных линиях не может быть логически дедуцирован из других

постулатов. Отношение Канта выражено в его утверждении, что вся математика,

особенно геометрия, основана на синтетических суждениях а priori. A priori

означает, что эти суждения не могут быть иными; мы считаем, что они

истинны. Эти суждения - синтетические, ибо они не аналитические, т.е. не

выводимы логически. Но это и есть как раз осознание логической возможности

неевклидовой геометрии. Я хочу тем самым подчеркнуть, что теория Канта - не

наивная теория, которая не допускает возможности неевклидовой геометрии. Но

можно ответить на возможность неевклидовой геометрии следующее: "Хорошо,

логически она может быть и возможна. Но физика не говорит о возможных с

точки зрения современной математики пространства: она говорит лишь о том

пространстве, в котором осуществляется наш опыт. Пространство, в котором

осуществляется наш опыт, по-видимому, является евклидовым. И это должно

быть понято. В этом состоит действительная проблема".

Кантовская теория математики, возможно, весьма тесно связана с современными

идеями в теории арифметики, такими как интуиционизм Брауэра. И сам Брауэр

указывает на то, что он основывается на идеях Канта. Согласно теории

Брауэра, число не может быть редуцировано к логике, а должно пониматься

только как исходная интуиция, интуиция счета, осуществляемого во времени.

Это более или менее совпадает с тем, что уже сказал Кант, и можно

утверждать, что кантовская теория математики - столь же современна, как и

интуиционизм, а интуиционизм - лучшая из теорий оснований математики,

которую мы имеем сегодня. Однако проблема неевклидовой геометрии в том

смысле, в каком она была поставлена общей теорией относительности, конечно,

не сознавалась Кантом. Поэтому просто не следует прилагать идеи Канта к

решению такого рода проблем.

Позвольте мне напомнить и о другом моменте в философии Канта — о категориях

или формах мысли. Не вдаваясь в подробности, мне хотелось бы отметить те

моменты, которые кажутся наиболее интересными. Я буду формулировать их так,

как они сформулированы в "Критике чистого разума", но применительно к

задаче, поставленной мною. В "Критике чистого разума" Кант обсуждает вопрос

о том, как единство сознания или, по его словам, единство апперцепции

(апперцепция - его обозначение сознания) возможно во времени" Это,

действительно, странно, ибо мы живем в настоящем. Мы сейчас не в прошлом. И

мы сейчас не в будущем. Но наше сознание связывает настоящее, прошлое и

будущее. Как оно может делать это? Как прошлое может быть настоящим? Его

ответ состоит в том, что это осуществляется с помощью понятий. В понятиях

Страницы: 1, 2, 3