воина, того, кто стоит по ту сторону христианского добра и зла, обладателя

новой морали. Именно такие люди и станут мостиком к еще юношеской мечте

Ницше. Как говорит он в “Шопенгауэр как воспитатель”: “Человечество должно

неустанно работать, чтобы рождать отдельных великих людей – в этом, и ни в

чем другом, состоит его задача”.

Иначе говоря, вся работа Ницше над моралью сводилась к достижению

сверхчеловека. Что же такое сверхчеловек Ницше? Ответ на этот вопрос

находится в одном из самых выдающихся его произведений, произведении,

которое с легкостью можно назвать вершиной его творчества. И если в

“Генеалогии морали” Ницше предстает нам как филолог и историк, то здесь он

в первую очередь является нам как поэт и музыкант. Имя этого труда - “Так

говорил Заратустра”.

“Заратустра” занимает исключительное место в творчестве Ницше. Именно

с этой книги в его умонастроение происходит резкий поворот к самосознанию в

себе человека - рока. Но вряд ли следует считать, что эта поэма означает

начало третьего, уже собственно “ницшеанского” этапа его творчества ибо

“Заратустра” вообще стоит особняком в творчестве Ницше. Эта необыкновенная

музыкально-философская книга вообще не укладывается в привычные каноны

анализа. Ее органическая музыкальность требует уже не столько осмысления,

сколько сопереживания.

“Заратустра” практически не переводима с немецкого на другие языки,

как не переводим, к примеру, волшебник языку Гоголь. Необычная игра слов,

россыпи неологизмов, сплошная эквилибристика звуковых сочетаний,

ритмичность, требующая не молчаливого чтения, а декламации. Неповторимое

произведение, аналог которому вряд ли сыщется в мировой литературе.

Книга содержит необычайно большое число полускрытых ядовитых пародий

на Библию (кто бы подумал, что критику христианства можно писать в стиле

книги книг), а также лукавые выпады в адрес Шекспира, Лютера, Гомера, Гете,

Вагнера и т.д. Но цель всех этих пародий одна: показать, что человек - это

еще бесформенная масса, материал требующий талантливого ваятеля для своего

облагораживания. “Нагими видел я обоих, самого большого и самого маленького

человека. Слишком еще похожи они друг на друга. Поистине, даже и самого

большого из них нашел я – слишком человеком!” - так говорил Ницше в лице

Заратустры. И опять там же: “Человек есть нечто, что должно превзойти”. Что

же касается самого сверхчеловека, то, по утверждению самого Ницше, такого

вида пока не существует. Конечно, существовали в истории человечества

личности, которые мнили из себя сверхлюдей, но, в результате оказывалось,

что зачастую они не тянули даже на звание человека, оставляя за собой, но

виновен ли в этом Ницше? Ни в коем случае. Его сверхчеловек - результат

культурно-духовного совершенствования человека, тип, настолько

превосходящий современного Ницше человека, по своим интеллектуально-

моральным качествам, что он образует как бы новый и особый биологический

тип.

Аргументы сверхчеловека не пистолет и дубинка: они сводятся к

осознанию необходимости того, чтобы человек возносился над прежним уровнем

не

ради произвола и господства над другими, а ради нового бытия, к которому

нынешний человек по сути своей еще просто не готов.

Сверхчеловек - это не вождь, возглавляющийся над массой людей, не

фюрер, не дуче и даже не генсек, как это, может быть, кое-кому хотелось бы

думать. Это нравственный образ, означающий высшую ступень духовного

рассвета человечества, олицетворение тех новых моральных идеалов, любовь к

которым Ницше стремился сделать главным - нравственным устремлением

человечества.

Очень просто возмутиться идеей сверхчеловека, но непозволительно

принимать это возмущение как опровержение Ницше. Он мыслил сверхчеловека

как долгий процесс величайших самоопределений, как великое торжество

духовной природы человека, а не индульгенцию буйствующему произволу хамов.

Другое заблуждение, вытекающее из неверного толкования сверхчеловека

у Ницше, заключается в том, что Ницше объявляют философом “поддержания

господства власть имущих, борьбы с восстаниями порабощенных”.

Действительно, господство знати - одна из главных основ общественно-

морального идеала Ницше. Но нам прежде всего надо уяснить, что вкладывает

он в понятие “господство” и “знать”.

Первое Ницше понимал не как политическую или юридическую и, тем

более, не экономическую власть над людьми. Его “господство” относится к

сфере духа - это власть силу выдающихся духовных качеств, которыми

обладающая ими личность щедро и бескорыстно одаривает других. Недаром Ницше

недвусмысленно писал: “Но ужасом является для нас вырождающееся чувство,

которое говорит: “Все для меня”.

Тогда станет понятно, что аристократия в учении Ницше вовсе

неравнозначна социальной власти немногих избранных над массами: во всех его

произведениях “знать” и “чернь” всегда употребляются не как социально-

политические, а исключительно как моральные категории. Общественная

иерархия здесь абсолютно ни при чем. Не богатством или бедностью

определяются знать и чернь, а величием или ничтожеством. Величие души -

удел немногих, а оно-то и придает смысл существованию человека.

Существует миф о Ницше как об аморальном певце насилия и жестокости,

но, ни до, ни после Ницше не было такого морального философа. С моральной

меркой он подходил ко всему, вплоть до самого бытия, что может показаться

нелепым до тех пор, пока мы не поймем общий ход его мысли. Прозвучавшая еще

в “Утренней заре” критика морали подводила человечество к осознанию

“великого полдня”, к моменту высшего самосознания, к той новой морали,

которая так необычна, так высоко возносится над общепринятой, что кажется

аморальностью.

То, против чего протестовал Ницше, - это идея долга в морали. Она не

может быть не чем иным, как принуждением, обязанностью. А так как,

моральное принуждение исходит из собственного “я”, то психологически оно

более чувствительно, нежели принуждение внешнее. Потому-то Ницше так

восставал против морального принуждения, основанного на страхе наказания,

общественного осуждения либо на расчете на награду. Ницше настаивал на

воспитании таких моральных качеств, когда должное будет одновременно и

желаемым, когда моральные установки превратятся в индивидуальные

потребности, когда исчезнет чувство тягостной принудительности моральных

норм и законов.

Ницше поставил перед человеком труднейшую дилемму: мораль или

свобода, ибо традиционная мораль, окружавшая человека колючей проволокой

запретов, могла утвердиться лишь на основе принудительности. Выбор Ницше

был в пользу свободы, но не столько свободы от морали, сколько свободы для

морали, повод и истинно свободной. Именно такой свободой и должен был

обладать сверхчеловек Ницше - мечта, которой так и не суждено было сбыться

в течении двадцатого века, которая, вероятно, не сбудется еще много веков

или даже - никогда.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

За сорок четыре года жизни, прожитых с ясным рассудком (с 1844 по

1889 годы) Фридрих Ницше успел создать теории, не имевшие и не имеющие себе

аналогов как по высказанным в них идеям, так и по масштабам охвата.

Интересы Ницше как философа простирались буквально всюду. Ещё будучи

начинающим философом, он ловил себя на чересчур широком спектре интересов,

став же философом и приобретя, хоть и малое, но уже звучное имя на этой

стезе ,он со свойственной ему активностью бросился к анализу и переоценке

не просто какого-либо направления ,но человека ,совмещающего в себе весь

накопленный им опыт.

Ницше можно не любить, не принимать, оспаривать с полным на то

правом. Как говорит сам философ: “Вы - верующие в Заратустру. Но что толку

в Заратустре? Вы ещё не искали себя, когда нашли меня”. Что толку во всех

тупо следующих своим учителям? Но игнорировать Ницше вообще глупо, более

того - преступно. Конечно, легко сказать, что Ницше- фашист, идеолог

жестокости и вседозволенности, но это в первую очередь будет означать

глупость самого сказавшего подобные слова. Конечно были в нашей истории

факты, не с лучшей стороны показавшие Ницше, и в первую очередь - это

казус с его архива, борьба за который началась сразу же после начала

душевной болезни философа. В дальнейшем архив перешёл к сестре - Элизабет

Фёрстер-Ницше, его единственной ученице, впрочем, так и непризнанной

великим братом из-за явных расхождений в теориях. Прикрываясь именем брата,

она приложила все усилия для фальсификации его трудов. Для изображения

масштабов фальсификации следует сказать лишь то, что, к примеру, “ Воля к

власти “ ,к которой Ницше при жизни успел написать 372 заметки, так и не

отшлифованные , оставшиеся в первоначальном варианте , была составлена уже

после потери им разума, причём, кроме уже упомянутых заметок в книгу

вошли и другие его черновые записи; в результате общее число заметок

перевалило за тысячу и существенно исказило общую модельность задуманного

сочинения. В последствии “Воля к власти” стала одной из самых скандальных

книг Ницше, за что сам он, как мы видим , ответственность не несёт.

Далее были Гитлер и его приспешники, антигитлеровская пропаганда,

мнение толпы, церковь. Дошло до того, что само имя Ницше приобрело чуть ли

не ругательный оттенок. И всё от того , что среднестатистический человек

более пологается на мнение своего соседа, не шли на своё, полученное в

результате самостоятельного изучения проблемы.

Всё это может означать лишь одно: Ницше должен быть интересным,

должен изучаться, обсуждаться вновь и вновь. Более того - его идеи должны

развиваться , не оставаться в одной точке. Мы просто ещё недостаточно

“выросли” как люди, не достигли своей высшей ступени, чтобы понять.

Каковым бы ни казался нам он: ангелом или демоном – его нельзя

игнорировать. Ницше можно сравнить с куском угля: в тени он, сам тёмный,

пугает своей чернотой, но стоит его поднести под луч света, как он

засверкает, покажет свою действительную суть и будет радовать глаз и душу,

а что, как не радость, превозносил Фридрих Ницше?

Список использованной литературы

1. Ницше Фридрих "Так говорил Заратустра", - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990.

2. Ницше Фридрих "Избранные произведения"/ Сост., авт. Вступ. Ст. К. А.

Свасьян. - М.: Просвещение, 1993.

3. А. В. Михайлов "Предисловие к публикации"// Вопросы философии, 1995, №

5.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5