неповторимости дана истина мироздания. Она раскрывается не за счет

проникновения в сущность путем ее вычленения в чистой аналитической форме,

а за счет улавливания в каждом мимолетном явлении целостности бытия.

Сущность мира не столько фиксируется в понятиях, где она отделена от

явлений, сколько выражается в образах, когда через индивидуальность и

ситуационность явлений просвечиваются неотделимые от них сущности.

Все эти особенности категориального членения мира в сознании человека

древневосточных обществ неразрывно связаны со специфическими для культуры

этих обществ пониманием места человека в мире. Укоренившееся в европейском

мышлении и заложенное в основных чертах еще античной культурой понимание

человека как активного деятельного начала, противоположного пассивности

вещи и проявляющего себя в своих действиях, весьма сильно отличается от

понимания человека в культурах Древнего Востока. Здесь идеалом

человеческого бытия выступает не столько реализация себя в предметной

деятельности, в изменении человеком внешних обстоятельств, сколько

нацеленность человеческой активности на свой собственный внутренний мир.

Идеал углубления в себя путем отказа от активной предметной деятельности

воспринимается как возможность достижения полной гармонии с миром, как

выход из сферы предметного бытия, вызывающего страдания, в сферу, где

обретается покой и отсутствуют страдания.

Гармония человека и Космоса в этих культурах всегда понималась так, что

созвучие человеческих поступков космическому порядку должно быть связано с

минимальным проявлением человеческой активности (человек найдет путь

истины, если он будет придерживаться середины, умеренности, следовать опыту

старших и т.д.). Гармония достигается путем растворения личности в

космическом целом. Ее поступки должны быть выражением космического целого,

а не самовыражением.

Показательно, что античная культура также развивает в эту эпоху тему

гармонии человека и мира, и категория гармонии, соразмерности частей в

рамках целого является фундаментальной для культуры древнегреческого

полиса. Но смысловая ткань этой категории культуры уже иная. Гармония

Космоса соразмерна гармонии самого человека, но человек понимается здесь не

как растворяющийся в таинственном и непостижимом Космосе, а как особая

выделенная его часть, выступающая мерой всех вещей. За этим принципиально

иным пониманием отношений гармонии человека и мира стоит принципиально

иной, чем в восточных цивилизациях, образ жизни греческого полиса, античной

демократии, в которой индивидуальная активность, стремление личности к

самовыражению выступает условием воспроизводства всей системы его

социальных связей.

Для человека, сформированного соответствующей культурой, смыслы ее

мировоззренческих универсалий чаще всего выступают как нечто само собой

разумеющееся, как презумпции, в соответствии с которыми он строит свою

деятельность и которые он обычно не осознает в качестве глубинных оснований

своего миропонимания и мироощущения. Типы миропонимания и мироощущения,

свойственные разным типам общества, определены различным содержанием

категорий, лежащих в основании культуры.

Образованная благодаря их связям и отношениям категориальная модель мира,

обнаруживает себя во всех проявлениях духовной и материальной культуры

общества того или иного исторического типа (в обыденном языке, феноменах

нравственного сознания, в художественном освоении мира, функционировании

техники и т. п.).

Резонанс различных сфер культуры в период формирования новых идей,

имеющих мировоззренческий смысл, был зафиксирован философами,

культурологами, историками при анализе в синхронном срезе различных этапов

развития науки, искусства, политического и нравственного сознания и т. д.

Отмечалась, например, своеобразная перекличка между идеями относительности

в физике (построение теории относительности) и формированием новой

художественной концепции мира в импрессионизме и постимпрессионизме, а

также новыми для литературы последней трети XIX в. способами описания и

осмысления человеческих ситуаций (например, в творчестве Достоевского),

когда сознание автора, его духовный мир и его мировоззренческая концепция

не стоят над духовными мирами его героев, как бы со стороны из абсолютной

системы координат описывая их, а сосуществуют с этими мирами и вступают с

ними в равноправный диалог(. Такое развитие кардинальных мировоззренческих

идей как бы параллельно в различных областях культурного творчества

объяснимо, если учесть особенности категориального строя мышления каждой

культуры, то обстоятельство, что категории не локализованы в какой-то одной

области бытия культуры, а пронизывают все сферы этого бытия. Поэтому

преобразование категориальных смыслов, начавшееся под влиянием новых

социальных потребностей в одной или нескольких сферах культуры, рано или

поздно с неизбежностью отрезонирует в других.

Философия как рефлексия над основаниями культуры

Для переломных этапов человеческой истории всегда характерно радикальное

преобразование категориальной модели мира.

Переустройство общества всегда связано с революцией в умах, с критикой

тех ранее господствующих мировоззренческих ориентаций, которые уже

исчерпали свои возможности в качестве глубинных программ человеческой

жизнедеятельности.

В такие эпохи социального развития происходит переоценка целого ряда

ранее казавшихся очевидными и само собой разумеющимися смыслов универсалий

культуры. Из неосознанных, неявно функционирующих оснований человеческого

понимания и деятельности они должны стать осмысливаемыми предельно общими

категориальными формами, на которые направлено сознание. Именно такого рода

рефлексия над основаниями культуры и составляет важнейшую задачу

философского познания. Философия, эксплицируя и анализируя смыслы

универсалий культуры, выступает в этой деятельности как теоретическое ядро

мировоззрения.

Процесс философского осмысления мировоззренческих структур, лежащих в

основании культуры, содержит несколько уровней рефлексии, каждому из

которых соответствует свой тип знаний и свой способ оформления философских

категорий.

Рациональная экспликация в философии смыслов универсалий культуры часто

начинается со своеобразного улавливания общности в качественно различных

областях человеческой культуры, с понимания их единства и целостности.

Поэтому первичными формами бытия философских категорий как рационализации

универсалий культуры выступают не столько понятия, сколько смыслообразы,

метафоры и аналогии.

В истоках формирования философии эта особенность прослеживается весьма

отчетливо. Даже в относительно развитых философских системах античности

многие фундаментальные категории несут на себе печать символического и

метафорического образного отражения мира («огнелогос» Гераклита, «Нус» Анак-

-сагора и т.д.). В еще большей степени это характерно для древнеиндийской

и древнекитайской философии. Здесь в категориях, как правило, вообще не

отделяется понятийная конструкция от смыслообразной основы. Идея выражается

не столько в понятийной, сколько в художественно-образной форме, и образ

выступает как главный способ постижения истины бытия.

Сложный процесс философской экспликации универсалий культуры в первичных

формах может осуществляться не только в сфере профессиональной философской

деятельности, но и в других сферах духовного освоения мира. Литература,

искусство, художественная критика, политическое и правовое сознание,

обыденное мышление, сталкивающееся с проблемными ситуациями

мировоззренческого масштаба,— все это области, в которые может быть

вплавлена философская рефлексия и в которых могут возникать в первичной

форме философские экспликации универсалий культуры. В принципе на этой

основе могут развиваться и достаточно сложные и оригинальные комплексы

философских идей.

В произведениях великих писателей может быть разработана и выражена в

материале и языке литературного творчества даже целостная философская

система, сопоставляемая по своей значимости с концепциями великих творцов

философии (известными примерами в этом плане является литературное

творчество Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского). Но несмотря на всю

значимость и важность такого рода первичных «философем», рациональное

осмысление оснований культуры в философии не ограничивается только этими

формами. На их основе философия затем вырабатывает более строгий понятийный

аппарат, где категории культуры уже определяются в своих наиболее общих и

существенных признаках.

Таким путем универсалии культуры превращаются в рамках философского

анализа в своеобразные идеальные объекты (связанные в систему), с которыми

уже можно проводить особые мысленные эксперименты. Тем самым открывается

возможность для внутреннего теоретического движения в поле философских

проблем, результатом которого может стать формирование принципиально новых

категориальных смыслов, выходящих за рамки исторически сложившихся и

впечатанных в ткань наличной социальной действительности мировоззренческих

оснований культуры.

В этой работе на двух полюсах — имманентного теоретического движения и

постоянной экспликации реальных смыслов предельных оснований культуры —

реализуется основное предназначение философии в культуре: понять, не

только, каков в своих глубинных основаниях наличный человеческий мир, но и

каким он может быть.

Уже в начальной фазе своей истории философское мышление

Страницы: 1, 2, 3, 4